"Хасидська народна республіка". Як в розпал пандемії проходить єврейський Новий рік в Умані
В мировой истории хасидизма 2020 год запомнится двумя резонансными событиями: выходом сериала "Неортодоксальная" и празднованием в разгар пандемии еврейского Нового года Рош ха-Шана в Умани.
За последние 30 лет паломничество хасидов на могилу Рабби Нахмана превратилось в культурное явление, замешанное на больших деньгах и политике.
Мэр Умани Александр Цебрий, который грозился заблокировать въезд паломников в город из-за СOVID-19, рассказал "Украинской правде": 90% отелей в районе захоронения брацлавского цадика построены незаконно.
При этом мэр разводит руками: "Сделать ничего не можем". И кивает на несовершенное законодательство, равнодушие Офиса президента, прокуратуру и прочие органы.
В хасидском квартале, локализованном на улице Пушкина, в десяти минутах езды от горсовета, действуют свои законы. Тут есть "хасидская полиция". В магазинах и ресторанах расплачиваются валютой и получают сдачу в долларах и евро.
Некоторые уманчане называют всё это "Хасидской народной республикой".
Внутренний нерв Рош ха-Шана в Умани максимально оголился в 2020-м, когда мир накрыла эпидемия коронавируса.
Ленты новостей пестрят заголовками: "В Умани "Новые Санжары"; "Сотни хасидов пытаются попасть в Украину из Беларуси"; "У шести хасидов обнаружили коронавирус"; "Хасиды в Умани устроили дебош"; "Заведение в Умани отказывается обслуживать хасидов".
Прямо сейчас почти стотысячный город в Черкасской области, а с ним и вся Украина, проходят два главных теста: на коронавирус и толерантность.
Накануне празднования Рош ха-Шана журналисты "Украинской правды" отправились в Умань, чтобы понять: готов ли город к еврейскому Новому году в условиях пандемии; являются ли проявления ксенофобии массовыми; и стоит ли закрывать глаза на то, что некоторые хасиды игнорируют украинские правила поведения и законы.
Под присмотром Трампа
Три с половиной часа пути из Киева в Умань пассажиры старого большого автобуса Setra едут без масок.
В коронавирусную реальность возвращает водитель, когда перед въездом в Умань объявляет: "Пассажиры, будь ласочка, наденьте! У нас сейчас блокпост будет".
Но автобус доезжает до автовокзала без остановок и обещанных проверок.
– Да які там гроші? – вздыхает уманский таксист, когда репортеры УП спрашивают у него о заработках во время Рош ха-Шана. – Не потрібні нам їх гроші. Як щури, сидять по хатах. А вночі виходять.
По дороге к могиле Рабби Нахмана таксист без маски делится последними новостями: "Я бачив в Фейсбуці, що вони вже к нам через Польщу та Білорусь лізуть".
Перед празднованием еврейского Нового года в хасидском квартале относительно тихо.
В предыдущие годы на Рош ха-Шана тут собирались несколько десятков тысяч человек. В 2020-м – в десять раз меньше.
Закрытые из-за СOVID-19 границы заставили паломников взывать к мировой общественности. В качестве тяжелой артиллерии – Дональд Трамп.
Зрелище весьма сюрреалистичное: Трамп, вряд ли дав согласие, смотрит на уманчан на улице Пушкина с больших бигбордов. И небольших плакатов, расклеенных на стенах.
Изображения президента США содержат два месседжа. Короткий: "Uman loves Trump". И чуть длиннее: "Пане президент, ви полюбите Раббі Нахмана. Підтримуйте нас у прагненні святкувати в Умані".
В дни Рош ха-Шана улица Пушкина в Умани становится четырехязычной: здесь говорят на смеси идиша, английского, украинского и русского.
Первая попытка репортера УП наладить контакт с паломниками заканчивается бесславно.
– F*ck you, русиш, f*ck you, русиш, f*ck you ("иди прочь, русский" – УП)! – повторяет, как мантру хромой хасид с палочкой.
Чтобы закрепить эффект, он показывает средний палец. И скрывается за воротами частного дома.
"Убирает душа. Чисто, как малчик"
Веру в дружбу народов и межрелигиозный диалог быстро возрождает 25-летний Йосиф. Он подходит сам, сует в руки брошюру с молитвами.
– Present for you, – говорит длинноволосый рыжий парень.
Йосиф – без маски. В коронавирус не верит. У Йосифа – кепка на голове и Бог в сердце.
– Украйна ест ковид? – многозначительно улыбается он. – Нема! Это политика – сто процент! И ты знаешь, что я знаешь, что это – сто процент политика. Во всей universe (вселенной – УП).
– Чья политика? – уточняем.
– Што такое? – удивленно переспрашивает. – Я не знаешь, какая. Я знаешь, што тут все врэмя. Я тут 500 лет на Украйна. Дэдушка, прадэдушка в Мукачеви. Я бил Америка, сейчас тут много время.
– Вэсь коронавирус я тут, во всей Украйна нема маска! – начинает возмущаться он. – Нема один-два метр! И только сейчас Израиль все закрыть – балаган, балаган, балаган! Не знаю, почему.
Почему назад 80 лет шесть мильйон человек капут? Почему 200 лет назад тут тоже много человек капут? Смотри на интернет!
Йосиф эмоционально рассказывает, как его предки вынуждены были спасаться от Холокоста, эмигрировав в США.
В 2020-м году пандемия сильно усложнила жизнь родным Йосифа. По его словам, чтобы попасть в Умань из Америки окольными путями, паломникам нужно было найти тысячи долларов.
– People buy ticket – cancelled (люди покупают билеты – рейс отменяют – УП), – приводит он стандартный пример. – One ticket more (еще один билет, снова отмена – УП) – cancelled. Three tickets – cancelled, cancelled, cancelled!
Йосиф жалуется: за проживание в Умани берут огромные деньги. 200-300 долларов за место на двухспальной кровати в комнате, где размещают восемь человек.
– A lot of money. Not nice, not nice! – качает он головой. – Не хорошо! Не хорошо!
Каким бы дорогим ни было путешествие в Умань, Йосиф говорит, что этих денег не жалко. Потому что любой уважающий себя хасид должен приехать на могилу цадика.
– Это не только фестивал, понимаешь? Рабби Нахман сказал ты говорить Богу, што ест на душа.
Рабби Нахман – очень хорош человек. Он – болшой доктор на сэрцэ. Хто ехать на могила – это стырка на душа, всё! Он убирает душа. Чисто, как малчик. Это очень хорошо! – поясняет Йосиф.
"Big problem for everyone"
Отношение многих хасидов к коронавирусу мало чем отличается от отношения к СOVID-19 глубоко верующих людей других вероисповеданий.
Увидев защиту на лицах репортеров, молодые паломники смеются: "Fake epidemic! Fake epidemic!".
Санитайзеры, бесплатные маски, одноразовые кипы, предупреждающие таблички на дверях кафе и отелей – формально здесь все выдержано в стиле ковидной эпохи. Но меры предосторожности соблюдают далеко не все.
Только лишь у могилы Рабби Нахмана строгий контроль. Крепкие славянские ребята в синих футболках с надписью "VIP-Security" поясняют всем ортодоксам, что нужно надевать маски.
– Хасидов трогать нельзя. Будет международный скандал, – объясняет подчеркнутую вежливость один из охранников.
У входа парень с пейсами в ярко-желтой жилетке с надписью "хасидская полиция" проверяет температуру.
Периодически в павильон заходит человек с портативным опрыскивателем, висящим на спине, и обрабатывает все вокруг неизвестной жидкостью.
Напротив входа к могиле кучкуется группа паломников. Почти все – без масок, добродушно улыбаются.
Говорить соглашается Яков, житель Иерусалима, который приезжает в Умань 13 лет подряд.
Яков летел в Украину через Турцию еще месяц назад. До того, как закрыли границу.
Он с негодованием показывает свежее видео на смартфоне с украино-белорусского кордона: паломники спят прямо на земле и греются у костров.
– Big problem for everyone, – констатирует он масштаб проблемы на ломаном английском. – People. Jewish.
– Why did they stop us to get in? – не может он понять, почему в Умани не ждут хасидов.
– СOVID, – говорит журналист УП всего лишь одно слово.
– СOVІD? – удивляется Яков, и ведет в комнату, чтобы показать лежащие на стуле маски, которых нет на его лице и на лицах остальных. – We doing everything good (мы делаем все правильно – УП).
– Mask! Mask! Mask! Alcogel – перечисляет он.
На прощание Яков соглашается сделать коллективное фото, попросив перед этим своих друзей и близких все же надеть маски.
Глядя в объектив, Яков призывает идти на могилу цадика, молиться за себя и весь мир. И тогда получится увидеть чудо.
Яков ловит кураж под улыбки и одобрительный смех остальных, и его речь становится похожей на проповедь:
"Go to Rebbe Nachman! You! Pray! He will help you! You will see something in your heart! We like everything, all the people in the world! We will see the miracle! Everyone can talk with God! Shalom! Israel is good! Ukraine is good!".
"Меня что, Зеленский возьмет на работу?"
В начале сентября на волне скандальных новостей, связанных с паломниками, Владимиру Зеленскому пришлось оправдываться.
В интервью Jerusalem Post президент заверил, что Украина осуждает проявления любой нетерпимости и что в стране самые низкие показатели антисемитизма в Европе.
На следующий день реальность ухмыльнулась Зеленскому. В соцсетях и СМИ появилось фото: в одном из кафе Умани повесили табличку с надписью "Хасидов не обслуживаем".
Полиция тут же открыла криминальное производство по статье о нарушении равноправия граждан в зависимости от их расовой, национальной принадлежности, религиозных убеждений.
Как большинство уманчан относятся к хасидам, сказать сложно. Мнения в городе звучат разные.
Откровенной ксенофобии, завидев камеру или диктофон, местные не выражают. Хотя неприязнь чувствуется часто.
Журналисты УП несколько раз становятся свидетелями, как водители, проезжающие через хасидский квартал, покрывают матом паломников, идущих не по тротуару, а по узкой дороге. Но дальше ругани дело пока не доходит.
У тех, кто живет на улице Пушкина, в центре хасидизма, давно выработался дуалистический взгляд на происходящее. Они могут критиковать и хвалить паломников одновременно.
Среди плюсов Рош ха-Шана в Умани называют возможность заработать. Но на этом в 2020 году поставила крест пандемия.
Виктор, продающий за 125-250 гривен вязанные кипы недалеко от могилы цадика, делится: "Торговли нет, ясное дело. Люди и так шесть месяцев сидели на карантине без работы и денег. И что дальше? Опять детям голодать, потому что коронавирус?".
Уманчанка Ольга, которая готовит приезжим еду, питает к ним почти материнские чувства: "Они такие же бедные, как и мы. У них тоже сейчас нет в Израиле работы и дохода. Они тут макаронами питаются".
По-настоящему наживаются на праздновании Рош ха-Шана в Умани не многие. К их числу точно не относится безымянный валютчик-меняла, который вступает в разговор с репортерами УП.
– Меня что, Зеленский возьмет на работу? Пока могу, буду как-то выкручиваться, – говорит он.
Мужчина рассказывает: он – предприниматель, занимается частным извозом, еще у него есть небольшой магазинчик. Здесь, в хасидском квартале – дополнительный заработок на обмене валюты.
– Сейчас уже много не заработаешь, – уверяет он. – У них уже тут в кафешках, магазинчиках многие доллары берут, цены в валюте. И сдача тоже.
Извините меня, Зеленский обещал вернуть в Украину "cвоих", вот его мечта и сбылась.
– Знаете, как тяжело выдержать их гадюшник! – продолжает меняла. – Люди сдадут им квартиру, так такие встречаются…
Принесет живого барана, в квартире зарежет и на балконе будет жарить. Сожгут дом и что тогда?
Едкие уколы в адрес хасидов у менялы сменяются искренним сочувствием: "Вы видели, как они на границе застряли с Беларусью? Жах, такое впечатление, как будто фильм про войну".
И тут же вновь включает "плохого полицейского".
– Пошел я как-то в банк, стою в очереди на две кассы. Заходит хасид и ломится вперед. Ему делают замечание. А он: "Это наша земля. Скоро тут ничего вашего не будет".
Я бывал за границей и не могу представить, чтобы так позволял себя там вести, плевать на их правила и законы", – недоумевает валютчик.
86% против
"Движуха" – таким молодежным словом 46-летний мэр Умани Александр Цебрий описывает дни подготовки и проведения Рош ха-Шана, встречая журналистов УП в своем кабинете.
Цебрий ворвался в информпространство 17 августа, когда заночевал в спальнике у входа в офис президента, чтобы добиться отмены массового празднования еврейского Нового года в условиях пандемии.
В ту ночь к Цебрию никто и не вышел. Но наступил его звездный час.
Сторонники мэра видят в нем патриота города. Противники – попытку попиариться перед местными выборами.
Александр Цебрий находит время поговорить за два дня до старта Рош ха-Шана. Его телефон во время беседы обрывают журналисты. Берут комментарии, выводят на несколько минут в прямые эфиры телеканалов и радиостанций.
Цебрий ведет себя как человек, благодаря которому Умани удалось избежать ковидного коллапса.
– Близько 2 500 паломників перебуває в нашому місті – це по даним міграційної служби та поліції (по состоянию на 15 сентября – УП), – делится он.
По словам мэра, в Умани давно отработали алгоритм работы с большим количеством паломников. В 2020-м их гораздо меньше, но больше "эмоциональной нагрузки" из-за коронавируса.
Цебрий отмечает: два месяца назад в городе не было ни одного больного СOVID-19. Теперь – 83. Десять из них – хасиды.
– Жодної копійки з так званого "ковідного фонду" місто не отримало, – утверждает Цебрий. – Держава не допомагала. Ми з нашого бюджету виділили 15 млн гривень на потреби медиків. Держава нам дала 30 000 масок, – рассказывает мэр.
Александр Цебрий успокаивает: никакого антисемитизма нет, мэрия переживает не из-за того, что в Украину едут хасиды, а из-за того, что прибывают люди из "красной зоны".
– Деякі представникі хасидів, які проживають постійно на нашій території, я б назвав їх "заробітчанами", зневажливо ставляться до коронавірусу. Що більше приїде людей, то більше вони зароблять.
Вони говорять, що всі будуть дотримуватися правил безпеки. Але ми бачили, як руйнували ці захисні огорожі на території пантеону і могильного комплексу. Це переконує мене, що вони не зовсім будуть дотримуватися всіх правил безпеки. І це мене лякає. Це лякає уманчан.
В Умани протестировали 300 из 2 500 паломников. Собираются сделать тесты остальным. Принуждать, по словам Цебрия, никого не будут. В городе надеются на благоразумие хасидов, влияние их старейшин и принципиальность полиции.
– Протягом півроку я піднімав питання перед центральною владою: давайте не будемо святкувати Рош ха-Шана у традиційний спосіб. Давайте проведемо святкування так, як ми святкували Великдень.
На Великдень всі сиділи вдома. Я ж не ходив до церкви. І ви не ходили. Будь ласка, ми відкриті для туристів, відкриті для гостей. Але не в цей рік, не в рік пандемії, – поясняет мэр.
По его словам, горсовет заказывал социологию у одной из киевских компаний: 86% уманчан высказались против приезда в город гостей из "красной зоны".
"Это уже предвыборная кампания"
За невысоким забором в 20-30 метрах от могилы Рабби Нахмана по адресу Пушкина, 54 спрятался частный дом. Три комнаты и четыре сотки – здесь с момента рождения в 1970-м живет уманчанин Валерий Лапханов.
Лапханов помнит первых паломников еще в 70-х прошлого века, когда он был маленьким мальчиком.
– Приезжала "Волга", обычно, когда уже темно было, – рассказывает Валерий. – В машине два еврея и обязательно сотрудник КГБ. Хасиды шли к могиле и там тихо читали молитвы.
Спустя полвека соседство с ортодоксами у Лапханова более, чем тесное. Три месяца назад впритык к стене его дома начали строить отель.
– Вот, посмотрите, – показывает он. – Строят незаконно. В мэрии говорят, что это не их полномочия. Я уже на Офис президента писал, но без толку. Должно три этажа быть, а уже четвертый гонят, мл*ть.
Мужчина жалуется, что ему уже поступают угрозы: "Хочешь войны? Тогда сожжем тебе машину". На вопрос, кто угрожает, Валерий многозначительно кивает куда-то в бок: "Они".
Рассказывая о своих проблемах, Валерий высказывает возмущение, но не злость. С его расслабленного лица не сходит улыбка.
– Что я могу изменить? Эта махина уже работает так, что я ни на что не влияю, – спокойно пожимает он плечами.
Лапханов утверждает: за кусочек земли и дом у могилы Рахмана ему могли бы дать миллион долларов. Но пока жива мама, и она говорит так: "Это моя родина. Когда умру, тогда делай, что хочешь".
Мнение Валерия Лапханова о хасидах ценнее, возможно, любого другого. Это он живет с ними бок о бок, а не фейсбучно-диванные эксперты, обвиняющие паломников во всех бедах.
– Хасиды, мл*ть! – восклицает он. – Да что хасиды?! Как бы там ни было, благодаря им есть какая-то работа, торговля, движение.
Хасиды… Да у них тут своя республика. Одна локация. Они же по городу не ездят, не гуляют. Машина подвезла до магазина, стоит ждет, пока он выйдет с покупками, и везет обратно.
– Не пускаете хасидов из-за коронавируса? – продолжает Валерий. – Подождите, тогда надо было закрывать Софиевку (парк открыли 12 мая, после ослабления карантинных ограничений – УП).
Все гуляли на фонтанах. Без масок собирались. Бродили толпами по городу. Софиевка – "перлина України"! Вот вам и внутренний туризм.
В горсовете решили попиариться на теме хасидов. Сейчас это уже предвыборная кампания.
Как и все уманчане, Лапханов хочет, чтобы паломники уважали местные обычаи и законы. Он хочет видеть государство сильным и справедливым. Но в беседе с Валерием выкристаллизовывается контрвопрос: стоит ли ждать и требовать послушности от хасидов, если в самой Украине плюют на закон?
Если строят, где захотят.
Если берут взятки, выдают липовые справки, прописки и паспорта.
Если сами ходят без масок. И в разгар карантина, когда бизнес идет на дно, трапезничают в столичном ресторане "Велюр".
Евгений Руденко, Эльдар Сарахман, УП
