Чого чекати від політичного 2011-го?
Политический сезон 2011-го года только начался, но сценарии, по которым он будет проходить, просматриваются уже достаточно четко. Эти сценарии видны из первых заявлений спикеров от власти и оппозиции и из действий ключевых публичных акторов.
2011 год обещает стать годом окончания четкого разделения украинской политики на провластный и оппозиционный лагеря, каждый из которых попытается навязать обществу свой социально-экономический и политический дискурс и собственный набор ключевых месседжей.
В общественном сознании будет окончательно закреплена бинарная оппозиция между двумя основными политическими силами – Партией регионов и "Батькивщиной", олицетворяемых не только и даже не столько лидерами, Януковичем и Тимошенко, сколько набором позиций, которые эти политсилы будут доносить до своих потенциальных избирателей.
Два противоположных дискурса уже сегодня становятся настолько доминирующими в информационном пространстве и общественном сознании, что все месседжи и их ретрансляторы, не подпадающие под один из дискурсов – властный или оппозиционный – постепенно скатываются на информационный маргинес.
Их либо не замечают, либо быстро забывают. Поэтому все политсилы, желающие оставаться в информационном пространстве вынуждены будут влиться в один из дискурсов, а в дальнейшем, возможно, и раствориться в нем, став сателлитом одной из сил олицетворяющих два ключевых дискурса 2011-го года.
Дискурс власти – реформы
В условиях достаточно сложной экономической ситуации, в которой находится сегодня Украина, дискурс реформ является едва ли не единственно возможным и единственно правильным для власти.
Он демонстрирует обществу "свет в конце туннеля", разъясняя, что ждать осталось недолго, и скоро наступит улучшение. Именно поэтому все действия власти подаются в реформаторском контексте – конституционная реформа, административная реформа, налоговая реформа, пенсионная реформа, жилищно-коммунальная реформа и т.д.
В реформаторский дискурс, кроме Партии регионов, в разной степени вливаются также другие политические силы из условно провластного или околовластного лагеря – "Сильная Украина" Сергея Тигипко, Народная партия Владимира Литвина, КПУ.
В зависимости от такого, насколько сильно они перенимают дискурс реформ, они растворяются в нем, теряясь на фоне главного ретранслятора данного набора месседжей – Партии регионов.
Успех же реформаторского дискурса будет зависеть не столько от качества и количества его подачи в информационном пространстве, сколько от соответствия дискурса реальной социально-экономической ситуации в стране. Если ситуация будет улучшаться, дискурсу будут доверять. Если же ситуация будет оставаться на посткризисном уровне, дискурс реформ будет вызывать скептицизм.
Дискурс оппозиции – репрессии
Оппозиция же, не имея ни возможности, ни особенного желания как-то влиять на ситуацию, выбрала себе практически беспроигрышный дискурс репрессий – то есть положение обиженных. А обиженных, как известно, украинский избиратель любит.
Причем, если вина экс-чиновников, против которых сегодня возбуждены уголовные дела, будет доказана, оппозиция будет подавать это как политические преследования, не признавая справедливости приговоров. Если же никого из обвиняемых сегодня экс-чиновников не накажут, оппозиция сможет подавать это опять же как репрессии, дополняя это заявлениями в духе "даже украинский суд признал нашу правоту".
В этот дискурс, кроме "Батькивщины", постепенно вливаются партии из блока НУНС и даже Арсений Яценюк, против которого никаких уголовно-процессуальных мер не принимается.
Но разделить "лавры мучеников" политически выгодно, поэтому следует ожидать, что на этом поприще будут пытаться позиционировать себя и другие оппозиционные политики и партии.
Слабым местом дискурса репрессий, который использует оппозиция, является достаточно сильный политический скептицизм общества и сформированная установка "все воруют".
Из этой установки проистекает вывод, что практически каждого политика можно обвинить в злоупотреблениях. Не будем оценивать объективность такого суждения, однако его наличие в общественном сознании существенно подрывает доверие к заявлениям о политических репрессиях.
В целом, дискурс репрессий изначально более выгоден и перспективен, чем дискурс реформ.
Во-первых, для внедрения этого дискурса в общественное сознание не нужно предпринимать никаких активных мер. Это происходит пассивно через информирование граждан о ходе расследований.
Во-вторых, его внедрение основывается на чисто политических методах и не зависит от социально-экономической ситуации. Однако в конечном итоге успех каждого из дискурсов будет зависеть от того, насколько он будет соответствовать реальной ситуации в стране, в частности, от того, насколько справедливыми будут наказания обвиняемых экс-чиновников и насколько эффективной будет реализация анонсированных реформ.
