Григорий Суркис: Григоришин как ребенок прыгал от радости, получив визитку члена совета "Динамо" (Киев)
Вівторок, 22 березня 2005, 16:48
За три месяца в стране все поменялось. Когда мы брали интервью у Григоришина, где он объявил войну Суркису, на Банковой стояли спецназовцы и оранжевые палатки. Сейчас, когда настал черед давать интервью Суркису, на Банковой собираются акции протеста болельщиков "Динамо" с бело-синими флагами. Они барабанят в барабаны и просят Ющенко, находящегося в Туркмении, защитить Суркиса от Григоришина.
Если в декабре 2004 Григоришин охотно рассказывал, какой плохой Суркис, а комментарий у Суркиса было взять невозможно – то сейчас наоборот: впервые Суркис рассказывает о том, как делал бизнес с Григоришиным, а от самого Григоришина "Украинская правда" уже больше месяца не может получить комментарий.
С началом разборок за "Динамо" и облэнерго Суркис понял преимущество, которое ему дает публичность. Поэтому, очевидно, он согласился на интервью "Украинской правде". Более того, похоже, рассказать Суркиса о бизнесе уговорил Леонид Кравчук.
В этом интервью "УП" Суркис впервые публично признает, что владел акциями облэнерго. Всю жизнь он от этого открещивался. "Ни я, ни Виктор Медведчук, как председатель партии, ни в целом СДПУ(о) не то что не являются владельцами, но и не имеем никакого отношения к облэнерго", - заявил Суркис в июле 2001 в Ужгороде. Как следует из его нынешнего признания, тогда он говорил неправду.
Беседа с Суркисом проходит в его офисе на стадионе "Динамо". Перед входом в приемную – большое фото игроков команды нескольколетней давности. В самой приемной – кроме секретаря, также сидит адвокат из фирмы "Би.Ай.Эм", за ними – шкаф с подарками Суркису. Среди прочих – статуэтка от оргкомитета чемпионата по греко-римской борьбе в городе Береговое, Закарпатье. Кто-то, возможно, вспомнит выборы мэра Мукачевого и увидит какой-то подтекст появления такого сувенира…
Сам кабинет Суркиса раз в десять дороже кабинета Григоришина. Белая замша на креслах, желтый металл (может, золото?), отдельный комод с фотографиями: "Суркис жмет руку Жаку Шираку", "Суркис и Мишель Платини", "Суркис, Медведчук и Путин", "Суркис и Кучма".
"Что-то будешь?", - спрашивает Суркис. "Чай? Кофе? А я буду лимонад". Ну, лимонад так лимонад. О политике и отношениях с Григоришиным Суркис говорит мало и через нехочу, понимая, что надо. Зато когда речь заходит о футболе… Тут Суркис сам вспоминает слова, сказанные в одном из интервью Сергеем Ребровым, и с гордостью произносит цитату о самом себе: "Братья Суркисы – больные люди. Они больны футболом…"
– Как вы познакомились с Константином Григоришиным?
– Я познакомился с Григоришиным в 1998 году по просьбе человека, которому я не мог отказать. На том этапе Григоришин предложил партнерство. Я говорил с ним как бизнесмен с бизнесменом, а не как человек, который, как он говорит, "ему дал крышу".
Мы договорились о совместном ведении бизнеса. И в этих рамках я сделал все, чтобы тот бизнес, который у Григоришина был в упадке, был реанимирован. Но в 2001 году Григоришину показалось, что наша группа ослабла (в конце года Медведчука сместили с поста первого вице–спикера парламента – "УП"), и он решил поискать других партнёров. Кого именно – вы знаете не хуже меня.
– Григоришин начал поддерживать партию "Яблуко"?
– Возможно… Хотя я слышал и другие версии. Тем не менее, между нами все могло бы быть очень мирно.
– И в чем состоит мирный процесс раздела собственности?
– Мирный процесс, как правило, происходит так: две стороны садятся за стол переговоров и договариваются – с учетом интересов обеих сторон. И уступок со стороны каждого.
– Так, может мало предложили Григоришину?
– Не в этом дело. Речь шла о том, чтобы стороны выполнили свои обязательства в отношении акций, взятые с начала сотрудничества.
– О каких акциях идет речь?
– Определенных предприятий. Сейчас уже не имеет смысла говорить об этом…
– Да, но скажите хотя бы, партнерами в каких проектах вы с ним были? Какие активы вы считаете такими, которыми он должен был поделиться?
– Когда я и мои партнеры вошли в проект, менеджмент которого осуществлял Григоришин, мы заключили с ним, в некотором роде, опционное соглашение – о покупке корпоративных прав, которые при приобретении оформлялись на структуры Григоришина.
Однако он отказался исполнять опцион, так что уже не имеет смысла говорить о каких–либо совместных проектах или программах. Часть совместного бизнеса, я подчеркиваю – совместного, де–юре все еще совместного! – Григоришин продал третьим лицам. Та часть корпоративных прав, которая принадлежала нам, и к которой Григоришин не имел и не имеет никакого отношения, продана нами.
– Какие это предприятия?
– Я сказал только то, что я хотел сказать.
– Какой частью облэнерго вы владели и кому их продали?
– Я с партнерами и Григоришин совместно владели одинаковым процентом акций облэнерго на условиях пятьдесят на пятьдесят. Однако он, готовясь к войне с нами, скрытно докупил акции облэнерго, чтобы у него стало где–то около 40% пакетов (40% – блокирующий пакет, который при желании владельца не позволяет собственникам остальных 60% проводить собрание акционеров – "УП").
Правда, как выяснилось, он их частично продал, что следует из заявлений Игоря Коломойского (руководитель группы "Приват" – "УП").
А кому мы продали то, что нам принадлежит, я сказать не могу в силу простой коммерческой этики. Если покупатель пожелает, он сам о себе заявит.
– Как в 2002 году представители вашей бизнес–групы оказались в руководстве облеэнерго, которые принадлежали Григоришину…
– Руководство облэнерго со времен Григоришина не изменилось. Те люди, которые сегодня менеджируют компании, которых он называет своей командой, сохранились в руководстве облэнерго один к одному. Эти руководители за последние два года, освободившись от персональной опеки Григоришина, вывели эти компании в одни из лучших в энергетике Украины.
– Если вы сейчас не акционер, откуда вы знаете о таких результатах этих компаний?
– Я аналитику читаю… И знаю, в частности, что председатель правления "Прикарпатьеоблэнерго" Александр Бубен назван 22–м в рейтинге 100 лучших менеджеров страны.
– Как Григоришин стал акционером "Динамо" (Киев), сколько он заплатил?
– "Динамо" – в первую очередь, не коммерческий, а имиджевый проект. Григоришин принимал участие в менеджменте нашего совместного бизнеса, и мы, акционеры "Динамо", исходя из его согласия в будущем нести бремя затрат по "Динамо", за символическую цену ввели его в состав акционеров.
– Символическая – это сколько? Сотни тысяч, миллионы?
– Это около 200 тысяч гривен.
– Он говорит, что отдал за 20% "Динамо" 40% акций Запорожского ферросплавного завода?
– Это неправда!
– Он также говорит, что вы "потихоньку выманивали" за 20% "Динамо" акции других предприятий…
– Это также неправда! Неправда и несколько больших восклицательных знаков в конце!
– Григоришин утверждает, что вы его не допустили к допэмиссии "Динамо", не позволив выкупить свою часть акций?
– Насколько я знаю, его представители присутствовали на собраниях акционеров, и он в полной мере имел возможность купить акции и остаться акционером киевского "Динамо".
– Да, но он заявляет, что письма с предложением выкупить часть акций пришли к нему уже после окончания срока выкупа…
– Григоришин говорит то, что ему выгодно говорить, а не то, что есть на самом деле! А факты говорят о следующем: решение о дополнительной эмиссии принималось на акционерном собрании, где были представители Григоришина. И, насколько я понимаю, они могли заявить о приобретении акций уже через несколько минут после окончания собрания.
Если же речь идет о перераспределении акций между акционерами, то это совсем другая процедура.
– Григоришин говорит, что Игорь Суркис и Валентин Згурский не платили за акции "Динамо", а переписали их на себя бесплатно во время допэмиссии, и это он считает мошенничеством?
– Говорить можно все, тем более, если человек задался определенной целью. Но реалии свидетельствуют об обратном.
– Кто был инициатором того, чтобы Григоришин стал акционером "Динамо"?
– Он лично.
– Он говорит, что его фактически заставили это сделать…
– Ну что вы, он стал акционером "Динамо" по своему собственному желанию! И как маленький ребенок радовался полученной визитке члена совета акционерного общества "ФК "Динамо" Киев"! У меня перед глазами эта картина: он просто прыгал от удовольствия!
Мы по отношению к нему всегда вели себя очень–очень по–человечески. А он ведет себя безнравственно и аморально.
Сейчас он залгался. В "Зеркале недели" он говорил, что у него есть 40% плюс одна акция целого ряда облэнерго. Если бы он один был владельцем этих 40 процентов, он бы зарегистрировался на собраниях, и при поддержке от власти, которая, как он сам говорит, у него есть, он отстоял бы свои интересы, а не действовал бы противоправно. Но он этого не сделал. Значит, по сути, прав Игорь Коломойский, и Григоришин единолично этими акциями не владеет.
– Его заступник – это, по вашему, Порошенко?
– Мне не хотелось бы называть фамилий. Так или иначе, со временем это станет известно.
Во второй части интервью читайте о льготах Суркису, выборах президента и отношению к Ющенко
Читайте также интервью Григоришина, запоздавшим ответом на которое и является нынешнее интервью Суркиса:
Константин Григоришин: Гриша Суркис говорил, что Папе надо подарить 10% собственности
Константин Григоришин: Сейчас все "Динамо Киев" оформлено на двух людей. Я заберу его у Суркиса из принципа
Если в декабре 2004 Григоришин охотно рассказывал, какой плохой Суркис, а комментарий у Суркиса было взять невозможно – то сейчас наоборот: впервые Суркис рассказывает о том, как делал бизнес с Григоришиным, а от самого Григоришина "Украинская правда" уже больше месяца не может получить комментарий.
С началом разборок за "Динамо" и облэнерго Суркис понял преимущество, которое ему дает публичность. Поэтому, очевидно, он согласился на интервью "Украинской правде". Более того, похоже, рассказать Суркиса о бизнесе уговорил Леонид Кравчук.
В этом интервью "УП" Суркис впервые публично признает, что владел акциями облэнерго. Всю жизнь он от этого открещивался. "Ни я, ни Виктор Медведчук, как председатель партии, ни в целом СДПУ(о) не то что не являются владельцами, но и не имеем никакого отношения к облэнерго", - заявил Суркис в июле 2001 в Ужгороде. Как следует из его нынешнего признания, тогда он говорил неправду.
Беседа с Суркисом проходит в его офисе на стадионе "Динамо". Перед входом в приемную – большое фото игроков команды нескольколетней давности. В самой приемной – кроме секретаря, также сидит адвокат из фирмы "Би.Ай.Эм", за ними – шкаф с подарками Суркису. Среди прочих – статуэтка от оргкомитета чемпионата по греко-римской борьбе в городе Береговое, Закарпатье. Кто-то, возможно, вспомнит выборы мэра Мукачевого и увидит какой-то подтекст появления такого сувенира…
Сам кабинет Суркиса раз в десять дороже кабинета Григоришина. Белая замша на креслах, желтый металл (может, золото?), отдельный комод с фотографиями: "Суркис жмет руку Жаку Шираку", "Суркис и Мишель Платини", "Суркис, Медведчук и Путин", "Суркис и Кучма".
"Что-то будешь?", - спрашивает Суркис. "Чай? Кофе? А я буду лимонад". Ну, лимонад так лимонад. О политике и отношениях с Григоришиным Суркис говорит мало и через нехочу, понимая, что надо. Зато когда речь заходит о футболе… Тут Суркис сам вспоминает слова, сказанные в одном из интервью Сергеем Ребровым, и с гордостью произносит цитату о самом себе: "Братья Суркисы – больные люди. Они больны футболом…"
– Как вы познакомились с Константином Григоришиным?
– Я познакомился с Григоришиным в 1998 году по просьбе человека, которому я не мог отказать. На том этапе Григоришин предложил партнерство. Я говорил с ним как бизнесмен с бизнесменом, а не как человек, который, как он говорит, "ему дал крышу".
Мы договорились о совместном ведении бизнеса. И в этих рамках я сделал все, чтобы тот бизнес, который у Григоришина был в упадке, был реанимирован. Но в 2001 году Григоришину показалось, что наша группа ослабла (в конце года Медведчука сместили с поста первого вице–спикера парламента – "УП"), и он решил поискать других партнёров. Кого именно – вы знаете не хуже меня.
– Григоришин начал поддерживать партию "Яблуко"?
– Возможно… Хотя я слышал и другие версии. Тем не менее, между нами все могло бы быть очень мирно.
– И в чем состоит мирный процесс раздела собственности?
– Мирный процесс, как правило, происходит так: две стороны садятся за стол переговоров и договариваются – с учетом интересов обеих сторон. И уступок со стороны каждого.
– Так, может мало предложили Григоришину?
– Не в этом дело. Речь шла о том, чтобы стороны выполнили свои обязательства в отношении акций, взятые с начала сотрудничества.
– О каких акциях идет речь?
– Определенных предприятий. Сейчас уже не имеет смысла говорить об этом…
– Да, но скажите хотя бы, партнерами в каких проектах вы с ним были? Какие активы вы считаете такими, которыми он должен был поделиться?
– Когда я и мои партнеры вошли в проект, менеджмент которого осуществлял Григоришин, мы заключили с ним, в некотором роде, опционное соглашение – о покупке корпоративных прав, которые при приобретении оформлялись на структуры Григоришина.
Однако он отказался исполнять опцион, так что уже не имеет смысла говорить о каких–либо совместных проектах или программах. Часть совместного бизнеса, я подчеркиваю – совместного, де–юре все еще совместного! – Григоришин продал третьим лицам. Та часть корпоративных прав, которая принадлежала нам, и к которой Григоришин не имел и не имеет никакого отношения, продана нами.
– Какие это предприятия?
– Я сказал только то, что я хотел сказать.
– Какой частью облэнерго вы владели и кому их продали?
– Я с партнерами и Григоришин совместно владели одинаковым процентом акций облэнерго на условиях пятьдесят на пятьдесят. Однако он, готовясь к войне с нами, скрытно докупил акции облэнерго, чтобы у него стало где–то около 40% пакетов (40% – блокирующий пакет, который при желании владельца не позволяет собственникам остальных 60% проводить собрание акционеров – "УП").
Правда, как выяснилось, он их частично продал, что следует из заявлений Игоря Коломойского (руководитель группы "Приват" – "УП").
А кому мы продали то, что нам принадлежит, я сказать не могу в силу простой коммерческой этики. Если покупатель пожелает, он сам о себе заявит.
– Как в 2002 году представители вашей бизнес–групы оказались в руководстве облеэнерго, которые принадлежали Григоришину…
– Руководство облэнерго со времен Григоришина не изменилось. Те люди, которые сегодня менеджируют компании, которых он называет своей командой, сохранились в руководстве облэнерго один к одному. Эти руководители за последние два года, освободившись от персональной опеки Григоришина, вывели эти компании в одни из лучших в энергетике Украины.
– Если вы сейчас не акционер, откуда вы знаете о таких результатах этих компаний?
– Я аналитику читаю… И знаю, в частности, что председатель правления "Прикарпатьеоблэнерго" Александр Бубен назван 22–м в рейтинге 100 лучших менеджеров страны.
 Фото УНІАН |
– "Динамо" – в первую очередь, не коммерческий, а имиджевый проект. Григоришин принимал участие в менеджменте нашего совместного бизнеса, и мы, акционеры "Динамо", исходя из его согласия в будущем нести бремя затрат по "Динамо", за символическую цену ввели его в состав акционеров.
– Символическая – это сколько? Сотни тысяч, миллионы?
– Это около 200 тысяч гривен.
– Он говорит, что отдал за 20% "Динамо" 40% акций Запорожского ферросплавного завода?
– Это неправда!
– Он также говорит, что вы "потихоньку выманивали" за 20% "Динамо" акции других предприятий…
– Это также неправда! Неправда и несколько больших восклицательных знаков в конце!
– Григоришин утверждает, что вы его не допустили к допэмиссии "Динамо", не позволив выкупить свою часть акций?
– Насколько я знаю, его представители присутствовали на собраниях акционеров, и он в полной мере имел возможность купить акции и остаться акционером киевского "Динамо".
– Да, но он заявляет, что письма с предложением выкупить часть акций пришли к нему уже после окончания срока выкупа…
– Григоришин говорит то, что ему выгодно говорить, а не то, что есть на самом деле! А факты говорят о следующем: решение о дополнительной эмиссии принималось на акционерном собрании, где были представители Григоришина. И, насколько я понимаю, они могли заявить о приобретении акций уже через несколько минут после окончания собрания.
Если же речь идет о перераспределении акций между акционерами, то это совсем другая процедура.
– Григоришин говорит, что Игорь Суркис и Валентин Згурский не платили за акции "Динамо", а переписали их на себя бесплатно во время допэмиссии, и это он считает мошенничеством?
– Говорить можно все, тем более, если человек задался определенной целью. Но реалии свидетельствуют об обратном.
– Кто был инициатором того, чтобы Григоришин стал акционером "Динамо"?
– Он лично.
– Он говорит, что его фактически заставили это сделать…
– Ну что вы, он стал акционером "Динамо" по своему собственному желанию! И как маленький ребенок радовался полученной визитке члена совета акционерного общества "ФК "Динамо" Киев"! У меня перед глазами эта картина: он просто прыгал от удовольствия!
Мы по отношению к нему всегда вели себя очень–очень по–человечески. А он ведет себя безнравственно и аморально.
Сейчас он залгался. В "Зеркале недели" он говорил, что у него есть 40% плюс одна акция целого ряда облэнерго. Если бы он один был владельцем этих 40 процентов, он бы зарегистрировался на собраниях, и при поддержке от власти, которая, как он сам говорит, у него есть, он отстоял бы свои интересы, а не действовал бы противоправно. Но он этого не сделал. Значит, по сути, прав Игорь Коломойский, и Григоришин единолично этими акциями не владеет.
– Его заступник – это, по вашему, Порошенко?
– Мне не хотелось бы называть фамилий. Так или иначе, со временем это станет известно.
Во второй части интервью читайте о льготах Суркису, выборах президента и отношению к Ющенко
Читайте также интервью Григоришина, запоздавшим ответом на которое и является нынешнее интервью Суркиса:
Константин Григоришин: Гриша Суркис говорил, что Папе надо подарить 10% собственности
Константин Григоришин: Сейчас все "Динамо Киев" оформлено на двух людей. Я заберу его у Суркиса из принципа
