Рік без панацеї

В декабре 2020-го Украина имела дело с первоначальным уханьским штаммом,  обсуждала новости о более опасном британском штамме и надеялась на завершение эпидемии в следующем году. 

Сегодня Украина знакома и с британской "Альфой", и с индийской "Дельтой", обсуждает новости о южноафриканском "Омикроне" и уже не рассчитывает на скорое прощание с коронавирусом. 

Как и его предшественник, 2021 год прошел под знаком продолжающейся пандемии. Хотя в конце туннеля периодически появлялись проблески света, сам туннель не спешил заканчиваться.

Позитив и негатив неразрывно сплелись друг с другом. Человечество постепенно отвыкало от тотальных локдаунов – и привыкало к COVID-сертификатам.

Радовалось открытию границ – и сталкивалось с рекордной смертностью во многих странах мира.

Встречало долгожданные вакцины – и наблюдало эпическую битву вокруг безопасности, эффективности и целесообразности прививок. 

Пожалуй, прививочная кампания стала главным разочарованием уходящего года. Причем источником этого разочарования выступили не только упертые антивакцинаторы, но и сами препараты, продемонстрировавшие свою работоспособность.

Прославленный "Файзер", гордая "Модерна" и их менее титулованные собратья оказались не панацеей, а лишь ценным подспорьем в борьбе с коронавирусом.

Необходимым, но явно несамодостаточным инструментом. Вакцины способны существенно уменьшить число тяжелых случаев, снизить нагрузку на медицинскую систему, спасти кого-то от смерти: но гарантии они не дают и распрощаться с пандемией пока не позволяют.  

Казалось бы, ничего ненормального в этом нет. Большинство разработок, призванных защитить или избавить от какой-либо беды, имеют заведомо ограниченную эффективность: и это считается естественным.

Читайте также: [НЕ] абсолютная защита

Химиотерапия, переносимая  пациентами с таким трудом, не гарантирует исцеления от рака. Дорогостоящие стелс-технологии не делают потенциальную цель невидимой, а лишь снижают ее заметность.

Бронежилеты не спасают от переломов ребер и повреждений внутренних органов. Ремни и подушки безопасности не исключают вероятность погибнуть в автокатастрофе. Давно и хорошо знакомые лекарства помогают не каждому и не всегда.

Тем не менее прививки от коронавируса оказались дискредитированы в глазах миллионов обывателей как "бесполезные" и "не работающие".

А интеллектуалы, доказывающие, что вакцинация полностью оправдала связанные с ней надежды, кривят душой.

Ибо год назад мир ждал не обычного медицинского препарата, а волшебной панацеи, которая бы позволила забыть о СOVID-19 как о страшном сне. Именно этого требовали законы жанра.

Проблема в том, что приход нового вируса был изначально воспринят как остросюжетный фильм-катастрофа, как история с чисто человеческой драматургией.

Антропоцентрический взгляд на происходящее предполагал, что все наши усилия и жертвы должны быть щедро вознаграждены. Что за черной полосой обязательно должна  последовать белая.

Что если затянувшаяся драма слишком утомила зрителей и участников, то она должна вот-вот закончиться.

Появление чудесной панацеи казалось закономерным сюжетным поворотом, и вакцина выглядела отличным претендентом на эту роль – но, увы, подкачала. 

Заметим, что весной 2020-го таким же разочарованием стал глобальный локдаун.

Читайте также: Желаемое против действительного

Оглядываясь назад, понимаешь, что он действительно сработал – помог задержать распространение малоизученной инфекции, позволил выиграть время и кое-как подготовиться.

Благодаря карантину первая эпидемическая волна в странах вроде Украины была отсрочена до осени.

Вот только рядовые украинцы и заграничные  обыватели ждали другого: сидение по домам воспринималось как плата за панацею, как своеобразное жертвоприношение, призванное раз и навсегда избавить нас от новой заразы.

И когда выяснилось, что коронавирус никуда не исчез, это выглядело вопиющей несправедливостью. 

Современному обществу трудно смириться с тем, что люди – пациенты и врачи, ученые и государственные лидеры – оказались лишь статистами в истории с COVID-19.

Главным героем был и остается возбудитель инфекции: не думающий, не чувствующий, не строящий планов на будущее. Развитие затянувшегося действа зависит прежде всего от SARS-CoV-2, и с антропоцентрическими сюжетами не складывается.

Колоссальные человеческие усилия и жертвы вознаграждаются довольно скромно. За черной полосой следует не белая, а серая.

Всеобщая усталость от происходящего никоим образом не приближает развязку: опостылевший вирус не освистаешь, не забросаешь гнилыми помидорами и не прогонишь со сцены. 

Собственно, этим и объясняется успех ковид-диссидентства в Украине и в мире. Коронаскепсис всех мастей призван очеловечить пандемию и наполнить ее привычной драматургией.

Диссидентствующие земляне пытаются сделать главным действующим лицом не бездушный SARS-CoV-2, а кого-то себе подобного: чиновников, политиков, бизнесменов, медиков, журналистов.

Стоит провести эту мысленную манипуляцию, и желанная панацея немедленно обнаруживается.  

Можно убеждать себя, что во всем виноваты дезинформаторы и паникеры, выдумавшие новый вирус или сильно преувеличившие его опасность.

В таком случае панацея очевидна – утверждать, что ничего особенного не происходит, и требовать возвращения к обычной жизни. 

Можно верить, что официальная медицина нарочно скрывает простые и эффективные методы лечения  COVID-19. В таком случае в панацею с легкостью превращается любое альтернативное средство – от соды и водки до глистогонных препаратов для домашнего скота. 

Можно доказывать себе и окружающим, что все происходящее – это глобальный заговор правительств с целью порабощения человечества. В таком случае панацеей становится сопротивление властям, разоблачение предполагаемых заговорщиков и срыв их коварных планов.  

Конспирологические рецепты прекращения пандемии подкупают своей радикальностью и универсальностью. Они могут выглядеть куда привлекательнее, чем небезупречные и недостаточно эффективные противоэпидемические инструменты.

Но, к сожалению, любая вымышленная панацея заканчивается вместе с больничными койками: в чем Украина смогла убедиться и весной, и осенью уходящего 2021 года. 

Михаил Дубинянский