Про папірці й комашок, або Порочна логіка Пенсійного фонду

7 мая 2012 года судья Жовтневого суда Кривого Рога госпожа Тимошенко, наконец, вынесла решение по административному иску Москаленко против Управления ПФ Жовтневого района.

Жовтневый Пенсионный фонд известен своим оригинальным толкованием пенсионных законов. На сайте УП этой оригинальности недавно была посвящена моя заметка. Это все о них, о жрецах пенсионного закона из указанного подразделения Пенсионного фонда...

Судье Тимошенко пришлось давать оценку не менее оригинальному пониманию закона, правоту которого на протяжении нескольких заседаний пытался доказать юрист фонда.

В чем суть спора?

Москаленко работал мастером в тресте "Криворожсельстрой". Трест обанкротился и был ликвидирован в далекие годы. В рамках ликвидационной процедуры ликвидатор Шрамко выдал Москаленко справку, уточняющую характер работ. Такая справка необходима для подтверждения права на выход на пенсию на льготных условиях, список №2.

Факт работы во вредных условиях, дающих право на выход на пенсию на льготных условиях, после 1992 года подтверждается результатами аттестации рабочих мест. Проблем с доказыванием льготного стажа за этот период не возникает.

Проблемы возникают с подтверждением работы за период до введения обязательной аттестации. Такая работа подтверждается записями в трудовой книжке, а также справкой, уточняющей характер работ. В этой справке работодатель, или при его ликвидации – ликвидатор, а при реорганизации правопреемник, – должны указать о наличии всех сведений необходимых для признания работы по списку.

Действительно, с этими справками было много проблем. Ликвидаторы за взятку выдавали их направо и налево. Возможно с той же целью – дабы не оставлять доказательств – уничтожались, не сдавались в архив документы ликвидируемого предприятия.

Поставим себя на место ликвидатора-взяточника. Я выдал ложные справки десятку лже-льготников. Они по этим справкам получили чужие деньги из Пенсионного фонда. Таким образом, я совершил несколько преступлений – выдача заведомо ложного документа, получение взятки, пособничество в хищение государственных средств. Понятно, что не в моих интересах сдавать в архив приказы по предприятию, личные карточки его работников. В моих интересах все это "потерять". Но если я "потеряю" только карточки десятка моих взяткодателей, то это будет подозрительно – не сохранились документы только сомнительных льготников, а документы остальных "несомнительных" – в полном порядке.

Еще одна статья: уничтожение официальных документов. Поэтому я буду уничтожать, терять, забывать, не сдавать в архив документы сотен людей, чтобы потом утверждать, что имела место всеобщая пропажа, а не точечное исчезновение документации.

Преступник сжигает весь судебный архив, хотя его интересует лишь папка с его приговором. А как иначе? Иначе сразу ясно, кто устроил пожар...

Это – лишь одно из объяснений, почему люди, подобные Москаленко, не могут найти подтверждения своих справок в архивах.

В нашем случае Жовтневый ПФ усомнился в достоверности справки ликвидатора Шрамко. Дважды специалисты фонда комиссионно ходили в архив в поисках документов, на основе которых ликвидатор выдал справку. Документов, которые бы полностью подтверждали сведения справки, не нашли. Ликвидатор ссылался в справке на личную карточку, которая позже исчезла.

И вот тут встает вопрос правильного мышления.

Фонд рассуждал так: раз в архиве не нашли личную карточку, то и справка ликвидатора – бумажка.

Мы рассуждали иначе – раз в архиве не нашли документов, которые противоречили сведениям справки, справка действительна.

Может, Шрамко и выдавал кому-то ложные справки – но это не значит, что все справки этого ликвидатора ложные! Если судья вынес пару неправосудных решений, это ведь не значит, что все его решения неправосудны. Это повод для того, чтобы перепроверить все другие решения и, в случае нахождения доказательств ошибочности, признать часть решений неправосудными.

Документ, выданный в соответствии с законом, должен признаваться действительным до тех пор, пока не найдено доказательств его фальшивости.

Простое отсутствие бумаг, на основе которых подобные документы выдаются, не достаточно для вывода о фальшивости документа.

В суде мы приводили такой пример: во время оккупации Кривого Рога вермахтом, пропали архивы органов ЗАГСа. Но разве это основание для того, чтобы не принимать у граждан свидетельства о рождении, браке и смерти, актовые записи о которых исчезли? Если на этих свидетельствах стоят подлинные мокрые печати довоенного загса? Если не доказан факт подделки?

Базовые основы права, гуманизм и мораль требуют запрета такого рода официальных суждений. И эту точку зрения принял в споре наш Жовтневый суд.

У Фонда еще есть время подать апелляцию.

Известная поговорка: "Без бумажки ты – букашка". Но у Москаленко как раз такая "бумажка" имелась.

Жовтневый Пенсионный фонд придумал продолжение поговорки: "Даже, если есть бумажка, ты все равно – какашка, потому у тебя нет писульки, на основании которой выдана твоя бумажка. Но если даже найдется "писулька" – ты все равно букашка, потому что нет у тебя другой бумажки, на основании которой выдана твоя писулька".

Ну и так далее.

Наша песня хороша, начинай сначала: у попа была собака, поп ее любил, она съела Акт на землю, поп ее убил. И в этой земле похоронил, а на могиле написал...

Сергей Якименко, адвокат, специально для УП