Проєвропейська інформаційна політика Vs Російська пропаганда
Автор за то, чтобы из украинской политики навсегда исчезли все, кто проголосовал за законы 16 января. За то, чтобы вслед за ними в политическое небытие массово отправились коррупционеры и чинители беспредела.
Но знаете, в Харькове на днях коллективно побили человека, одетого в футболку с надписью "СССР". И я с этим не согласен.
Можно найти значительно лучшие аргументы в пользу европейского выбора Украины и намного достойнее проиллюстрировать, что мы – другие...
Если Украина – страна, живущая в логике отражения внешней агрессии, а не "гражданской войны" (мифа, активно навязываемого прокремлевскими СМИ), пора остановиться и задуматься: все ли мы правильно делаем в смысле пропаганды?
В частном случае с "СССР", например, постараться принять, что ностальгия по Советскому Союзу сплошь и рядом – это ностальгия не просто по "колбасе за 2,20". И тем более не по КПСС, КГБ, ГУЛАГу или Голодомору.
Это – ностальгия по времени. Точнее – по периодам, когда государство массово строило социальное жилье, пацанов звали "на пыльные тропинки далеких планет", намного лучше работал КЗоТ и тому подобное. А часто – просто по утраченной молодости, когда "и трава была зеленее, и девушки моложе".
Запрету подлежит совсем не это. Так же, как не подлежит запрету преподаваемый в лучших западных вузах в качестве экономиста Маркс.
Родившимся в независимой Украине это нелегко понять. Но, все-таки, понять можно. А главное – нужно.
В большинстве случаев ностальгия по СССР – это ностальгия по всему, что воплотил, но несравненно качественнее и гуманнее – Запад.
Именно это надо на каждом шагу разъяснять ностальгирующим и показывать делом. Самим не забывая, что Запад смог отстроить все перечисленное, и намного больше, именно потому, что не стал "черно-белым". Он не подавлял разные точки зрения, а интегрировал – в огромную, яркую, богатую палитру. И исторически победил. Потому что такая палитра соответствует Жизни, окружающему нас нормальному разноцветному миру, а не серому убожеству сталинских бараков.
В этом сила и незыблемый закон эволюции.
Современная западная цивилизация считает среднестатистического человека разумным и постоянно апеллирует к его здравому смыслу.
Автору, воспитанному во времена бесчисленных советских запретов, в том числе в детстве посещавшему советские зоопарки, увешанные многослойными решетками и пестрящие запретительными табличками, довелось в 90-х в Берлине испытать небольшой шок. Здесь в зоопарке не было решеток. Только, почти незаметные с высоты человеческого роста рвы с водой. Одну запретительную надпись я все же нашел – в закрытом павильончике, с мостиком, нависающим над крокодилами. Знаете, что было написано? "Не курить!"
...В СМИ часто появляются материалы, в которых утверждается, что в Украине отсутствует информационная политика.
С таким рассуждением автор не готов согласиться полностью. У Украины существует информационная политика.
Другое дело, насколько она выстраивается по инерции, исходя из логики околопартийных проектов, на которых оттачивались применяемые сейчас инструменты, – а насколько, исходя из реальных задач, стоящих перед страной. Насколько она выстраивается обдуманно и самостоятельно, – а насколько в рамках механического ответа на российскую пропаганду и агрессию.
Главный запрос к информационной и любой другой политике в Украине четко обозначен обществом. Она должна обеспечить интеграцию в цивилизованный мир, работать на европейский и евроатлантический выбор.
Исходя из этого, автор предлагает несколько упрощенную, но удобную для практического наблюдения двухполюсную модель выбора информориентиров: "Россия – Европа" (шире "Россия – Запад").
Для читателя УП очевидно, что российская медиа-машина работает не на общественный запрос, а на частные интересы лиц, приватизировавших власть. Она целиком и полностью построена на отрицании реальности, популизме, нетерпимости к отличной точке зрения, единообразии, неуважении к населяющим Россию народам и так далее.
Российская информполитика иррациональна и не апеллирует к разуму.
Идентичной модели, сугубо манипулятивного воздействия на индивидов как на умственно и морально незрелую массу, придерживаются радикальные, антиевропейские партии внутри самой Единой Европы.
Эта модель неплохо ложится на модель военной пропаганды. Так как пропаганда, по сути, является разновидностью оружия, – ее задача атаковать и оборонять, то есть разрушать, отрицать или консервировать. Военная пропаганда не допускает критичности и работает в рамках жесткого, возведенного на пьедестал, неприкосновенного мифа.
Причем все перечисленное неизбежно, а значит уместно для армии воюющей страны. Для украинской армии...
Поэтому вполне естественным откликом на информационную и военную агрессию со стороны России автору видится ужесточение риторики с украинской стороны границы. Нас вынуждали, и таки вынудили отвечать симметрично.
Проблема состоит в том, что Россия не намерена проводить проевропейские реформы, а для Украины такие реформы – условие выживания.
Наше общество ждут трудности, связанные с реальным вступлением страны в сложные процессы реальной демократизации, глубокой рыночной и антикоррупционной перестройки и глобализации. Именно эти процессы открывают выход из хронической советской-постсоветской бедности и сопровождающей ее узости кругозора.
Нам предстоит построить современное, сложное, адаптирующееся, креативное, терпимое к меньшинствам и инакомыслию, законопослушное, духовно богатое общество. Никакая примитивная, российского или симметричного ей типа, информполитика – не справится с сопровождением этой цивилизационной задачи. На фоне объективных трудностей, она только породит массовое сопротивление, скрытое или открытое,.
Отсюда вытекают принципиально разные задачи и формы реализации информационной политики в путинской России и в проевропейской, демократической Украине.
В рамках этой статьи сосредоточимся только на самом трудном, но "базовом" аспекте проблемы – принятии реальности. Из него вытекают прививка от популизма, законопослушание, терпимость к отличной точке зрения, адаптация к разнообразию среды, апелляция к разуму, рациональный порядок, гуманность и персональная ответственность.
Автор использует два примера столкновения пропаганды с реальностью, хотя их, на самом деле, больше.
Наример, случай с Алексеем Мочановым. Алексей, как известно, отправился в ДНР с абсолютно человечной, патриотичной, гражданской миссией. Но вернулся с выводами, не вписывающимися в упрощенную пропагандой картину мира.
В Донецке, оказывается, есть не только конфеты фабрики "Рошен", но и "Львовская кофейня шоколада", где говорят по-украински. "Город очень чистый", "часть народа подходит, здоровается, узнает, просит сфотографироваться, оставить автограф". По Донецку не ходят "люди с пулеметами, все заросшие, сплошь чечены, какие-то зомби с непонятными выпученными глазами с криками "Путин, помоги!"
Мочанов делится намного большим количеством наблюдений и выводов. Но слегка подпорченная партийным агитпропом компания информработников акцентирует внимание именно на этих "еретических" фрагментах.
Дальше в соцсетях и комментариях начинается... мягко скажем, очень советский по духу "коллективный осуждам-с". "Я не читал Пастернака (в Донецке не был), но считаю, что советский писатель должен...", – некто Шелепин так однажды выразился.
Не важно, что свой патриотизм Мочанов демонстрирует повседневной деятельностью. Важно, что он поставил под сомнение черно-белую картину мира, где мы "белые", а другие – "черные" и не имеют права на то, чтобы называться людьми.
Примерно в том же, оторванном от реальности ключе, многократно звучали претензии к Георгию Туке. Сначала, когда он согласился стать губернатором Луганской области. Мол, страну нужно менять, но не с помощью же специально предназначенных для этого механизмов!
Затем по поводу "торговли с оккупантами".
Тука ответил на эту претензию настолько точно и достойно, что автор позволит себе привести большую цитату (пунктуацию тоже сохраним, так как она выразительна):
"И что? Вы предлагаете оставить мирных людей (пусть даже и ватников в своем большинстве) без воды??? А вы понимаете, что это – кратчайший путь к эпидемии? А вы понимаете, что эта эпидемия неизбежно перекинется на нашу территорию? А вы понимаете, что террористы, "в ответку", запросто могут обесточить всю область, разрушив ЛЭП?..
Имеем ли мы право бросить этих людей? У меня не вызывают сострадания те, кто бегал с триколорами, те, кто, прогибаясь, организовывал "референдум". Но! Я вижу их детей! И за этих маленьких человечков, за будущее Украины мы ОБЯЗАНЫ бороться! И я буду бороться!"
Думаю, читатель согласится, что эти слова намного ближе к трудному, но европейскому выбору, чем призыв в духе: "Лес рубят – щепки летят". И они основаны на принятии реальности такой, какая она есть – а не какова она на воображаемой благостной картинке "госстроительства в сферическом вакууме".
Сказанное Тукой не помешало ему же выступить против выборов в области. Что тоже вытекает из реальности госстроительства в конкретном регионе.
В реплике Луганского губернатора автору видится ключ ко всей правильной информационной политике на Востоке и Юге страны; Запад и Центр Украины не являются настолько проблемными с этой точки зрения. Признавать людей – людьми, детей – детьми, заботиться и работать на будущее. Именно это и есть настоящая прививка от попыток реставрации, популизма или путинизма.
Заметим, что другой губернатор, в другом проблемном районе – Одесской области, обозначил примерно тот же реалистичный вектор:
"Патриотизм – это не просто флаг поднимать и ходить в вышиванках. Патриотизм – это когда власть помогает людям... Если здесь, в украинский Бессарабии, будет мир – Украина выживет. Мы должны все вместе собраться и сказать: это наша земля, наша власть и мы заставим ее работать на людей".
Украинская информационная политика, практически обеспечивающая европейский выбор, должна быть однозначна в главных вещах: необсуждаемой территориальной целостности страны, праве граждан Украины на европейское будущее, главенстве прав человека.
Когда за нами правда и на нашей стороне миллионы умных людей – нет никаких причин бояться дискуссий. И если нам оппонируют цивилизованно, нет причин реагировать в духе хунвейбинов.
А власти надо почаще помогать проукраинской общественности делом. Потому что мало хорошо и правильно подавать добрые дела – их надо совершать.
Как делает теперь не только киевская патрульная полиция. К ней нарушители имеют массу претензий, но зато остальные граждане питают доверие и чувство благодарности.
Почему вдруг насчет полиции? На днях наблюдал красноречивую и важную в смысле цивилизационного выбора сценку. Патрульные полицейские стояли вблизи машины, припарковавшейся на пешеходном переходе. Ждали водителя. Каждые минуту-две к ним подходили граждане и чем-то интересовались. Улыбались, обсуждали ситуацию.
И мне подумалось, что такое было бы невозможно при старой ГАИ, которая заведомо относилась к человеку как к нарушителю. И которой люди избегали или боялись.
И еще подумалось, что именно так, как с киевскими патрульными, общаются с армией-освободительницей. Освободительницей от внешних агрессоров и от внутренних беспредельщиков.
Украинское общество, по понятным причинам, очень недоверчиво.
Но, мне кажется, оно ищет повода доверять.
Дмитрий Пастернак-Таранушенко, независимый журналист, политолог, специально для УП
