Наш острів Елліс
"У меня есть очень простой вопрос: господин президент, почему мы до сих пор не в НАТО?" – эта реплика Зеленского, прозвучавшая в разговоре с журналистом HBO и зачем-то адресованная новому американскому лидеру, запомнится надолго.
Хотя в той же беседе хватало и других характерных реплик: "Украина не является равноправным членом Европейского Союза", "Мы не в приоритете стран мира, которые получат вакцину сразу", "Это очень неприятно – чувствовать, что ты стоишь с протянутой рукой" и т. д.
Свежее интервью Зе можно считать своеобразной геополитической исповедью. При всей своей неграмотности, инфантильности и неуклюжести президентские жалобы отражают настроение, присутствующее в нашем обществе уже не первый год.
С одной стороны, вся прогрессивная Украина ощущает единство с западной цивилизацией, открещивается от московского варварства, болеет за Байдена и переживает за судьбы Европы.
События уходящей недели – изгнание Дубинского и блокировка прокремлевских каналов – подтвердили евроатлантический выбор Банковой.
Если в 2024-м Зеленский пойдет на второй срок, то, скорее всего, он будет позиционировать себя ревностным поборником западных ценностей.
Но с другой стороны, цивилизационная граница, отделяющая нас от западного мира, по-прежнему непреодолима: причем в последнее время этот барьер стал еще более осязаемым и рельефным.
Украина не только вне НАТО, вне ЕС, вне свободного доступа в Шенген на фоне продолжающейся пандемии – но пока даже вне вакцинации от коронавируса, к которой Евросоюз и Соединенные Штаты приступили еще в декабре прошлого года.
Мы уже с Западом, но еще за пределами Запада. И это пограничное состояние напоминает историю, некогда пережитую миллионами искателей новой и лучшей жизни.
Остров Эллис в бухте Нью-Йорка – место, знаковое для соотечественников Джо Байдена и для всего мира. Более полувека, с 1892-го по 1954-й, там располагался первый Федеральный иммиграционный центр.
Врата надежды, пропускной пункт в новую реальность, через который следовали толпы скитальцев. Большинство из них проводили на Эллис-Айленде несколько часов, но примерно каждого пятого задерживали.
Читайте также: Зеленский и пустота
У одних подозревали слабоумие (их помечали начертанной мелом буквой "Х"), у других выявляли трахому (буква "Е"), у третьих – хромоту (буква "L"); кого-то находили "политически нежелательным" или "потенциально обременительным"; а кого-то помещали в госпиталь или держали на карантине из-за возможной инфекции…
Некондиционным иммигрантам проходилось ждать решения своей судьбы. Случалось, что новоприбывший проводил на Эллисе месяцы – подобно легендарному американскому киногерою.
Казалось бы, самое трудное позади. Судьбоносный путь через океан уже проделан. На горизонте маячит Статуя Свободы, а до Манхэттена подать рукой. И тем не менее новый мир пока так же недосягаем, как и близок. Украинское общество оказалось в схожем положении.
Нынешняя Украина – это цивилизационный иммигрант, застрявший на условном острове Эллис.
Из сферы влияния Кремля как будто удалось уплыть. Наше приобщение к Западу считается свершившимся выбором.
Но пока что мы задерживаемся в пограничной зоне, ожидание затянулось на неопределенный срок, и это рождает соответствующую гамму эмоций.
Во-первых, присутствует ощущение недооцененности собственных усилий. Иммигранту кажется, что он заслужил право на новую жизнь уже тем, что смог отказаться от старой.
Он порвал с прошлым, он многое пережил и многим пожертвовал: но это почему-то не ценят, выдвигая на первые план другие, более приземленным требования.
В нашем обществе бытует мнение, что Украина расплатилась за право стать частью западного мира – расплатилась двумя революциями, войной с Кремлем, утратой территорий.
Более того, в годы президентства Порошенко продвигалась мысль о том, что наша страна защищает цивилизацию от путинских орд, и Запад у нас в долгу.
Коль скоро президент Зеленский идет по стопам предшественника, эта тема может зазвучать с новой силой: убеждая украинцев, будто западные придирки необоснованны.
Во-вторых, присутствует чувство ревности к тем, кто добился большего. Задержанному иммигранту досадно видеть, как выехавшие из одной местности с ним и сошедшие с одного корабля уже допущены к новой жизни.
Сначала Украина пыталась сравнивать себя с бывшими товарищами по соцлагерю: Польшей, Чехией, Венгрией. Потом следила за бывшими соседями по советской империи – прибалтами.
Затем пришла очередь Румынии и Болгарии, которые сложно назвать эталоном цивилизованности.
А теперь впору завидовать Албании, уже состоящей в НАТО, уже признанной кандидатом на вступление в ЕС и уже несколько недель вакцинирующейся от COVID-19.
Чем беднее и проблемнее очередная страна, опередившая нас в цивилизационной гонке, тем горше осадок, остающийся в душе украинских наблюдателей.
Наконец, присутствует обида на непреодолимые обстоятельства, затрудняющие достижение цели. Иммигранту кажется несправедливым, когда его задерживают из-за недугов и недостатков, которые нельзя поставить ему в вину.
Значительная часть украинского общества склонна рассуждать так же. Разве мы виноваты, что, в отличие Польши или Балтии, не имели полноценного опыта государственности в ХХ веке?
Разве мы виноваты, что у нас общая граница с агрессивной Россией? Разве мы виноваты, что наша страна велика, неоднородна и потому с трудом поддается интеграции куда бы то ни было?
К этому добавляются мантры вроде "Нам просто не повезло с элитой" и "Нам просто не повезло с народом". И эта череда обид нередко заслоняет четкие критерии, зависящие от каждого из нас и поддающиеся исправлению.
Можно не сомневаться, что все перечисленные чувства близки президенту Зеленскому – недавнему обывателю, вознесенному на вершину власти. Недооцененность, ревность, обида проскальзывают даже в публичных высказываниях Владимира Александровича.
Читайте также: После Дональда
Связав с Западом собственную политическую карьеру, он ожидает, что украинское пребывание на цивилизационном Эллис-Айленде будет если не сокращено, то хотя бы чем-то скрашено.
У Петра Порошенко был безвиз. Осязаемый символ сближения с западным миром, понятный массам и подоспевший как раз вовремя, чтобы погасить евроскептические настроения в обществе.
Владимир Зеленский, по сути, остался без работающего безвиза. Отбиваться от обвинений во "внешнем управлении" и бесполезности евроатлантического курса ему будет тяжелее, чем предшественнику.
Не факт, что глава государства с этим справится: особенно если не получит от западных партнеров желаемого. И не факт, что слияние Украины с Западом, вроде бы окончательно подтвержденное на этой неделе, вновь не окажется под вопросом.
В конце концов, с острова Эллис можно было не только попасть на материк – но и отправиться назад.
Михаил Дубинянский
