Сергей Клюев: В Киеве меня шокирует, если пожали друг другу руки – это не значит, что договорились

Братья Клюевы – одни из самых сложных собеседников в украинской политике. Иногда бывают депутаты, которые говорят искренне, а есть те, которые врут, не моргнув глазом.

Но эти – просто молчат. Разговорить Клюевых во время интервью – дело на грани отчаяния. Им проще ответить "жизнь покажет", чем вдаваться в объяснения.

Во время интервью с младшим из братьев – Сергеем Клюевым – пришлось применить старый журналистский прием и расспросить его о домашних животных. Оказывается, у Клюева есть кокер-спаниель.

"Любимое занятие у него в жизни – это бегать за палкой. И я у него ассоциируюсь с человеком, который эту палку бросает, чтобы он принес ее назад", – рассказал Клюев про рыжего Джерри.

В представлении же политически активных граждан Клюев-младший ассоциируется с историями во время выборов президента-2004.

Во-первых, Сергею Клюеву приписывали причастность к драке под Центризбиркомом за день до первого тура.

Во-вторых, его фамилия упоминается на так называемых "пленках Рыбачука", которые должны были стать доказательством в истории транзитного сервера.

Прошло два года, но ни первое, ни второе уголовное дело так и не дошло до суда… За это время Клюев-младший стал депутатом по списку Партии регионов и безуспешно пытался купить банк в Австрии. Между прочим, в стране, где учится его сын.

Об этом и многом другом – в первом большом интервью Сергея Клюева, которое он дал "Украинской правде".

– Вас считают одним из ярких представителей "донецкого клана"…

– Некрасивые это слова – "донецкий клан"… (Понижает голос.)

– В том-то и дело! Существует некий стереотип "донецких", и не мы его создавали. Он существовал даже до того, как "донецкие" пришли ко власти. Как бы вы охарактеризовали "донецкий клан"? Существует ли он вообще? Существует ли ядро, есть ли у него какие–то признаки, по которым "донецких" политиков и предпринимателей можно отличить, например, от киевских?

– Я довольно негативно отношусь к любого рода штампам. Эти слова "донецкий клан" я в своем лексиконе не употребляю – ни в негативном, ни в позитивном смысле.

Появление этого стереотипа в отношении донецких объясняется работой, которую проделали некоторые пиар-агентства. По большому счету, везде – люди.

Донецкие – это люди, которые встают рано. Шахтеры, которые в шесть часов утра уже на шахте, рабочие, которые в полседьмого-семь уже на металлургических заводах…

Донецк – это город, где люди рано встают и поздно ложатся. Поздно ложатся не потому, что сидят в ночных клубах, а потому, что после работы занимаются еще домашним хозяйством.

По большому счету, Донецк – это такой же город, как и все остальные. А штамп был создан искусственно, как и многие другие политические штампы.

Может быть, так проще воспринимать или проще кому–то объяснять.

Повторюсь: это – обычные люди.

Есть хорошие, а есть и плохие.

В Донецке, может быть, больше присутствует командный дух. Отличительная черта дончан – умение договариваться. Договорились – обязательно сделали.

Когда приезжаешь в столицу, то резко бросается в глаза один момент: пожали друг другу руки и договорились. Но, это еще не значит, что мы действительно о чем–то договорились.

Когда впервые приезжаешь в Киев – думаю, не только из Донецка, а из любого другого региона – этот момент просто шокирует.

– А вы уже сталкивались с тем, что в Киеве вас кто-то "кидал"?

– Какие у вас слова!

– Это общеупотребимая терминология в бизнесе. Спросим иначе – вас в Киеве уже кто–то "обманывал"?

– Вы знаете, я не помню таких моментов, потому что я – оптимист по жизни. И если что–то подобное случилось, я стараюсь делать выводы, чтобы не допускать таких негативных моментов в будущем.

– Неужели вы думаете, что это была пиар-кампания, когда рассказывали о том, как донецкие занимаются бизнесом, приезжают и говорят, предположим: "Либо я покупаю сейчас за 50 тысяч твой бизнес, который стоит миллион, либо завтра ты мне его отдаешь бесплатно". Таких историй очень много. Рассказывали о том, как донецкие приезжают сюда в Киев и скупают практически все квартиры. Легенд ходит слишком много, чтобы предполагать их технологичность!

– Кто и когда это рассказывал публично? Полагаю, что была проведена специальная пиар-кампания по очернению. Дончане якобы приезжают, забирают бизнес… Если честно, я еще не встречал ни одного дончанина, который бы у киевлянина забрал бизнес!

Те, с кем я общаюсь, привыкли за все платить честную цену, и если существует где-то с кем-то конфликт интересов – садиться за стол переговоров и договариваться на конструктивной основе.

Вот я в Киеве достаточно долго. Постоянно переезжаю "в Киев – из Киева"; живу то в Донецке, то в Киеве. Так продолжается уже пять лет, начиная с 2002 года, когда я стал депутатом Донецкого облсовета. Тогда я отвечал за взаимодействие с Верховной Радой, и за работу Центра законодательных инициатив, который работает по сей день.

То есть, я был вынужден приезжать в Киев практически каждую неделю. С того времени я арендовал жилье, а своего так и не купил – сейчас его строят.

Вот так четыре года я жил в арендованном доме, потом переехал жить к родителям. Сейчас живу с родителями, с большим удовольствием вспоминаю детство! (Смеется.)

– О каком Центре законодательных инициатив вы упоминали?

– Это общественная организация, которая собирает гражданские инициативы, а потом свои предложения представляет в виде законопроектов.

Пример законопроекта, разработанного нами при поддержке Партии регионов – это закон о налогообложении доходов физлиц, так называемый 13–процентный налог.

– Но его, кажется, Терехин пробивал…

– Мы имели консультации, как принято говорить, в Верховной Раде, с тем же господином Терехиным Сергеем Анатолиевичем…

Мы начали заниматься этим вопросом в мае 2003 года.

С Борисом Викторовичем Колесниковым, который был тогда моим шефом – председателем облсовета – было принято решение изучить опыт России.

Я собрал команду профессионалов, и мы поехали в Москву.

В результате Донецкий облсовет решил обратиться в Верховную Раду с просьбой поддержать наши предложения.

Были подготовлены соответствующие материалы... И с этими документами я поехал в Киев, в Министерство финансов…

К счастью, к тому времени уже пришел Виктор Федорович Янукович, был Азаров, мы нашли понимание.

– То есть, вы считаете 13–процентный налог своей заслугой?

– Я бы так не сказал. Это заслуга всей нашей команды. Потому что без воли Виктора Федоровича, Бориса Колесникова, Николая Азарова, без большой энергии с моей стороны этого бы не было.

– А сколько лично вы заплатили налог с доходов физических лиц?

– Достаточно много. Я не считаю себя бедным человеком. И каждый год, с 1991–1992, когда я начал работать, декларирую достаточно большие суммы, которые позволяют мне вести мой образ жизни.

– Почему вы просто не назовете цифру или обнародуете свою декларацию в прессе? Ведь стереотипы в отношении донецких, о которых вы говорили, возникают в том числе из-за вашей закрытости.

– Публиковать мою декларацию в газетах нет необходимости. Я сдавал ее, когда поступал на работу в облсовет, когда избирался депутатом Верховной Рады. Если будет нужно, я ее опубликую, никаких проблем не вижу. Но пока необходимости такой нет. Я считаю, что это мой личный вопрос.

МЫ РЕШИЛИ СКОНЦЕНТРИРОВАТЬСЯ НА НЕДВИЖИМОСТИ

– Вот недавно компания СКМ объявила, что у них консолидированный доход составил 5,6 миллиардов долларов за прошлый год. А сколько у вашей корпорации консолидированный доход?

– У нас сейчас идет полная реструктуризация. Мы вышли из ряда бизнесов, некоторые крупные активы мы продали, так что по итогам 2006 года у нас будет абсолютно другой показатель.

– Что именно вы продали?

– У нас были активы в энергетике…

– То есть вы переуступили СКМ свою часть в "Востокэнерго"?

– Да. Мы полностью продали свой пакет в энергетике, который занимал львиную долю бизнеса.

– А почему ваша корпорация отказалась от этих акций, ведь это же очень доходная часть бизнеса!

– Это добровольный отказ, связанный с переориентацией нашей деятельности.

И кто вам сказал, что энергетика – самый доходный бизнес? А как же деятельность в сфере недвижимости? Иностранные инвесторы, западные банки, инвестиционные фонды сейчас стоят в очереди, чтобы иметь возможность участвовать в бизнесе с украинской недвижимостью.

– Так вы решили заниматься недвижимостью? А какая ориентация? И где – в Киеве или в Донецке, или во Львове?

– Недвижимость по стране – и в Киеве, и во Львове, и в Донецке. Сейчас мы только работаем над концепцией… И, в первую очередь, речь идет о коммерческой недвижимости: под магазины, бизнес–центры. Но этот вопрос лучше знает менеджмент.

– А как же подшипники – ведь ваша корпорация называется "Укрподшипник"?

– К сожалению, от подшипников осталось только название. Мы начинали свою историю со строительства подшипникового завода в конце 1980–х годов. Но мы его уже давно переориентировали на производство станков для гранитной обработки.

– Как вообще делятся доли между братьями Клюевыми в бизнесе? Пополам или по-братски?

– По–братски! (Смеется). Я очень люблю своего брата, это один из самых близких мне людей. Так что у нас очень братские отношения.

– То есть, у вас немножко меньше, у него немножко больше?

– У нас по-братски.

– Вы говорите о том, что донецких неправильно воспринимают… Но донецкие ничего не делают для того, чтобы их воспринимали позитивно! На прямой вопрос, который касается открытости бизнеса – как делятся доли между братьями – вы уходите от ответа.

– Пополам! (Повышает голос.)

Я вам все это рассказываю как пассивный акционер, потому что бизнесом не занимаюсь. Сегодня работа в Верховной Раде занимает мое основное время…

– Вашей последней акцией называют замену членов наблюдательных советов государственных банков – "Ощадбанка" и "Укрэксимбанка". Говорят, что вы лоббировали скорейшее назначение членов набсоветов, при этом предложили близкие вам кандидатуры. Поэтому в советы вошли представители коммерческих структур, даже не имеющие отношения к государственным финансам…

– Я – председатель подкомитета по банкам и банковской деятельности, и моей святой обязанностью было заняться вопросом наблюдательных советов, полномочия которых закончились еще 28 марта.

Мы рекомендовали в советы людей, которые обладают знаниями и опытом. При этом они задействованы в финансовом секторе и своими знаниями смогут обеспечить улучшение работы банка.

Недавно в интервью господин Терехин сказал: "Я тоже как-то был в наблюдательном совете банка, мы один раз в год собирались, смотрели кошторис на год, и на этом все заканчивалось". Я считаю, что это неправильно.

Полномочия наблюдательных советов надо было очень серьезно изучить. Это неправильно, что они собираются один раз в год – посмотреть, сколько купить стульев, а сколько столов. Надо внедрять государственный подход в государственном банке.

– Но также говорят, что украинская коррупция – это итог того, что во власть пошли бизнесмены. У нас в парламенте 90% депутатов – это люди из бизнеса. Тогда как в Европе, во Франции бизнесмены занимаются бизнесом, а не входят в списки на выборах.

– Украина сейчас переживает переходный период. Это не могло не коснуться и состава Верховной Рады. Люди, которые смогли чего-то достичь в коммерции, в частном бизнесе, директора заводов – они знают, как работает предприятие, они чувствуют недостатки нынешней системы.

К сожалению, мы пока еще не воспитаны, чтобы политическая элита занималась только политикой. Но я думаю, через два-три созыва парламента у нас будет абсолютно другая картина.

– А вы первым подайте пример! Но вы ведь пойдете в следующий парламент?

– Я себя позиционирую как начинающий политик, молодой депутат. Посмотрим, что будет через пять лет. Наоборот, я хотел попасть в Верховную Раду, потому что начал заниматься законодательными инициативами еще тогда, когда сотрудничал с Центром законодательных инициатив.

То есть, я знал, что делать, кое-что делал. Но мне не хватало возможностей, чтобы довести это дело до исполнения. Мне приходилось просить людей, депутатов, чтобы они оказали одолжение…

– Являетесь ли вы сторонником федерализации, как многие представители донецкого региона? При этом, не так давно Ющенко заявил, что те, кто за федерализацию, должны быть выдавлены из политики.

– Я очень осторожно отношусь к резким заявлениям. Я ставил вопрос только о пересмотре межбюджетных отношений. А вопрос федерализации – это тоже штамп.

Сейчас такая ситуация, что у регионов есть обязанности, но они не подкреплены материально. Когда ты живешь в Донецке, Ровно, Днепропетровске, Запорожье, для тебя власть – это твой мэр. А если эта власть может отвечать только за переписку между центральной и местной властью – то это не совсем правильно.

Клюев вникает в парламентскую работу. Фото Анны Андриевской

В МОЕЙ ЖИЗНИ НЕТ НИЧЕГО, О ЧЕМ БЫ Я СОЖАЛЕЛ

– А если говорить о Партии регионов, как вы для себя объясняете то, что партия, которую два года назад считали уже списанной со счетов, кандидат которой проиграл выборы, и, казалось, все должны были сориентироваться на Ющенко и Тимошенко – в итоге вернулась во власть?

– Я считаю, что все, что случается – все к лучшему. Оборачиваясь на свою прожитую жизнь, хочу сказать, что в ней нет ничего такого, о чем бы я сожалел.

– То есть, вы признали свои ошибки, которые два года назад делали в штабе Виктора Януковича?

– Я говорю сейчас не о каких–то личных ошибках, а о стране, о Партии регионов. Я считаю, что без 2004 года не было бы 2006-го.

– То есть, Майдан для вас…

– Я считаю, что для страны это было полезно. Страна очистилась. Те полтора-два года, которые были прожиты после событий 2004 года, тоже прошли с пользой.

– Очистилась от чего?

– Может быть, от некоторых людей…

– Многие из них потом нашли защиту в списке Партии регионов…

– Вы знаете, многие нашли защиту не только в Партии регионов, но и в "Нашей Украине", в БЮТ…

Я как был членом Партии регионов, так им и остался. Но, к сожалению, в украинской политике очень популярна ситуация, когда "белые пришли – достают белый билет, красные пришли – достают красный, оранжевые – оранжевый". У меня всегда был один билет, я никогда ему не изменял!

Я человек, который придерживается консервативных взглядов. Я однолюб. У меня есть любимая жена, любимая работа. Работа и семья – это основные ценности моей жизни.

Конечно, неприятно, что есть люди, которые, когда были одни при власти, носили голубые галстуки. Ровно через неделю на них появились оранжевые галстуки. С недавнего времени они опять становятся в очередь за бело–голубыми…

– Вы имеете в виду Пискуна?

– Я его не имею в виду. Я просто говорю, что есть такие тенденции. Но, наверное, они бывают в любых странах.

– Вы говорили, что ни о чем не жалеете. Это действительно так? Вас, между прочим, очень тесно связывают с драками под Центризбиркомом 23 октября 2004 года (От УП: о том, что против Клюева-младшего дали показания, заявлял зам министра внутренних дел Геннадий Москаль)…

– Я пережил тот период времени, когда меня тесно связывали практически со всеми событиями, которые творились на Украине. Но, наверное, кому-то было выгодно таким образом поступать.

Я это списываю на определенную революционную горячность. Это надо было пережить. Если был этот негатив, было море грязной информации обо мне – ради чего-то это должно было быть? Кому-то, очевидно, это было необходимо.

– Но вы же не судились с теми, кто вас "опорочил"! Если вы считаете, что вас задели, нужно было подать на автора этих высказываний или тех же аудиопленок в суд, и выиграть. А вы не приняли никаких мер для того, чтобы защитить свое имя, которое, как вы считаете, опорочили несправедливо…

– У меня очень большое терпение. Если я буду реагировать на каждую сплетню и каждую грязь, которая возникает, я только погрязну в этих склоках. Если кому-то нравится заниматься склоками – ради бога, это его личное дело.

– Неужели это все личные враги? Никто ведь не говорит, что в этом был замешан, например, Прутник. Прутник упоминался, но совсем в другом контексте. Почему-то говорят именно о вас!

– Значит, я был для кого–то интересен.

– Прямой вопрос: вы давали деньги на акцию под Центризбиркомом 23 октября 2004?

– Прямой ответ: нет.

– Лично вы нет?

– Ни лично, ни косвенно!

– Однако по факту драки под ЦИК было возбуждено уголовное дело, которое расследовалось милицией. И еще были распечатки, где человек с вашим голосом обсуждал методы фальсификации выборов…

– Я слышал некоторые записи. Я вам скажу, что там моим голосом и не пахнет. Вообще!

– Были уголовные дела, которые просто замяли… Просто не нашли доказательств, как по-вашему? Вас что, не поставили в известность как свидетеля? Или вы не ходили на допросы?

– Нет, в известность меня не ставили, и на допросы я не ходил.

– Говорят, что у вас хорошие отношения с Юрием Луценко…

– Я лично его не знаю.

– Значит, это ваш брат?

– Ну, мой брат знает полстраны! У него должность такая, что он знает очень многих… Я лично Луценко не знаю.

После интервью Сергей Клюев согласился попозировать для "Украинской правды" в своем кабинете на фоне камина

АХМЕТОВ – ОЧЕНЬ УМНЫЙ ЧЕЛОВЕК, У НЕГО ОЧЕНЬ СВЕТЛЫЙ И БЫСТРЫЙ УМ

– Сейчас много идет разговоров о том, что в Партии регионов не все так однозначно и однослойно. Многие говорят о нарастающем конфликте старых и новых "донецких", Януковича и Ахметова…

– Это желание очень многих людей – вбить клин в нашу команду. Но это не получится. Вы спрашивали в начале беседы об особенностях донецких. Я назову еще одну черту: умение и способность конструктивно вести диалог.

Я понимаю: очень многие желают, чтобы коалиция распалась. Конечно, если распадется Партия регионов, то будут проблемы в коалиции. Но я должен сказать людям, желающим такого исхода: "Не дождутся!".

– Кто у вас все-таки лидер – Ахметов или Янукович?

– У нас лидер – Виктор Федорович Янукович.

– Вы думаете, человек, корпорация которого только по официальной статистике владеет активами на 7 миллиардов долларов, удовлетворится ролью спонсора этой политической силы? Правда, иногда спонсор решает больше, чем реальные люди…

– Вопрос не ко мне. Вам виднее, наверное, со стороны. Но в партии работают президиум, политсовет. Окончательные решения принимаются съездом.

– И голос Тараса Черновола равнозначен голосу Ахметова?

– А при чем тут это? Если Тарас Черновил подает серьезные идеи, разумные предложения, то его голос такой же, как голос Ахметова, Клюева или кого–то другого.

Можете мне поверить: у нас очень конструктивно и демократично проходят и заседания политсовета, и заседания президиума. Идет абсолютно спокойно выработка общей позиции. Нет навязывания одной точки зрения.

– То есть, вы можете спорить и с Виктором Януковичем, и с Ринатом Ахметовым на этих заседаниях и отстаивать свою точку зрения? Были такие случаи?

– Когда человек умеет отстаивать свою точку зрения, основанную на объективных реалиях, в партии это только уважают.

– А кто управляет кассой Партии регионов, и как собираются деньги на ее содержание? Вы, например, такой богатый член партии…

– Я кассой партии не управляю.

– Уже?

– Ни "уже", ни никогда.

– Но вы же, наверное, знаете, кто управляет?

– Расчетный счет партии наполняется только из источников, которые разрешены законодательством Украины, законом о политических партиях.

– А требует ли Партия регионов, на ваш взгляд, реформирования?

– Любой орган, общественная организация, исполнительная власть – требует постоянной трансформации в соответствии с требованием времени. Но это не значит, что надо каждый день что-то менять…

– А что бы вы предложили изменить в Партии регионов?

– Ну, так прямо со старта я не готов развивать эту тему. Это не та тема, которая должна обсуждаться мимоходом. Честно скажу, сегодня я больше сконцентрирован на работе в комитете.

– Как вам с Порошенко работается? (От УП: Петр Порошенко – голова парламентского комитета по вопросам финансов и банковской деятельности)

– Он – профессионал. Человек с богатым опытом. У нас налажен диалог, мы очень конструктивно работаем…

– А с Тимошенко вы сталкивались? Каково ваше впечатление?

– Не сталкивался никогда. Только видел, "здравствуйте – до свидания", и все. Лично я с ней не знаком. Она очень яркий лидер, этого нельзя отрицать. И это заслуживает уважения.

– Расскажите – с кем вы раньше познакомились – с Януковичем или с Ахметовым?

– Тяжело сказать. Наверное, где-то в одно время… Янукович тогда был первым замом главы Донецкой областной администрации, а Ахметов – президентом ФК "Шахтер".

– Кто из них к вам ближе?

– Ну, как это – кто ко мне ближе? Ко мне ближе мой родной брат, моя семья, это то, что мне близко. А этих людей я очень уважаю. Я уважаю Рината Ахметова, потому что это человек, который создал огромную империю. Ахметов – очень умный человек, у него очень живой, светлый и быстрый ум.

– А вам его лавры снятся? Как вы думаете, когда-то ваша корпорация сможет приблизиться к показателям СКМ?

– Я никогда не хочу чужих лавров. У меня есть свой путь, и этот путь я стараюсь преодолеть.

– Следующий вопрос связан с вашими безуспешными попытками купить банк в Австрии для привлечения дешевых кредитных ресурсов – что вы планируете делать дальше?

– …А назовите мне еще хоть одну компанию, которая купила банк на Западе. Хоть они там и декларируют открытость и демократичность своих рынков.

– Но ведь Ахметов ведь купил завод в Италии! Или тот же ИСД купил предприятия в Польше и Венгрии.

– Завод и банк – это абсолютно разные вещи. На Западе финансовый сектор держат полностью закрытым, и нас туда не пускают. Существует целая политика по недопущению русских, украинцев….

Мы боремся за то, чтобы у нас были паритетные взаимоотношения. Если мы в Украине открываем все двери, принимаем все законы и говорим: "Добро пожаловать!", то мы рассчитываем на такой же прием нашего бизнеса и в других европейских странах. Вот за что мы боремся. Здесь идет речь уже не обо мне, не о нашей компании, а об авторитете Украины.

– Это была дискриминация?

– Да, я считаю, что против нас в Австрии была осуществлена дискриминация по национальному признаку. Местный губернатор заявил, что (при продаже банка) они предпочли решение в пользу австрийских покупателей. Несмотря на разницу в цене более чем в 2,5 раза в нашу пользу!

– Но также было сказано, что это объясняется и не совсем прозрачной вашей историей…

– Кто-то просто бросил такую фразу, и ее начали мусолить! Не было ничего такого! Вся информация о нас, которая требовалась, была предоставлена соответствующим контролирующим и управляющим органам Австрии. Даже предоставили то, что они не спрашивали, на всякий случай, чуть ли не анализы крови.

И я вам скажу, что эти заявления австрийцев были одним из пиар-ходов для того, чтобы хоть как-то оправдать свои действия. Мы абсолютно были готовы показать всю нашу поднаготную, абсолютно всю!

– Вы судитесь теперь за право купить этот австрийский банк?

– Да, у нас идет теперь процесс в Брюсселе – разбирательство в Еврокомиссии на предмет дискриминации… У нас как раз в начале ноября будет заседание. Я сейчас борюсь за то, чтобы доказать, что Украина – это такая же страна, как и Австрия.

По большому счету, это политический вопрос. Я, Сергей Клюев, как украинец, горжусь своей родиной, горжусь своим паспортом. Я считаю, что мы достойны иметь паритетное отношение к нам, и дискриминировать нас по национальному признаку не имеет права никто в мире.

– А вы не пробовали обращаться к Ющенко за помощью? Он, например, помог ИСД взять завод "Гута Ченстохова" в Польше. Все знают, что Ющенко договоривался об этом с Квасьневским…

– Вы сейчас несколько удивитесь, но даже в условиях 2005 года, когда мы обращались за помощью к правительству Еханурова, то мы получили поддержку. Потому что это был вопрос не компании Клюева, а вопрос имиджа Украины.

И представители Министерства иностранных дел отстаивали наши интересы, и посол Украины в Австрии принимал очень активно участие.

– Вы говорите, что гордитесь паспортом Украины. Но вашу политическую силу постоянно обвиняют в сдаче интересов России. Вы не боитесь, что в один момент Украина станет доминионом России?

– Мы реалисты. И мы считаем, что необходимо реально оценивать экономическую ситуацию, политическую... Как бы мы ни старались создать из России образ врага, я считаю, что это неправильно ни в каком отношении. Россия – это дружественная страна.

Второе – нельзя отрицать того факта, что экономически мы очень сильно связаны с Россией. И многие заводы работают в связке, взять ту же историю с самолетом "Антонов". Без России АН мы не построим.

– Расскажите о своем брате Андрее. Для вас он кто – брат, товарищ, авторитет?

– И то, и другое, и третье. Я очень люблю и уважаю своего брата. Он для меня пример!

– Почему же вы, братья Клюевы, такие суровые?

– Ну, значит, в следующем интервью нам надо будет улыбаться. (Смеется.) Нет, мы – обычные люди, как и все остальные. У нас две руки, две ноги, одна голова. Однако не многие могут похвастаться тем, что два брата имеют взаимопонимание и идут по жизни рука об руку, плечо к плечу. Я считаю, что это – наш флаг.