До графа Терьохіна
Со смешанным чувством радости и изумления прочитал статью народного депутата Сергея Терехина "Графья с немытыми портками".
Радостно, что народный избранник привлек внимание общественности к тому, как люди, мнящие себя элитой страны, обращаются с объектами культурного наследия. Все-таки не газом единым живет Украина.
Но вызывает искреннее изумление, почему вдруг господин Терехин решил высказаться на эту тему?
Дело в том, что он самолично внес посильный депутатский вклад в принятие системного решения, абсурдный характер и разрушительные последствия которого для сферы охраны памятников – на порядки превосходят значение факта, описанного в его материале.
Стало быть, он сам в полной мере заслуживает тех же эпитетов и "графского" титула, которым наградил оппонентов.
23 сентября 2008 года Сергей Анатольевич и еще 358 "графьёв" и "графинь" проголосовали за принятие закона №574-VI "О перечне памятников культурного наследия, которые не подлежат приватизации". Безобразная история появления этого нормативного акта заслуживает того, чтобы о ней узнали.
Более наглядную иллюстрацию быта и нравов отечественного политикума – и придумать сложно.
Ветры перемен
Закон, о котором идет речь, был внесен в сессионный зал и проголосован в первом чтении 13 апреля 2007 года. Незадолго до этого, 2 апреля президент Виктор Ющенко издал указ о роспуске ВР 5-го созыва, где, как известно, образовалось большинство из представителей Партии регионов, КПУ, социалистов, а также перебежчиков из БЮТа и "Нашей Украины".
Сразу после выхода указа, парламентарии, до этого не сильно напрягавшиеся на работе, вдруг начали изо всех сил демонстрировать, как они трудятся на благо страны. Мол, распускать такой эффективный и замечательный во всех отношения парламент ну никак нельзя, ибо наступит хаос, нестабильность и так далее. В результате – на голосование начали выносить все, что попадалось под руку.
Откровенно "сырой" законопроект о перечне памятников был принят 259 голосами, его поддержали в полном составе фракции ПР, КПУ, СПУ и отдельные "тушки". Тогда господин Терехин за этот документ не голосовал.
Но прошло полтора года, и ситуация кардинально изменилась.
Осенью 2008 года началось резкое сближение ПР и БЮТ, о чем сейчас многие в стане "бело-сердечных" предпочитают не вспоминать. В парламенте образовалась неформальная коалиция ПРиБЮТ, которая в сентябре 2008-го выдала серию совместных голосований по целому ряду вопросов.
Среди прочих, 23 сентября 2008 года 359 народных депутатов приняли упомянутый закон, в тексте которого по сравнению с первым чтением НИЧЕГО не изменилось.
Зато произошли радикальные изменения в рядах тех, кто поддержал закон.
Депутаты из БЮТ голосовали за него с таким же воодушевлением – отдали 143 голоса из 156, как и регионалы – 147 голосов из 175. В том числепроголосовал и господин Терехин. Коммунисты, выпавшие из "обоймы" регионалов, обиделись и не проголосовали, хотя в первом чтении все было наоборот. Фракция НУНС, судорожно пытавшаяся найти свое место в новых реалиях, разделилась – 52 голоса из 72.
Если бы речь шла о каком-то сугубо политическом документе, эти маневры еще можно было бы как-то обосновать. В ситуации же с объектами культурного наследия такие телодвижения совсем непонятны. Памятники просто стали разменной монетой в политических игрищах.
Но неприглядная форма – это полбеды.
Главная проблема – в том, что происходило между первым чтением и принятием закона, а также в том, что именно депутаты приняли, не читая.
Закон подлости
Закон о перечне памятников, не подлежащих приватизации, представляет собой страничку текста собственно законопроекта, и приложение на сотне страниц, где и указаны те объекты, которые должны остаться в госсобственности.
Как только законопроект был одобрен в первом чтении, музейщики, специалисты по охране памятников, историки схватились за голову. Более странный и вредный документ придумать было сложно.
Полтора года в местных и центральных СМИ публиковались статьи, почему данный вариант закона принимать нельзя. Проводились круглые столы, направлялись обращения к органам власти, проводилась разъяснительная работа с народными депутатами. То есть, нардепы не могут сказать, что они не знали о проблеме.
Если обобщить аргументы "почему нельзя", получается несколько главных блоков.
I. При формировании списка не было единых для всей страны критериев и методики выбора памятников.
Список формировался путем подготовки предложений на уровне районов, которые затем обобщались на уровне области и передавались в Киев. Каждый регион действовал на свое усмотрение. На практике эти привело к следующему.
Во-первых, не было единообразного отношения к памятникам одного типа. Например, если взять объекты сакральной архитектуры, то в одних регионах храмы, имеющие статус памятника национального значения, в список включены, в других они отсутствуют.
Во-вторых, по нашим подсчетам, около 20% административно-территориальных единиц просто не подали свои предложения. Целый ряд памятников археологии, истории, монументального искусства национального значения оказались вне списка только из-за нерасторопности или саботажа чиновников.
В-третьих, в списке никак не учитывается материально-техническое состояние объектов. Памятники, находящиеся в нормальном состоянии и вполне способные себя окупать, из списка исключены. Напротив – те объекты, которые государство никогда не сможет привести в божеский вид и которые сейчас стремительно разрушаются, в списке есть.
Если говорить о Крыме, то в сентябре 2008 года господин Терехин и другие "графья" не имели ничего против приватизации Ливадийского и Массандровского дворцов.
Лишь в феврале 2010 года, с подачи народного депутата Виктора Шемчука, крымские дворцы были включены в список.
Но самое интересное в том, что эти часто несовершенные и субъективные предложения из регионов уже в Киеве подверглись непонятным манипуляциям. Один из ярких примеров – Луганская область.
Луганчане предлагали оставить в госсобственности 33 своих объекта. Но в итоге в законе упомянуты лишь четыре (!) памятника, которые, к тому же, в заявке от Луганской области отсутствовали (!). Кто и когда осуществил подмену – до сих пор неясно.
Интересно, что 3 из четырех объектов в Луганской области, которые нельзя приватизировать, находятся в Лисичанске и называются так: 1) дом, где находился госпиталь Первой конной армии и лечился Олеко Дундич; 2) дом, где находился штаб Первой конной армии; 3) дом, где выступали Ворошилов и Буденный.
II. Принятый закон никоим образом не способствует систематизации нормативной базы и создает поле для спекуляций.
Он построен по принципу "чего в законе нет – то приватизировать можно". Однако есть другие нормативные акты, которые существенно ограничивают такую возможность. В частности, они касаются объектов Музейного фонда, памятников археологии и так далее.
Ситуация, когда в одном законе запрет есть, а в другом – нет, идеальна для разного рода захватчиков.
III. Закон создает предпосылки для радикальных изменений в структуре собственников, которые владеют памятниками, однако никоим образом не совершенствует систему охраны этих памятников.
Так, по подсчетам известного археолога и специалиста по охране памятников Максима Левады, в список защищенных от приватизации объектов попали лишь 1,86% памятников, находившихся на учете в Украине.
Остальные теоретически можно приватизировать.
* * *
Сама по себе приватизация памятников не является злом, это нормальна практика. Но только в том случае, если общество и государство могут контролировать поведение собственников.
В нашей стране создание такой системы саботируется с 2000 года – с тех пор, как ее существование было прямо прописано в законе "Об охране культурного наследия". Приняв закон, государство просто устранилось от этой проблемы.
Недостатки можно перечислять и дальше.
Например, десятки объектов в списке фигурируют не под теми названиями и не по тем адресам, которые указаны в охранных документах. Есть примеры, когда у комплексных памятников часть объектов, обозначенных под одним охранным номером, защищены от приватизации, а другая часть – нет. В законе упомянуты несколько памятников, которые на момент его принятия уже не существовали.
Все эти огрехи можно было элементарно "вычистить". Но этим просто никто не занимался.
Эти и другие аргументы через СМИ, письма и личные встречи доносились до народных избранников. Но в порыве политической близости партийная дисциплина победила здравый смысл, и закон был принят без изменений.
Если снова вернуться к Крыму, то после голосования в 2008 году, журналист Валентина Самар спросила депутатов, представлявших АРК и Севастополь, как они относятся к тексту, который приняли? Известный блоггер Вадим Колесниченко, который, как и Терехин, голосовал "за", прямо признал: "К сожалению, в пылу политической горячки такие важные вопросы, как сохранение культурного наследия, теряются и остаются за рамками".
В конце можно лишь добавить свежую цитату из Терехина: "Знаете, если эта власть посягает на исторические жемчужины Крыма, то кто же остановит её желание обратно превратить синагогу Бродского в кукольный театр или устроить из красивейшего киевского минарета публичный дом? Ответ риторичен".
Возникает не менее риторический вопрос: кто лучше – люди, которые нагло воруют памятники, или те, кто легко меняет свою позицию по важнейшим вопросам в угоду сиюминутным политическим потребностям?
P.S. У нас не было цели "наехать" на Сергея Анатольевича. Просто он дал повод для реакции.
Еще раз спасибо ему, что поднял проблему, заключающуюся не в одном дворце, а в той системе, которую выстроили и трепетно поддерживают "графья", имеющие разные партбилеты.
Алексей Копытько, "ФЛОТ2017", специально для УП
