"Холодні ігри" або Чому в країні немає світла

Финал 2014-го года наступил под суровый аккомпанемент аварийных отключений электроэнергии в стране. Украинская энергосистема всегда считалась избыточной. И, тем не менее, в считанные месяцы она превратилась в "хромого карлика", который внезапно вызвал лавину веерных отключений.

Что же произошло, что делать, и кто виноват? Вопросы, на которые многие хотят получить ответы.

Для начала, о том, как работает энергетическая отрасль и украинская энергосистема.

В Украине – единая энергосистема. В ней производят электроэнергию разные виды производителей: атомные электростанции (АЭС ± 50%), теплоэлектростанции (ТЭС ± 40%), гидро-, ветро-, солнце- генерирующие станции (±10%). Электроэнергию складировать нельзя. Она либо есть в энергосистеме – и тогда у нас есть свет. Либо энергии нет – а значит, и света нет.

Система устойчиво работает только тогда, когда есть баланс, то есть: количество произведенной электроэнергии равно количеству потребленной в это же время электроэнергии. За сохранение этого баланса отвечает Оператор энергосистемы – Национальная Энергетическая Компания "Укрэнерго" – по сути, главный ее менеджер.

Атомные станции – большие и "неповоротливые". Их "грузят" в первую очередь и отключают редко: технологические требования к безопасности. Работа ГЭС зависит от количества воды, ВЭС – от силы ветра, а СЭС – от количества солнца; эти производители довольно "капризные", и на них сильно рассчитывать не приходится.

Вся основная нагрузка по обеспечению нужного уровня производства электроэнергии ложится на ТЭС.

При увеличении потребления электроэнергии в стране, Укрэнерго дает команду "подбросить угля" или включать дополнительные блоки на ТЭС. При снижении потребления – Укрэнерго дает команду останавливать необходимое количество блоков на ТЭС.

Украинские тепловые электростанции полностью зависят от отечественного угля, так как они были спроектированы под уголь, который добывают в Украине. Они используют два вида углей – газовые и антрацитовые.

На газовых марках углей работает половина ТЭС Украины – 7 из 14: Зуевская, Кураховская, Запорожская, Бурштынская, Добротворская, Ладыжинская и Углегорская. Антрацитовые марки углей (марка А и Т) используют остальные семь ТЭС: Луганская, Приднепровская, Криворожская, Змиевская, Трипольская, Старобешевская и Славянская.

Замещать антрацитовый уголь газовым нельзя. Это как топливо для автомобиля – для работы бензинового двигателя дизель не подходит.

Когда началась активная фаза АТО, практически все антрацитовые шахты Украины оказались в зоне боевых действий – и половина ТЭС лишились поставок угля.

Основные производители антрацитов в Украине – это объединения Свердловантрацит, Ровенькиантрацит, Луганская область, и Шахта Комсомолец Донбасса, Донецкая область. Шахта Комсомолец Донбасса была разрушена в конце июля и после Минских соглашений, в начале сентября, шахтеры мужественно восстановили ее работу. Даже успели добыть первые 300 тонн угля. Но шахта снова подверглась обстрелам. И, чтобы не рисковать жизнями шахтеров, добыча приостановлена. С тех пор порядка 4 тысяч людей лишены работы.

Шахты Ровенькиантрацит и Свердловантрацит вынуждены резко сократить добычу – военные столкновения в Донецкой и Луганской областей уничтожили ключевые дороги, мосты, ж/д развязки. Разрушен основной товарный ж/д узел Дебальцево.

Фактически, поставки антрацитов на ТЭС Украины с августа прекратились. Все, что добывается, отправляется на склады шахт – и сейчас в зоне АТО "заперты" порядка 3 миллионов тонн антрацита.

В то же время шахты, которые добывают уголь марки Г – Добропольеуголь, Павлоградуголь, шахты Львовско-Волынского бассейна ГП Уголь Украины, – находятся за пределами активных боевых действий. Поэтому с добычей и поставками газовых углей на ТЭС проблем нет.

Предвидя сложности, ДТЭК направил внутренние ресурсы на увеличение добычи газовых углей. Павлоградуголь добыл на 1 миллион тонн угля больше запланированного, поэтому ТЭС на газовых марках угля смогли работать с повышенной нагрузкой.

ДТЭК – вертикально-интегрированная компания. То есть, мы добываем уголь, который сжигаем на своих ТЭС, а произведенное электричество продаем в "Энергорынок". Оценив эффект от нарушения энергетической цепочки, стало очевидным: если не предпринять срочных шагов для возобновления поставок топлива на ТЭС, то с приходом зимы единая энергосистема – и с ней вся страна – окажутся в сложнейшем положении.

Мы создали Антикризисный штаб компании и поднимали вопрос обеспечения ТЭС углем в министерстве, в НКРЭКУ, в СМИ, среди экспертов и профильных ассоциаций ЕС и США. Мы пытались донести всем, что вопрос обеспечения ТЭС углем перед входом в отопительный период требует совместных мер от всех сторон, чтобы не допустить превращения энергосистемы из профицитной в остродефицитную.

Во-первых, нужно было срочно искать альтернативные источники поставок антрацита. Во-вторых, нужно было принять дополнительные меры по накоплению угля на складах ТЭС до входа в зиму. Но, как оказалось, очевидные решения общей проблемы энергобезопасности вызвали неоднозначную реакцию у представителей отрасли.

К примеру, генеральный директор Укрэнерго предложил начать импорт электроэнергии из РФ. Расчет был прагматично прост и эффективен: пока теплая погода сдерживает рост потребления э/э, ее можно импортировать в течение 1-2 месяцев из РФ, чтобы накопить на складах ТЭС как минимум 1 млн тонн угля.

Для понимания – сегодня запасы антрацита на ТЭС около 200 тысяч тонн. Импорт осенью был оправдан и с экономической точки зрения, тогда цены на электроэнергию были значительно ниже и тариф мог быть установлен на уровне 63 копейки. Справка: тариф на покупку импортной электроэнергии устанавливает НКРЭКУ в соответствии с правилами рынка и Законом об энергетике. Сегодня электроэнергию импортируют из РФ уже по 85 копеек.

В августе эту инициативу также поддержало министерство энергетики и угольной промышленности. В ДТЭК обратились с просьбой оперативно провести переговоры, чтобы с сентября начать поставки электроэнергии. Что мы, собственно, и сделали. У нас был рамочный договор с российской компанией Интер РАО, так как еще в 2012 году мы выручали украинскую энергосистему – среди зимы понадобился импорт электроэнергии из-за аварии.

Согласовав с российской стороной основные условия поставки, мы обратились с письмами в НКРЭКУ, которая обязана установить тариф. Реакции НКРЭКУ не последовало, как и тарифа на импорт. Причины отказа от возможности заполнить склады ТЭС перед началом зимы по цене, выгодной для страны, так и остаются загадкой.

Другой вариант спасения энергосистемы, который обсуждался в августе, – импорт угля из РФ. Почему не из ЮАР или Австралии? Ответ – прагматичный и лежит в плоскости "цена, качество и расстояние".

Уголь из Кузбасса по качественным характеристикам более соответствует ТЭС, он ближе и дешевле угля из ЮАР или Австралии. В принципе, мы также были готовы закупать уголь из ЮАР и Австралии, но его цена выше, чем заложено в тарифе на электроэнергию для ТЭС. Мы просили комиссию пересмотреть тариф, но ответа не получили. Также важно понимать, что украинские порты способны ежемесячно разгружать не более 400 тысяч тонн угля, а уровень потребления антрацита зимой на ТЭС составляет порядка 1,2 миллионов тонн в месяц.

Нужно было смотреть правде в глаза – Украина не могла обойтись в тот момент без российского угля.

Нам была предложена идея – выходить на российский рынок консолидировано, через единую уполномоченную компанию. Это позволило бы цену на уголь удержать на рыночном уровне.

ДТЭК, как крупнейший потребитель антрацита, поддержал идею выступить "единым окном" для обеспечения минимальной цены. Мы пошли навстречу и провели несколько раундов переговоров для обсуждения механизма взаимодействия. Однако взаимодействия не получилось.

Нам ничего другого не оставалось, как самостоятельно выходить на рынок и покупать уголь для наших ТЭС непосредственно у производителей. Только цену из-за "жадного ажиотажа" нам удержать не удалось, она взлетела процентов на 50.

Были и другие неожиданные моменты.

Как только мы наладили прямые поставки антрацита, на нас начали давить, чтобы мы задекларировали более высокую цену покупки угля из РФ. Разумеется, мы отказались.

Цена на российский уголь, несмотря на увеличивающийся дефицит антрацитов в Украине, осталась на том же уровне. Альтруизм российских производителей тут не при чём. По факту оказалось, что в течение трех месяцев ДТЭК привез почти 1,5 миллионов тонн антрацита, остальные – всего лишь 250 тысяч тонн.

Но вернемся к импорту электроэнергии. Ни в сентябре, ни в октябре, ни в ноябре импорта не было – НКРЭКУ отказывалась устанавливать тариф, что позволило бы начать поставки электроэнергии. Время шло. Склады таяли. Атомные станции начали "грузиться" на 100%. Росла нагрузка на ТЭС на газовых углях.

Наступили холода. Обреченно и предсказуемо энергосистема в полном соответствии с законами физики подошла к точке невозврата. Потребление электроэнергии превысило производство, поэтому в один прекрасный день НЭК Укрэнерго дал команду на веерные отключения.

Сначала дисбаланс был 300-500 МВт. Вероятно, тогда должен был наступить момент истины для руководителей отрасли. Но громкие заявления о временности текущего состояния вызывали только горькую улыбку.

Зато возникли новые проблемы, в ход пошла политика. 21 ноября 2014 года российская сторона остановила экспорт угля в Украину. Антрацитовые ТЭС были вынуждены перейти на работу на минимальной мощности, сжигая остатки угля.

Станции ДТЭК продолжали нести повышенную нагрузку и не остановились. Мы были готовы продолжать закупать уголь из ЮАР и Австралии, но текущий тариф для тепловой генерации не покрывал его цену. Мы обращались к Регулятору с просьбой пересмотреть тариф для ТЭС с учетом рисков поставок из России и необходимости диферсифицировать поставки угля, но ответа не получили.

К сожалению, в связи с блокадой поставок угля из РФ, быстро найти ресурс на мировом рынке уже было невозможно. Средний срок поставки угля из ЮАР или Австралии составляет 45 и 60 дней соответственно.

Только на фоне этих драматических событий импорт электроэнергии из РФ наконец-то стал обсуждаться на государственном уровне.

И вновь начались игры. Россия ставила основным условием импорта полное обеспечение электроэнергией Крыма – это было прогнозируемо. Но с украинской стороны шли менее понятные условия, не способствовавшие быстрому принятию решения.

ДТЭК действительно был готов начать временный импорт в рамках действовавшего контракта с Интер РАО. Открыто и прозрачно. Однако количество изменений, которые внесли в декабре в постановления кабмина, порядки осуществления импорта электроэнергии из РФ и поставок её в Крым, может быть сравнимо лишь с количеством игрушек на новогодней ёлке.

В итоге, в канун Нового года и премьер-министр, и президент признали – импорт электроэнергии немного облегчит судьбу отрасли, но не решит всех проблем.

Необходимо вывозить украинский уголь из Донбасса.

То о чем мы говорили с августа, стало очевидным лишь ценой драматического опыта всей страны. За это время уголь превратился в политический товар, его вывоз стал возможен только при политическом решении.

Признаюсь, мы были не готовы, что наши призывы к консолидации усилий бизнеса, правительства, общества не услышат.

Бизнес ДТЭК неразрывно связан с энергосистемой Украины. То, что повышает надежность энергосистемы – повышает нашу надежность. Мы частная компания. А частные компании всегда будут более эффективными... Это доказано много раз во многих странах и на многих рынках.

Формат лозунгов изжил себя в нашей стране. Программа вывода из кризиса нашей энергетики есть, но для решения проблемы национального масштаба требуется консолидация усилий. Одной компании это не под силу.

Выход из любого кризиса требует принятий решений. Профессиональных, стратегически последовательных и тактически реализуемых. А решения принимают люди, наделенные ответственностью и властью.

Поэтому для той части гражданского общества, которая не хочет быть заложником "холодных игр", я предлагаю установить публичный "кадровый рентген" для энергетики страны.

Важно потребовать от правительства и министерства прозрачных кадровых назначений на ключевые посты в энергетике с четкими и измеримыми целями и задачами – как в исполнительной власти, так и в госкомпаниях. Открытый конкурс – и недоразумений с людьми, не понимающих азов работы отрасли, можно избежать.

А там, глядишь, сможем говорить и о следующем шаге – реформе энергорынка в целом.

Текущий кризис, уверен, мы переживем. Но бесперебойный свет у нас с вами будет только в реформированной энергетике Украины.

Виталий Бутенко, директор по коммерческой деятельности ДТЭК, специально для УП