Кінець політичних технологій

Ещё в начале кампании 2012 года стало ясно, что рынок политтехнологий в Украине начал серьезно сужаться.

Конечно, возврат к смешанной избирательной системе привел к росту спроса на услуги политтехнологов и увеличению потребления социологических исследований. Да и за последние годы в Украине появились новые группы политтехнологов. Почему же тогда "конец"?

Это пока не очевидно, скорее очевиден процесс "болезни", сужающей рамки пространства, в котором можно эффективно действовать специалистам в упомянутой области.

Но этот процесс системный и его не остановить. Если не зафиксировать на продолжительное время правила избирательной игры.

Посудите сами: изменились ли результаты выборов в Харькове от того, что на каждом мажоритарном округе ресурсных кандидатов сопровождали политтехнологи? Ведь все 14 округов города и области предсказуемо взяла Партия регионов.

Изменились ли результаты выборов в Киеве от участия профессиональных консультантов в работе предвыборных штабов?

Даже колоссальные денежные вливания не позволили подавляющему большинству ресурсных кандидатов в Киеве обойти единых кандидатов от оппозиции.

Так действуют ли политические технологии на мажоритарных выборах?

Внимательно просматривая результаты выборов по округам, приходишь к странным выводам о том, что даже самые авторитетные политические консультанты с практически неограниченными финансовыми ресурсами кампании не смогли принести победу.

Именно такой "технический сбой" произошел с Довгим, с Супруненко, с Герегой, Третьяковым…

Подобные результаты выборов не свидетельствуют о росте политической культуры общества, хотя именно об этом с особой восторженностью говорит часть оппозиционеров, пытаясь причислить себя к "светлой стороне силы".

Более того, подобные результаты выборов имеют мало общего с самой политической кампанией и, более того, с политическими технологиями.

Результаты выборов 2012 года – это закономерное явление, которое не смогли просчитать даже маститые социологи.

Сегодня, лишь благодаря постоянному обсуждению итогов выборов в профессиональной среде, было наработано несколько правдоподобных гипотез того, что же на самом деле произошло 28 октября на избирательных участках.

Во-первых, стал очевидным тот факт, что отечественный среднестатистический избиратель совершенно не воспринимает мажоритарную систему выборов.

Точнее, избиратель воспринимает каждого отдельного мажоритарщика через призму партийно-идеологического противостояния в категориях "За Юлю" и "Против Юли", "За Витю" и "Против Вити", "За флот", "За язык", "За мову" и так далее.

Из этого следует вывод: самовыдвиженцы-мажоритарщики имели сомнительные шансы на победу. Те же их них, кто все-таки достиг искомого результата, оказались либо выдвиженцами власти и Регионов, либо "залили" мажоритарные округа деньгами – своими или бюджетными – и это позволило с неадекватно большими расходами просто купить победу.

Напротив, более продуманные, креативные и "чистые" политические кампании в Киеве столичный избиратель не заметил.

Приходя на избирательный участок, он голосовал в первом бюллетене за партию и, смотря во второй, выбирал представителя этой же политической силы, или союзной, если было договорено о выдвижении единого кандидата свободовца/бютовца/ударовца.

Во-вторых, опытные политтехнологи и политические аналитики поняли, что избиратель-2012 не является тем, кто выставляет "на продажу" свой голос, не оценивая его как ресурс, который можно использовать для решения собственных проблем накануне выборов.

Следовательно, нельзя говорить о росте политической культуры там, где люди не понимают, зачем им вообще было дано право голоса.

Выборы 2012 года в большей степени похожи на поддержку любимой футбольной команды, чем на процедуру отбора достойных и эффективных представителей народа в парламенте.

"Эффект отождествления" партии и кандидата полностью поглотил всё то перспективное и интересное, что было на этих выборах.

Этот эффект сыграл злую шутку с теми кандидатами, которые проводили скупку голосов, пытались воздействовать на электорат при помощи административных инструментов давления.

Но вместе с этим и всё креативное "поле", на котором находились новые и интересные ростки перспективных политических деятелей, было полностью вытоптано невнимательными избирателями.

Они голосовали за кандидатов от Партии регионов на востоке и юге лишь потому, что эти кандидаты представляют ПР. Они голосовали за представителей объединенной оппозиции на западе и в центре лишь потому, что эти кандидаты представляют ОО.

Какие это кандидаты, что они предлагают, насколько они "чисты"? Никого эти вопросы особо не волновали.

Украинский электорат затравлен изменениями избирательных процедур, и как показывает опыт местных выборов 2010 года, смешанная система дает только один гарантированный эффект – голосование по отождествлению: "партия = кандидат".

Какая резкая критика ни звучала бы в адрес этого высказывания, неоспоримым фактом является то, что политические технологии в кампании 2012 года не сработали. Все было предрешено изначально.

Поэтому основной массе политтехнологов и консультантов на этих выборах приходилось выполнять скорее функцию штабных менеджеров, нежели креативщиков, разрабатывающих нешаблонные способы завоевания лояльности электората.

Этим я объясняю идейную скупость и абсолютную некреативность выборов в областях, за пределами крупных городов.

Сейчас хороший политтехнолог не тот, кто мыслит креативно, а тот, кто может провести "кампанию-минимум" по самому дешевому и эргономичному сценарию. Вместо креативщиков кандидаты уже в ближайшие годы захотят видеть за своим плечом волевых и системно мыслящих менеджеров.

Значит, политические технологии останутся лишь на уровне войн центральных партийных штабов, президентских выборов и выборов мэров областных центров.

А вот в 2002 ситуация была несколько иной: ход выборов нельзя было предугадать, так как избиратели ещё не были окончательно дезориентированы пропорциональной избирательной системой.

Для многих избирательный процесс 2002 года был в действительности интересным и содержательным, особенно в регионах.

У многих кандидатов были вполне реальные шансы пробиться в стены парламента даже без поддержки тяжеловесных политических сил.

Сейчас же всё изменилось: пространство публичной политики было монополизировано несколькими большими торговцами "истин" разных цветов. И выбор прост "My way or the highway".

Всё остальное – фикция, которая должна создавать иллюзию уверенности у кандидата.

Если избирательная система не изменится к следующим выборам (местным), то на старте кампании всем тем, кто сопричастен к анализу политических процессов, к политическим технологиям и консультированию кандидатов, нужно будет говорить честно: кандидаты имеют шансы на победу только в двух случаях.

Если кандидат идет в местный совет от имени партии, которая обладает наивысшей поддержкой в округе. Или кандидат готов потратить в 20-25 раз больше, чем кандидат в первом случае.

Увы, постепенное свертывание рынка политуслуг произошло из-за череды конъюнктурных решений об изменении закона о выборах перед каждыми выборами. Поэтому избиратель постоянно находился и находится в состоянии перманентного информационного хаоса и политической безграмотности.

Поэтому, господа политтехнологи, политические аналитики, консультанты и еже с ними, пора выступать за 10-15-20 летний мораторий на имение избирательных правил: пусть эта смешанная система несовершенна, но стандартные правила выборов позволят электорату научиться выбирать.

И думать. А не выбирать кандидатов механически перенося галочку из одного бюллетеня в другой.

Андрей Самброс, для УП