Нерухомість: прихована загроза
В Украине недвижимость – таки недвижимая. И это совсем не связано с наличием фундамента или с ее надежностью как вложения капитала. Просто рынок недвижимости проявляет печальную тенденцию останавливаться с завидной периодичностью – ну хотя бы раз в год.
За последние годы причин было великое множество.
Менялась система регистрации вещных прав – к чему никто и никогда не был готов, – и сделки с недвижимостью пару месяцев технически невозможно было оформлять.
Вводились очередные требования к извлечению из какого-нибудь реестра, к хитрой справке из БТИ, понадобилось открывать регистрационное дело и так далее – и все это оказывалось абсолютно невыполнимым первые пару месяцев после нововведений.
Внезапное "озарение" фискальных органов – и нотариусам разъясняют, что если в ипотечном договоре предусмотрено обращение взыскания на предмет ипотеки, это уже договор об отчуждении имущества, и скромные 0,01 % госпошлины за договор ипотеки моментально превращаются в отнюдь не скромный 1 %. Результат – оформление ипотеки тормозится.
Новые требования к оценке пока, к счастью, отсрочены до ноября. Из-за этих правил, на всю "страну огромную" оценщиков, которые могут предоставить заключение для оформления сделки с недвижимостью, остается жалкие пару сотен. Ограничение в наличных расчетах до 150 тысяч гривен. Это только то, с чем мы столкнулись в этом году.
Но все-таки, все вышеперечисленное, по сути, форс-мажором не является.
Зато нынче имеется свежий прецедент самого настоящего форс-мажора.
1 октября перестал работать Государственный реестр прав на недвижимое имущество, равно как и еще 17 реестров: Единый реестр специальных бланков нотариальных документов, Единый реестр доверенностей и так далее.
Соответственно, ни отчуждение недвижимости, ни ее обременение – оформить стало невозможно.
Конечно же, это не могло не вызвать паники, слухов и домыслов. В начальные часы после обнаружения проблемы Минюст, который является держателем реестра, скромно сослался на "технические проблемы – сбой в программном обеспечении". Фоном служили объяснения, что средств в бюджете нет, права на ПО принадлежат подрядчикам – частным компаниям, а они неконтролируемые и так далее.
Затем эффект разорвавшейся бомбы произвело обращение коллектива государственного предприятия "Государственный информационный центр", которое ведет указанные реестры и которое недавно, после смены руководства профильного министерства, обрело нового главу.
Коллектив заявлял о "рейдерской атаке" – якобы новый руководитель привел с собой "посторонних людей", которые попытались скопировать содержимое баз данных, взломали защиту и прочее.
Конечно, зерно упало на плодотворную почву. Каждый второй, если не первый, опасается, что, зная данные о его скромной или нескромной недвижимости, ее "перепишут" на другого, "повесят" кредит и другие неприятности.
Не зря говорят, что войны нашего века – информационные. Минюст вынужден был отреагировать и выдвинуть новую версию: технический сбой был следствием несанкционированного вмешательства, но компетентные органы уже в курсе, всех проверят, найдут, накажут.
Версия хорошая, но общественности показалась малоубедительной: дескать, если это не Вы, тогда Вы-то куда смотрели и как все это допустили.
Искать виновных пришлось оперативно. Версия Минюста развилась в то, что "посторонние на корабле" – это финансовый аудит, нашли нарушения, вот бывшие сотрудники, незаконно осваивавшие бюджетные средства, и подсуетились, условно говоря, провода перерезали. Зачем, правда, вот вопрос? Если скрывать следы злоупотреблений, то отнюдь не с помощью копирования реестра или блокирования доступа к нему…
Что же мы имеем объективно, в контексте той же недвижимости?
Оставим на потом ЗАГСы с регистрацией рождения и смерти вручную и внесением сведений в реестр "в будущем", исполнительные производства, и так далее, хотя тема очень интересная и требующая отдельного обзора…
1. Чисто теоретически, данные о недвижимости и ее владельцах могли попасть в руки неизвестных.
Страшно ли это?
Субъективно – возможно. Объективно – все мы понимаем, что тот, кому могла понадобиться подобная информация о конкретном лице или лицах, мог получить ее и без таких масштабных и громких мероприятий.
Бояться того, что, только имея информацию о каком-то объекте недвижимости, можно сделать его "своим" – недальновидно. У нас заказ пиццы через интернет не всегда можно оформить; квартиру же можно купить только с предъявлением оригиналов не одного "бумажного" документа, какие-либо сведения из информационной системы тут мало помогут.
Кроме того, значительный процент "неравнодушных" ратует за то, чтобы подобные реестры в принципе были открытыми, как это сделано во многих странах мира: тогда не только каждый может узнать, сколько квадратных метров дача у начальника, но и исказить какие-то данные станет намного сложнее.
Если же считать, что такой реестр в принципе должен быть открытым, тогда нет смысла бояться его разглашения.
2. Сделки с недвижимостью остановились на какое-то – будем надеяться, непродолжительное – время.
Но нам-то не впервой. Конечно, кто-то может вовремя не получить кредит со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но в этом можно усмотреть и плюс.
Как ни странно, страшно себе представить, что могло бы случиться, если бы процесс отчуждения недвижимости был менее формализован, и нотариусы, подобно ЗАГСам, согласились бы оформлять сделки с внесением в реестр "потом".
3. Стало понятно, что информационные системы, ведение которых обеспечивает государство, не так защищены, как должны быть.
Сегодня Минюст говорит о несанкционированном вмешательстве, но уверяет, что данные не пострадали. Но если несанкционированное вмешательство возможно в принципе, где гарантия, что пределы его могущества – остановка функционирования реестра, а не, например, изменение данных в нем?
Как мне кажется, первоочередной вопрос не "кто виноват", а "как технически сделать так, чтобы это никогда не могло повториться в будущем".
Какие выводы можно сделать из этой "реестровой истории"?
Выполнение организационной функции государства не должно исчерпываться только бюрократизмом. На фоне бесконечного изменения форм справок и тасования полномочий между разными госструктурами, есть области, которым не уделяется должного внимания. Одна из которых – защита информации, находящейся в ведении государства.
Это одна из задач государства, которую нужно обеспечивать не политическими – даже так: "неполитическими" – а техническими средствами.
Сегодня не работает автоматизированная система – Государственный реестр прав на недвижимое имущества, и кто-то не сможет продать квартиру и потратить деньги на срочную операцию. И не имеет значения, какого руководителя определенной структуры поддерживал этот кто-то.
Завтра пройдут еще какие-то "магнитные бури", и из-за "несанкционированного вмешательства" перестанет работать другая автоматизированная система – например, система управления АЭС: у нас будет шанс стать свидетелями воплощенного в реальность фильма-катастрофы.
Вывод: есть вещи, которые по определению должны быть вне политики.
И информационная безопасность – одна их них.
Георгий Зубко, кандидат юридических наук, преподаватель Национального Университета имени Тараса Шевченко, специально для УП
