"Не хочу жити у великій в'язниці". Протести в Білорусі очима їх учасників
Эта неделя стала уникальной для Беларуси. Не активностью власти, которая годами "закручивает гайки" в своей стране. И даже не активностью оппозиции, большая часть которой попала под каток репрессий еще до начала протестов. Но активностью общества, годами терпевшего режим Лукашенко.
Эта неделя началась для Беларуси протестами, которые быстро переросли в столкновения с силовиками. Власти не стали выжидать и бросили на борьбу за место под солнцем все силы.
От огнестрельного оружия и беспорядочных задержаний (там такие называют "хапун") до давления на главную, хоть и техническую, оппонентку Лукашенко – как еще можно объяснить ее резкий отказ от борьбы, зачитанное с листочка обращение и выезд из страны?
Силовики в первый же день выплеснули на соотечественников жестокость, к которой украинская власть во время Майдана шла неделями, а то и месяцами. В первый же день на протестах погиб человек. Тысячи были задержаны.
"Украинская правда" поговорила с участниками протестов, чтоб рассказать о событиях в Беларуси их глазами. По личной просьбе ответы беларусов на вопросы УП публикуем анонимно, учитывая угрозу их свободе и жизни.
Коротко о ситуации в Беларуси на данный момент
Как и когда начались протесты? Вечером 9 августа официальные (что фактически означает государственные) экзитполы сообщили об абсолютной победе Александра Лукашенко на президентских выборах. После этого на улицы вышли несогласные граждане. Они считают результаты голосования сфальсифицированными.
Самыми горячими стали события в Минске. Однако акции также проходят в Бресте, Гомеле, Витебске, Гродно, Могилеве, Пинске и других городах. Как минимум 25 населенных пунктов присоединились к протестам. Ночью с 9 на 10 августа люди разошлись ближе к утру, однако возвращались в следующие вечера.
Кто возглавляет протесты? Как такового лидера уличных протестов нет. Всех своих основных противников власть "обезвредила" или еще до выборов, или сразу во время. Были арестованы как новые лидеры оппозиции, такие, как кандидаты в президенты Виктор Бабарико и Сергей Тихановский, так и более "опытные" коллеги, как Павел Северинец и Николай Статкевич.
Валерий Цепкало, тоже претендовавший на наивысший пост, под угрозой уголовного преследования покинул страну. А за ним – и его супруга.
Накануне и во время голосования в разных городах задерживали активистов, доверенных лиц и представителей штабов оппозиционных кандидатов.
"Лидером перемен" стала жена Тихановского Светлана. Фактически – технический кандидат, вокруг которой объединились тысячи несогласных с режимом. Однако на второй день протестов она отступила. Судя по всему, под давлением.
Как ведет себя власть? Еще до начала протестов, в день голосования, в стране начались проблемы с интернетом, были заблокированы крупнейшие независимые СМИ. Иностранным журналистам не выдавали аккредитацию, а когда те приезжали без нее – задерживали их и высылали из страны.
В первую же ночь протестов силовики принялись жестко их разгонять. В ход пошли водометы, светошумовые гранаты, избиение дубинками. По активистам стали стрелять – сначала сообщали о резиновых пулях, впоследствии власти подтвердили, что кое-где использовали огнестрелы с боевыми патронами.
Правоохранители массово задерживают людей, в том числе журналистов. Беларусы публикуют видео, как ОМОН и милиция целится в окна, стреляет по тем, кто гуляет с собакой, массово задерживают жителей села, которые несли коллективную жалобу местным властям. На протестующих открывают дела о "массовых беспорядках" и "нападении на силовиков".
[BANNER1]
Сколько человек задержаны и пострадали? На данный момент точно известно об одном погибшем в Минске. Смерть мужчины от взрывного устройства якобы у него же в руках официально подтвердили власти, хоть и не сразу. Вечером 12 августа СМИ также сообщили о смерти парня, который умер после задержания, в больнице, когда у него ухудшилось состояние здоровье.
За первые три ночи протестов (с 9 по 12 августа) задержали 6 тысяч человек.
Сотни людей получили повреждения во время столкновений. Официально сообщали о более чем 250 пострадавших среди гражданских и около полусотни среди силовиков.
Как отреагировали международные лидеры? В ряде европейских стран, таких, как Польша, Германия, Украина, Чехия, а также в США власти выступили с заявлениями, в которых призвали остановить насилие, сказали о необходимости диалога, поддержали беларусов или назвали выборы несвободными.
В то же время с победой на выборах Лукашенко поздравили его коллеги, у которых дома тоже есть проблемы с демократией. Такие, как президент России Владимир Путин, глава Китая Си Цзиньпин, президент Венесуэлы Николас Мадуро и другие.
Что говорит Лукашенко? "Основа всех этих так называемых протестующих – люди с криминальным прошлым и безработные. Нет работы, значит, "гуляй дядя по улицам и проспектам". Поэтому я по-хорошему прошу и предупреждаю всех: устроиться на работу тем, кто не работает", – сказал президент Беларуси на "совещании по актуальным вопросам" 12 августа.
Раньше он говорил, что выборы – это праздник, а кому-то захотелось его испортить: "Мы их увидели — они засветились еще ярче этой ночью".
Лукашенко считает, что протестами управляют из-за границы – Польши, Великобритании, Чехии, а также что есть поддержка со стороны приезжих из России и Украины. При этом своих сограждан, которыми якобы управляют, глава государства назвал "овцами".
В общем, "майдана не будет", "страну разорвать мы не позволим".
"Настрой на улицах решительный, все понимают: жить в Северной Корее не вариант, а тут уже Северная Корея"
Первым участником беларуских протестов, с которым мы поговорили, был Андрей (для безопасности его имя изменено). Мужчине чуть больше 30, он живет в Минской области в городе Солигорск, где работает на крупнейшем предприятии региона.
Как рассказывает Андрей, он активно ходит на митинги уже много лет. И в этот раз, в ночь после выборов в Беларуси, пришел на центральную площадь своего города, чтобы требовать честного подсчета голосов. Во время разгона протеста ему удалось уйти, но он стал свидетелем того, как жестоко хватали и задерживали горожан, которые мирно стояли на улице.
[BANNER2]
– Андрей, скажите в одном предложении, почему вы против Лукашенко?
– Не хочу жить в стране, которая представляет из себя большую тюрьму, в которой тебе заткнут рот, если ты с кем-то не согласен.
Я активно участвую в митингах уже около 15 лет, был на них в 2006 году, в 2010-ом. Но сейчас протест совершенно другой. Раньше это была активная молодежь с романтическими идеалами, а сейчас наступил какой-то переломный момент и люди проснулись, от подростков до бабулек. Пришло понимание, что мы находимся в тупике.
За 26 лет правления Лукашенко в стране почти ничего не делали. Дороги плохие, пенсии нищенские, зарплаты маленькие. Мы все больше интегрируемся с Россией, у людей нет возможности видеть мир. Только недавно шенгенские визы стали по 35 евро.
Как жить людям, у которых зарплата 200 долларов?
– На улицы людей вывели экономические причины или вопросы демократии и свободных выборов?
– Все вместе. В стране трудно открыть и вести бизнес, много других экономических проблем.
На площадях собираются люди разных профессий, разных сфер. Дело не именно в том, что должен уйти Лукашенко, дело в честных подсчетах на выборах. Все понимают, что это за подсчеты, если у Лукашенко 80%, но никто из их знакомых не поддерживает действующую власть. Все понимают, что это наглое и циничное вранье.
Еще в мае люди не питали надежд на эти выборы, они не планировали даже идти на голосование. Но когда посадили Тихановского, посадили Бабарико, кончилось терпение. Ну и стало понятно, что Лукашенко испугался, и его страх вселил надежду на то, что изменения возможны.
Только за первых два дня протестов у нас более 300 задержанных. В нашем городе даже не хватило мест и их развозили по соседним городам в отделения.
– Как вы относитесь к заявлению Тихановской о том, что людям нужно расходиться по домам?
– Я не смотрел это видеообращение – не вижу смысла. Я знаю, как это делается, когда муж сидит в тюрьме. Это как во время Второй мировой войны немцы хватали партизан и заставляли целовать портрет Гитлера: поцелуешь – отпустят.
Никто не обижается на Тихановскую, она – как символ протеста, символ свободы. За нее голосовали даже старики, которые раньше голосовали против всех. После всех этих арестов беларусы готовы были голосовать хоть за столб во дворе, но только не за Лукашенко, чтобы показать, что с нами так нельзя.
– Есть ли какое-то субъективное мнение, какой процент голосов был за кандидатов?
– У нас вообще нет достоверной социологии. Крупные интернет-порталы, на которых зарегистрированы сотни тысяч людей, делали опросы, и в них у Лукашенко было 6% поддержки, 3% поддержки, что даже стало мемом. В том числе после этих опросов он слетел с катушек полностью. Его это зацепило.
Понятно, что проголосовавшие на сайте – это группа людей определенного возраста, которая имеет доступ к интернету. Но это дает понять размер пропасти, которая возникла между кандидатами.
– Как организуетесь на протесты в отстутствие интернета?
– В основном через телеграм-каналы. Но координироваться сейчас действительно очень тяжело. В течение рабочего дня с помощью разных ухищрений, таких, как vpn, хотя бы как-то можно подключиться к интернету, но после 6 вечера все, тишина.
У нас в городе, когда мы договариваемся о встрече в каком-то чате, все понимают, что в этом же чате могут сидеть менты и сразу подъехать к точке сбора.
Они сейчас уже совсем озверели, принимают всех подряд: 14-летних, людей идущих на работу, в супермаркет и пакуют жестко. Это цепляет даже тех беларусов, кто изначально не был против Лукашенко, был аполитичным. Они настроили против себя абсолютное большинство
– По вашим ощущениям, насколько решительный настрой у людей на улицах?
– На предприятиях заговорили об общенациональной забастовке. Это уже серьезно. В моем родном городе Солигорске, например, много зависит от работы "Беларуськалия", если оно остановится, это будет мощнейший сигнал.
Настрой на улицах решительный, все понимают: жить в Северной Корее не вариант, а тут уже Северная Корея.
При этом мало кто говорит о силовом свержении власти, все настроены на мирный протест. Но когда их начинают паковать, приходится отвечать на агрессию, в ход идет тротуарная плитка, летят фаера. То есть люди сейчас защищаются, а первоначально все пришли за мирный протест, за демократические выборы. Но на нас наплевали, украли наши голоса. О чем можно говорить, когда на участках даже протоколы голосования не вывешивали?
Ключевым моментом станет, если большие предприятия объявят о забастовке. Понятно, что провластные профсоюзы не будут на себя это брать, но это могут сделать рабочие, коллективы. Важно, чтобы эти предприятия остановили, не ездил общественный транспорт, провести акцию гражданского неповиновения, чтобы показать: мы не будем эту власть кормить. В этой ситуации лучший способ что-то сделать – ничего не делать.
– Насколько к таким действиям готово гражданское общество, созрело ли оно?
– Одно дело, когда разгоняют митинги, задерживают протестующих, совсем другое – когда человек идет с работы домой, а его метелят дубиной и пакуют. Тут у любого пропадет терпение. Своими действиями власть настроила против себя даже тех, кто раньше не задумывался о таких вещах, как права человека, свобода слова. Это как снежный ком.
Майдан в Киеве тоже разросся не за один день. Мы, конечно, не можем говорить о ближайшей перспективе, что день-два и все изменится, но я верю в нас.
[BANNER3]
– Начали ли люди на протестах самоорганизовываться? Кто-то доставляет воду, пищу?
– Да, в Минске есть такие бригады, которые распространяют адреса, где можно спрятаться. У нас в Солигорске моя подруга, детский анестезиолог-реаниматолог, собирает подписи среди медработников под обращением к правоохранителям, чтоб они не применяли силу, давали свободный доступ к раненым.
– Оказывается ли помощь раненым, приезжают ли скорые?
– На данный момент да.
– Как вы думаете, сформируется ли во время этих митингов тот политический костяк, который и станет реальной оппозицией в стране? Появятся ли полевые лидеры?
– Еще перед протестами власть превентивно посадила всех возможных лидеров, и людям пришлось созреть, чтобы самоорганизоваться. Когда есть какой-то один человек, всегда просто прийти его и забрать, а когда такие все – уже сложнее.
Нас в этом плане тяжело сравнивать с Украиной. В Украине было совсем другое политическое поле, была хоть какая-то демократия, была оппозиция.
У нас же все поняли, что лидер нам не нужен, достаточно иметь общую цель и идеалы. Все просто хотят честных выборов и жить в новой стране.
– Представьте ситуацию, что вдруг Лукашенко под влиянием протестов уходит, оппозиции как таковой нет, будет ли кому перенять власть, чтоб не наступил хаос?
– Я уверен, что будет. У нас в стране много грамотных, образованных людей, которые специалисты в своих областях. Сейчас же у нас только прикорытники, старые номенклатурщики еще с советских времен. Эти люди топчутся на одном месте, им не нужны никакие реформы, сближение с Европой. Их интересует дешевые нефть и газ из России, такая себе углеводородная игла.
Страна по сути открыта только для россиян, сейчас Беларусь – для россиян.
– Говоря о России… Майдан в Украине стал костью в горле Владимира Путина, который оккупировал Крым и развязал войну на Донбассе. Задумывались ли вы о таких сценариях?
– Донбасс и Крым были преимущественно населены россиянами, жителями с пророссийскими взглядами.
– Не совсем так, этнические россияне превалировали разве что в Севастополе. Ну, и вся эта история с защитой русскоязычных в Украине – просто ширма.
– Я не исключаю такой вариант. Но это очень маловероятно. У нас нет такого вообще – нет областей, где бы проживало русское население. Тут не так, как было в Украине.
Майдан начинался с поворота Януковича в сторону России, с отказа от ассоциации с ЕС. Украинцы же были настроены на европейские ценности на уход от РФ. Здесь вообще никто об этом не говорит, идет разговор о честных выборах. Тот же Бабарико, который сейчас сидит, не скрывал того, что он считает, что нужно поддерживать хорошие отношения с Россией.
Никто не двигается в сторону Европы и не заявляет об этом.
– То есть пророссийский вектор кандидата не помешает ему выиграть на честных выборах в Беларуси, если, например, избиратели поверят в его программу? Вектора на Европу в этих протестах нет?
– Я не вижу проблемы в том, чтобы дальше поддерживать отношения с Россией, развиваться многовекторно, договариваться с Европой о безвизовом режиме и т.д.
Никто на протестах не говорит об евроинтеграции. Люди готовы были голосовать за Бабарико, который не скрывал своих симпатий к России, все понимали, что это образованный человек, который не колхозник, не хам и были готовы принять и этот вариант. Тут речь о свободах, о гласности, правах человека, отсутствии цензуры. Вот и все.
[BANNER4]
"Едут сигналящие машины, развеваются бело-красно-белые флаги. Слышатся громкие взрывы"
Из-за проблем со связью с еще одним участником протестов Сергеем (имя также изменено) "Украинской правде" поговорить по телефону не удалось. Сергей – 35-летний журналист из Минска.
События ночи после выборов он описал в небольшом повествовании от первого лица, где рассказал о том, что происходит на улицах беларуской столицы и как он пережил сутки в гуще минских протестов.
Уже к обеду воскресенья 9 августа перестал работать интернет. Легли все зарубежные сайты, соцсети, мессенджеры и новостные агенства. Кое-как ещё работает vpn и свежие прокси-сервера в telegram, но скоро отключаются и они.
Мы сидим небольшой компанией друзей в квартире, где заранее договорились встретиться в случае отключения интернета. И вот интернет отключили, и всё новые люди стучат и стучат в двери. Мы в центре города, на улицах почти нет людей, светит тёплое августовское солнце.
Кое-кто из нас пытается читать новости, остальные обсуждают дальнейшие действия. Среди нас сидят прекрасные дамы в платьях и, по их мнению, победить мы сможем только любовью. Парни настроены более решительно, обсуждают эффективность баррикад и планируют, в какую сторону мы можем идти.
На бумажке от шоколадки "Алёнка" мы делаем ставки, какой официальный процент "набирает" действующий президент. Но никто даже близко не угадывает цифру, которую даёт государственный экзитпол, — по нему за Лукашенко отдали свои голоса 79 процентов избирателей.
Наступает 8 часов вечера, в это время закрываются избирательные участки, и на них должны быть вывешены официальные протоколы голосования.
Мы выдвигаемся на улицу и двигаемся на центральный проспект, чтобы встретить ещё знакомых. Во дворах паркуются машины и из них выходят люди разных лет, мужчины и женщины. Небольшие группы людей по 5-7 человек передвигаются по улицам.
Недалеко от площади Якуба Коласа мы замечаем скопление людей. Это избирательный участок в одной из минских гимназий. Под участком избиратели ожидают окончательных результатов голосования. Неожиданно под участок подгоняется жёлтый автобус МАЗ, такой же, как и все автобусы общественного транспорта. Появляется версия, что туда будут паковать тех, кто стоит возле участка (как позже окажется, автобусы предназначены для членов избирательных комиссий).
В какой-то момент возникает паника, некоторые люди начинают бежать. В компании нескольких друзей мы забегаем во двор, там уже стоит тонированный бус с ОМОНом, и мы возвращаемся на проспект. Наши прекрасные дамы, в платьях и с причёсками, довольно быстро прощаются с нами и идут прятаться в квартиру. С нами остаётся лишь одна девушка, а мы пока пытаемся встретится с теми, кого потеряли в суматохе.
Пока идём, проходим мимо двух избирательных участков, там висят протоколы, из которых следует, что победил Лукашенко. Соотношение голосов примерно 5/1. На одном участке за Лукашенко 1000, за Тихановскую 200, на другом за Лукашенко 500, за Тихановскую 100.
Совсем недавно в телеграм-канале Nexta был опубликован план встречаться возле Стеллы и музея ВОВ. Когда мы вновь собираемся вместе своей компанией, решаем двигаться туда. Интернет окончательно отключён, никто не знает, что происходит в стране.
Власти говорят, что проблемы с интернетом связаны из-за зарубежных ddos-атак. Тем не менее, без проблем открываются сайты государственной пропаганды: газеты "Советская Белоруссия" – sb.by, белорусского телеграфного агенства belta.by, официальный сайт Президента и прочее, работает оплата картами банков и просто на космической скорости летает сайт доставки из гипермаркета e-dostavka.by, принадлежащий семье Лукашенко. В это время не работает телеграм, новостные агенства и сми, tut.by, naviny.by, euroradio.fm, svaboda.org.
Место отключенного интернета активно занимают слухи. Информация узнается у встречных прохожих, только мобильная связь работает и все звонят, пытаются узнать новости. Слухи такие: Лукашенко вместе с семьей улетел то ли в Турцию, то ли в Катар, в Молодечно протестующие захватили Райисполком, в пяти городах омон сложил щиты перед протестующими, в Бресте перевернули автозак, на многочисленных участках Тихановская победила с 90-процентным отрывом от Лукашенко. Впоследствии только некоторые из этих слухов окажутся правдой.
По мере приближения к Стелле народа становится всё больше. В основном это молодые мужчины 20-40 лет, но хватает и девушек. Мимо едут сигналящие машины, полные людей, развеваются бело-красно-белые флаги. Начинают слышаться громкие взрывы и шум толпы.
Мы выходим на проспект Машерова — его уже перекрыли многочисленные автомобили. Впереди цепочка из щитов силовиков, посередине синий "утюг" — водомёт и разрушитель баррикад с включенной световой сигнализацией. Распыляется газ, взрываются светошумовые гранаты и омон постепенно сдвигает протестующих вдоль проспекта, люди не сопротивляясь отступают.
В итоге правоохранительные силы останавливаются возле перекрёстка проспекта Машерова и улицы Сторожовской. Напротив них собираются протестующие. Люди стекаются со всех сторон. Часть молодых людей выстраивается в сцепку. Протестующие занимают ближайшие холмы и включают фонарики на телефонах, направляя их на силы омона. Люди скандируют: пять городов сложили щиты, бросай щиты, жыве беларусь!
[BANNER5]
Один человек приближается к цепи омона и предлагает им бутылку воды, щиты расступаются и на протестующего набрасываются бойцы, но человек успевает отбежать. Уже давно за полночь и заметно, как все устали — и силовики, и протестующие. Со стороны омона продолжают прилетать светошумовые гранаты, через какое-то время начинается стрельба резиновыми пулями.
— Аптечка!!! — слышу крик в 10 метрах от себя. У меня в кармане бинт и перекись. Я направляюсь на крик. Подбегаю. Мужчине лет 40 попали резиновой пулей в область глаза. Медикаменты уже принесли и пострадавшему промывают раны.
Неожиданно слева, где люди стояли на холме, начинается атака омона. Вначале люди в панике бегут от них, а потом часть протестующих разворачивается и бежит в контратаку. Омон отступает. Так происходит несколько раз, и в конце концов омон оттесняет людей дальше. Народ рассыпается по дворам.
На часах уже 2:30 ночи, мы с товарищами оказываемся отрезанными от места нашего сбора в центре колоннами автозаков и силовиков. Как выяснится позже, по дворам всю ночь будут ездить микроавтобусы с омоном и хватать всех, кого встретят на своём пути.
Мы поднимаем руку в надежде поймать попутку. Останавливается первая же машина и забирает нас с собой. В машине двое мужчин, они активно сигналят. Но даже на машине нам не подъехать к нужному дому. И тогда водитель отвозит нас за город на дачу к одному из наших товарищей.
В садовом товариществе тихо, по полям стелется туман, пахнет сеном и трудно представить, что совсем рядом обезумевший от власти диктатор стреляет и кидает в своих граждан гранаты.
На следующий день протесты продолжаются, в результате взрыва светошумовой гранаты погибает мужчина.
"Без четкого плана все это дело сойдет на нет в ближайшие 5-7 дней"
С третим собеседником УП разговаривала, когда уже начинался четвертый вечер протестов. Михаил (имя изменено) живет в беларуской столице, работает в сфере культуры, занимается организацией и ведением мероприятий. Как и многие на его родине, раньше мужчина никогда не ходил на протесты.
Михаил говорит, что у его народа сейчас исторический момент, точка кипения: "95% людей, которые стоят на баррикадах, до этого никогда не выходили". И если ничего не изменить, то станет хуже – начнут "закручивать гайки".
– Михаил, сейчас будет уже четвертая ночь. Расскажите, поменялись ли как-то протесты? И в какую сторону?
– Со стороны силовиков меняется, они с каждым разом набирают обороты, вводят абсолютно новые стратегии перехвата и блокировки дорог и прочее. Что касается мирного населения, горожан, то тут все осталось по-прежнему – не знаю, к счастью или нет. Потому как люди выходят просто с мирными акциями.
Сегодня у нас женский марш, марш солидарности – женщины всех городов выходят на площади, на центральные улицы, одеты в белом, что символизирует чистоту намерений.
– Сейчас, я так понимаю, появился интернет?
– Да, есть такое.
– Это как-то влияет, помогает? Появляются какие-то стратегии?
– Честно говоря, я как человек, который, возможно, буду говорить завуалированно, хотел бы что-то сделать, четких инструкций никаких не вижу. Потому как нет никакого плана, нет идейных людей, лидера, который повел бы за собой.
По факту, все сейчас превращается в какие-то элементарные, однотипные мероприятия а-ля "давайте выйдем посигналим". И как мы видим, чем это все заканчивается – просто нас сгребают пачками. Мест уже нет в столице, поэтому везут в соседние города.
Поэтому здесь, с точки зрения стратегии народа, к сожалению, есть большие минусы. Мы видим, что это ничего не меняет, и параллельно по телевизору рассказывается о том, что вся оппозиция – это 100-200 радикалов, половина алкоголиков, половина наркоманов, из неблагополучных семей или бывшие заключенные и так далее.
А на практике – это просто люди, заинтересованные в благополучном будущем, в конце концов, желающие быть услышанными.
Пообщался с народом в толпе – многие выходят даже не с той целью, чтоб как-то навредить или может быть какой-то клочок земли отбить в этих стычках, а чтобы элементарно СМИ, те же Euronews нас увидели, услышали, ну и соответственно весь мир о нас узнал. Вот такие мнения в народе.
– У вас лично какая первоначальная цель? Это уход Лукашенко, честные выборы?
– Я думаю, что в любом случае это поступательные моменты, и одно без другого не может быть. Поэтому здесь, конечно, отставка – неважно, самостоятельная либо с помощью. Ну и проведение честных выборов. Иначе в этом просто нет никакого смысла.
И, это мои собственные рассуждения и логические доводы, есть большая опасность в том, что если сейчас народ не отстоит свое слово, честь и право быть услышанными, то наш замечательный и несвергаемый в эти моменты как раз-таки тестирует новый элемент давления. Все эти годы у него не было такого карт-бланша, не было таких полулегитимных возможностей протестировать свою силу, инструменты своего давления.
Сейчас он упивается этой свободой. Как собственно и те, кто все это дело исполняют, потому что мы видим, с каким фанатизмом они это делают. Одно дело – разогнать митингующих, отогнать с какой-то точки, отбить район, квартал и так далее. Другое дело – когда 5-7 силовиков целенаправленно избивают одного лежачего на земле. А он и так безоружный, он не сможет дать отпор. Учитывая, что люди с голыми руками, максимум, что у них есть с собой – это телефон.
Сколько нужно сотрудников Минского ОМОНа, чтоб понять спрятался ли в кустах человек? pic.twitter.com/ldthtWSbil
— анатолий ноготочки💅 (@A_Kapustin) August 11, 2020
– Как узнают, где находятся задержанные? Как их спасать? Отбивают ли их прямо у силовиков?
– Бывают, конечно, и такие, когда отбивают, но это частные случаи.
Что касается, как узнают. У моих знакомых сегодня выяснилось, что отца ищут уже двое суток, не могут найти, скорее всего, он (задержан – УП) в Жодино (город в Минской области – УП). Потому что была такая информация: если вдруг вы не можете дозвониться другу, родственнику, коллеге, скорее всего он в Жодино, потому что Минск уже переполнен.
На протяжении 3 дней забирали от 2 до 3 тысяч человек – это достаточно большое количество людей, их тоже надо где-то размещать. Возможно, уже какие-то спортзалы заполняются. Потому что такого количества мест точно нет. Поэтому и везут в Жодино.
У нас недавно забрали общественного деятеля, который занимался тем, что поставлял спецоборудование и всякие медицинские необходимости в больницы в связи с пандемией. И он реально очень многим помог, ему благодарны все больницы не только Минска, но и Беларуси в целом, потому что они с ребятами задействовали все свои ресурсы, связи, знакомства, собирали деньги с народа и все это дело завозили. В то время, когда от государства не было практически никакой помощи.
Сейчас он задержан, опять-таки в Жодино, 15 суток ему дали. Что будет дальше – непонятно, потому что связи с ним нет.
А по поводу вопроса, как узнают: узнают или по факту, или через случайных знакомых, кто где-то был рядом, кто где-то как-то видел и что-то где-то как-то случайно узнал. Никакой официальной информации, конечно, нет.
– Как вам кажется, насколько хватит сил, энергии на то, чтобы выходить на улицы? Хватит ли их на то, чтобы отстоять до конца?
– Человеческого ресурса полно с точки зрения единиц, человеческих душ. Но мотивация у людей будет заканчиваться. И сейчас практически каждый день может быть последним, идти по ниспадающей.
Поэтому здесь опять-таки без четкого плана, без лидера, который все это дело каким-то образом бы регулировал… Я в первый день, когда окунулся в ту атмосферу, понял, что люди готовы, они заряжены, они готовы выходить, что-то делать, но нет четких действий, стратегии, нет ничего. Поэтому люди разбросаны по дворам, по 2, 3, 5 человек, кто-то на машинах куда-то едет. Такой неконтролируемый хаос, и все это дело очень быстро блокируется спецслужбами, потому что у них больше ресурсов, больше осведомителей, которые так же в толпе бегают в гражданском с телефонами и контролируют процесс.
Без четкого плана все это дело сойдет на нет в ближайшие 5-7 дней. Возможно, это будет переходить в перманентные митинги, но все с меньшим и меньшим количеством людей. Пока это все не ограничится 2-3 людьми, идейными, который будут стоять до конца.
Но мы же видим, что народ мирный, никто не выходит с вилами, с палками, с дубинами, арматурами, как это все сообщается по республиканским каналам, для бабушек и дедушек, целевой аудитории, которая голосовала, потому что именно там они черпают информацию. И пока не будет четкого плана, ничего не изменится.
– Есть ли какие-то ожидания от соседних стран, европейских лидеров? Каких заявлений вы ждете?
– Понятно, что будет, скорее всего, экономическое давление, всяческие санкции. Но кто пострадает в этом всем? Естественно, народ беларуский. Потому что из всех ныне живущих здесь самый защищенный – это наш лидер. Ресурсов у него хватает на 100 лет санкций.
Поэтому здесь было бы хорошо понять, что есть какая-то реакция извне, но не в адрес народа, а, конечно, главы.
Катерина Рещук, Соня Лукашова, УП
