Віце-прем'єр Михайло Федоров: Деякі технології на виборах ми допрацювали глибше, ніж Трамп
В огромном здании Кабинета министров новоназначенный вице-премьер по вопросам цифровой трансформации Михаил Федоров занимает кабинет "правой руки" Владимира Гройсмана вице-премьера Владимира Кистиона.
Последний в предыдущем правительстве был человеком крайне важным. Ради того, чтобы Кистион получил свою должность, Гройсман даже устраивал перед Порошенко несколько демаршей во время формирования правительства.
А вот вице-премьер Федоров попал в этот кабинет и на эту должность, кажется, случайно. По его собственному признанию, работу в правительстве ему предложил премьер Алексей Гончарук, просто написав об этом в Facebook.
Как и все его представители, Федоров, по классическим меркам, сделал головокружительную карьеру политика. Еще год назад он был обычным запорожским предпринимателем, который развивал свою digital-компанию. Владимира Зеленского видел в основном по телевизору, хотя сотрудничал с "Квартал-концертом".
Но именно Зеленский сыграл поворотную роль в жизни Федорова, пригласив его курировать digital-направление в Зе!команде. Направление, которое во многом и обеспечило победу Зеленского на выборах.
В ходе президентской кампании Федоров отрицал свои политические амбиции. На памятный ныне первый съезд партии Зеленского "слуга народа" Федоров пришел в статусе гостя, так как сам не знал, что ему приготовили место не просто в списке, а сразу в первой десятке.
Каким образом человек без политических амбиций оказался в правительстве, какие "фишки" команды Дональда Трампа использовал Зеленский и как будет выглядеть "цифровое государство Украина" – читайте в интервью вице-премьера Федорова "Украинской правде".
"Гончарук написал мне в Facebook: "Привет, меня скоро назначат, я хочу, чтобы мы были в одной команде"
– Когда мы первый раз записывали интервью, ты тогда говорил, что в политику ни ногой. Теперь мы сидим в кабинете вице-премьера. Что пошло не так?
– У меня реально не было никаких политических планов. Наверно, политических амбиций у меня до сих пор нет. Просто тогда я думал, что политика и государство в целом не даст тебе возможность самореализоваться.
Если честно, я до сих пор не чувствую себя политиком. Для меня это непривычный статус. И когда мне об этом говорят, садят меня в центр стола – для меня это до сих пор непривычно.
Я себя чувствую человеком, который пришел решить конкретные проблемы. Раньше я решал их в бизнесе для предпринимателей, сейчас я пришел их решить для людей.
Буквально несколько дней назад у нас родилось самоосознание, что мы – адвокаты людей. Мы не политики, не чиновники, а адвокаты людей, которые пришли для того, чтобы решить их проблемы.
– Правда, что ты до самого съезда не знал, что будешь в первой десятке списка "Слуги народа"?
– Да, это правда. Для меня даже это было немного удивлением, что команда хочет видеть меня в первой десятке. Это большой кредит доверия.
Я видел, как многие к этому стремятся всю жизнь, видел плачущих мужчин, которые хотят быть выше в списке или попасть в список... И когда я увидел себя в десятке, с одной стороны, для меня это было такое странное ощущение. С другой стороны, я понял тот кредит доверия, который наша команда на меня возложила.
– Новая команда декларировала максимальную открытость к людям. А формирование вашего Кабмина было очень закрытым. Буквально до последних часов точно никто не знал даже, будет ли Гончарук премьером. Как это совмещается?
– Мне тяжело комментировать процесс формирования Кабмина, потому что я в нем не участвовал напрямую. Как человеку, как менеджеру мне кажется, что это настолько было ответственное решение – формирование Кабмина, что его нужно было делать максимально осознанно.
Мне кажется, на уровне экспертов все, кто реально может что-то изменить в государстве и к кому есть доверие, у кого есть профессиональные компетенции, в этом процессе участвовали.
Я знаю, что проводилось очень много различных встреч и, можно сказать, собеседований. Поэтому все, кто нужно, об этом, наверное, знал.
– А тебя лично кто приглашал – Гончарук или президент Зеленский?
– Изначально, вы знаете, я был в команде президента. И сейчас очень ценю наши отношения.
Но когда назначали Гончарука, даже еще до официального назначения, он мне написал в Facebook: "Привет, меня скоро назначат, я хочу, чтобы мы в одной команде меняли наше государство и работали над электронным правительством".
Мы вели коммуникацию и с президентом, и с Гончаруком, но больше даже с Гончаруком. И это очень здорово, мне кажется, что мы сразу смогли сработаться.
"На стратегической сессии Гончарук заставлял министров с опытом пересматривать свой подход ко всем вещам"
– Новая власть пришла, но в вашем Кабмине осталось несколько старых людей. Как тебе с ними работается? И как тебе вообще идея – при тотально обновленной системе оставлять "бывших", например, Авакова или Маркарову?
– Мне тяжело пока комментировать наши взаимоотношения, потому что мое министерство приняло положение на прошлой неделе, а в среду только появился госсекретарь, который сможет принять штатное расписание.
Я понимаю ценность институциональной памяти и то, что важно, чтобы были люди в команде, которые понимают, как все это работало и как все это должно работать дальше в определенных базовых для государства направлениях.
Я буквально несколько часов назад встречался с канадцами. Они нам помогают с тем, что обучают нас, как правильно делать дизайн реформ. Они много говорят о том, что следующее правительство должно продолжать реформы предыдущего. Или, по крайней мере, очень детально понимать, что было до этого.
Поэтому мне кажется, что в нашем случае жизнь покажет. Но я не ощущаю сейчас из-за этого какой-то дискомфорт. Я не прихожу на Кабмин и не думаю: "О боже, эти люди же работали раньше!" По моим ощущениям – классные ребята. По тем целям, которые они ставят, в том числе на стратегической сессии, у меня нет никакого дискомфорта, я их ощущаю полноценными членами команды.
– Кстати, о стратегической сессии (7-8 сентября весь Кабмин собрался на стратегическую сессию в Киеве, о которой не было сообщений и информации в СМИ – УП). Где она проходила и кто там присутствовал? Были только министры?
– Я конкретное место не буду говорить. Но это образовательная аудитория, обычная небольшая аудитория. Это не были какие-то базы отдыха, гостиницы, как это обычно и привычно было даже для моего бизнеса, где мы проводили стратегические сессии.
Мне даже было удивительно: такая небольшая образовательная локация, где все готово – флипчарты, доски, маркеры. 20 квадратных метров.
Я даже знаю, что там были проблемы с охраной, потому что у нас там есть члены Кабмина, которых охраняют, и для охранников это вообще было убийство – как там расположиться? Это вообще в жилом доме находится. В общем, было как-то непривычно.
Ну, а формат был обычный. Сессия длилась два дня. Все были, кто-то подъезжал, кто-то уезжал, срочные дела. Как раз в этот день встречали наших ребят в аэропорту – моряков, Сенцова.
Это было больше похоже на стратегическую сессию в какой-то компании. Потому что все вовлечены, каждый презентовал свои цели.
И что мне понравилось, что во мне поддерживает энергию – это подход Гончарука, когда он говорит: "Чтобы что? Чтобы что?" Вот этот его подход – ставить в центр всего человека, не лить воду, а говорить конкретно о целях.
Он заставлял министров с опытом пересматривать свой подход ко всем вещам. Поэтому у нас на выходе к плану действий правительства готовятся конкретные задачи, конкретные kpi, road map.
– То есть, условно, Аваков выходил к доске и говорил: "Вот у меня такие цели и задачи"?
– К доске не выходил никто, все с места рассказывали. Но да, каждый министр, включая Авакова – все четко говорили про свои цели, как они их будут достигать, и перед всеми ставились четкие kpi.
"Мы технологию на выборах доработали на уровень глубже, чем это было в команде у Трампа"
– Когда мы смотрим на ваш Кабмин, то одна характеристика – осталось несколько "старых" людей, а вторая – два цифровых реформатора на одно правительство. Вам не тесно с Дмитрием Дубилетом в одном Кабинете министров?
– Здорово было бы, если бы нас там было еще человек 10 цифровых трансформаторов. Моя честная позиция по этому поводу: я считаю Дубилета, наверно, иконой трансформации в Украине. Я очень рад, что он находится в нашей команде, или я нахожусь в этой команде.
Дело в том, что у него уже был период в жизни, когда он помогал в трансформации услуг. И мы этот опыт сейчас тоже используем. Я много с ним советуюсь. У него стоит параллельно тоже очень большая задача – полностью трансформировать Кабинет министров и в целом государственное управление.
Наши задачи пересекаются, но они в синергии. У меня есть конкретные цели, которые касаются электронных услуг, интернет-инфраструктуры, диджитал-скиллов и компетенций. А у него это глобальная трансформация государственного управления.
– Если двумя предложениями описать его функцию и твою: он воюет с блокнотиками и что еще?
– Я бы не говорил, что он "воюет с блокнотиками". Его задача – сделать так, чтобы государство работало максимально эффективно. Это его ключевая задача. Моя задача – превратить государство в сервис, я бы так сказал, наверное. И они очень взаимосвязаны.
Для того, чтобы трансформировать, оцифровать все услуги за 5 лет, мне для этого нужно эффективное государство как партнер, как часть команды – чтобы быстро принимались решения, каждый понимал свои задачи, на все хватало бюджета.
А Дубилет гениальный в дизайне бизнес-процессов. Я никогда не встречал людей, которые умеют так упрощать, убирать лишнее и делать эффективными процессы. Поэтому мне кажется, он четко на своем месте, и мы хорошая команда.
– То есть, никакой конкуренции между вами нет?
– Нет.
– Говорят, что во время президентской кампании он должен был вести диджитал-блок в Зе!команде, но потом появился ты и сказал: "Вот у меня такая идея, я за копейки сделаю вам все это". И тебе сказали: "Ок, делай". Так было?
– Нет, так не было. Я уже много раз говорил, как это было. Меня пригласили, чтобы я рассказал свое видение. И в команде не было ни одного человека, который отвечал бы за диджитал. Не было Дубилета, не было еще кого-то.
Я был первым человеком и единственным, который предложил свое видение. И оно на 90% совпало с видением Зеленского и команды. Поэтому такой конкуренции никогда не было.
Я даже во время президентской кампании консультировался с Дубилетом по поводу создания волонтерского контакт-центра. Он мне достаточно помог в этом проекте. А что касается парламентской кампании – у него не было никаких амбиций возглавить ее. Я не знаю, почему такие вопросы возникают.
– На днях Дональд Трамп опубликовал стенограмму разговора с Зеленским. Там, среди прочего, Зеленский говорит Трампу: "Мы во время кампании использовали многое из того, что вы придумали, и с помощью этого победили". Что он имеет в виду? Какие "фишечки" Трампа вы использовали?
– Я могу сказать за то направление, за которое я отвечал. Мы достаточно плотно использовали глубокое таргетирование – с разными аудиториями говорили про то, что конкретно интересует данную целевую аудиторию. Это не было манипуляцией, это было больше транслирование нашей конкретной программы. Мы говорили студентам – что мы делаем для студентов, пенсионерам – что мы делаем для пенсионеров.
Это называется глубокое таргетирование. Якобы все говорят, что Трамп из-за этой технологии победил.
Я не считаю, что Трамп победил из-за этого. Я не считаю, что мы из-за этого победили. Но эту технологию, мне кажется, мы доработали на уровень глубже, чем это было в команде у Трампа.
И при намного меньшем бюджете смогли больше проработать, сегментировать целевую аудиторию.
Не просто женщины, мамы, пенсионеры. А, например, мужчины 30-35 лет, которые работают в Uber. Мы старались максимально глубоко таргетироваться для того, чтобы наша коммуникация была точечной.
– И после всего этого ты сейчас вице-премьер. Зачем тебе должность вице-премьера, почему недостаточно быть просто министром?
– Хороший вопрос. После того, как Зеленский победил, я начал консультировать нашу команду во многих вопросах и вникать, как работает государство в сфере электронных услуг и т.д.
Первая моя поездка (и единственная пока международная) была в Эстонию, где я посмотрел, как работает у них… Они же считаются чуть ли не номер один в мире по развитию электронных услуг.
Я просто смотрел и задавал вопросы, как мне иногда кажется – очень банальные, и много записывал. Я четко помню, что уехал оттуда с листком с записью. Первое там было – пересмотреть организационную структуру государства. Я понял, что невозможно ничего трансформировать, если ты не поставишь правильные цели и не изменишь организационную структуру.
Нам с точки зрения менеджмента нужен человек внутри каждого министерства, который будет нам рассказывать проблематику, которому мы будем ставить задачи и который будет контролировать свои ЦОВы (укр. центральний орган виконавчої влади – ведомства под министерствами, которые реализуют политику государства в отдельных областях – УП), исполнителей, например, по оцифровке услуг.
Поэтому мы создали министерство, которое формирует политику. Надо сделать должность заместителей министров по цифровой трансформации, создать комитет в парламенте по цифровой трансформации.
Зачем соответственно статус "вице"? Для того, чтобы можно было координировать этих замов в каждом министерстве. В пятницу на презентации бренда цифрового государства мы будем показывать нашу организационную структуру. Я считаю, это одно из исторических решений.
"Средний портрет нашего Кабмина – это люди, которые достигли определенного результата в своих сферах, которые умеют работать при ограниченном ресурсе"
– На панеле форума YES ты сказал очень интересную фразу, что у вас в правительстве нет людей, которым родители помогли, что здесь все люди из провинции, которые сами себя сделали. Можно ли это считать образом всего вашего поколения новой политики – люди из провинции, сделавшие себя сами?
– Я смотрю на заседаниях правительства в глаза большинства людей, которые там находятся, и на энергию, которая от них идет. Я сейчас активно взаимодействую с Минобразования, с Минздравоохранения, с Минэкономики...
Я смотрю, как оперативно начинают решаться вопросы, которые давно не решались. Сумасшедшая энергия у людей и мотивация. При этом это максимально честные люди, которые показали уже определенный результат.
Я до сих пор точно не знаю свою заработную плату, по-моему, это от 30 до 40 тысяч гривен, она в 10-12 раз меньше, чем я зарабатывал в бизнесе до этого.
Единственная мотивация, которая у нас может быть – это профессиональная или личностная самореализация, развитие… Не все люди, которые родились в богатых семьях и у которых изначально было много ресурса, могли бы прийти на небольшие деньги и с такой энергией работать.
Мне кажется, что определенный средний портрет нашего Кабмина – это люди, которые достигли определенного результата в своих сферах, которые умеют работать при ограниченном ресурсе, так как им с детства приходилось ограничивать себя и добиваться чего-то.
По крайней мере, мне в это хочется верить, мне нравится этот портрет. Я себя точно отношу к этому портрету.
– На той же панели на YES из всех министров, которые там были, ты единственный слушал перевод через наушники. Ты знаешь английский?
– У меня очень слабый английский. Я этого очень стесняюсь. Я работаю над тем, чтобы его выучить и считаю это одним из моих самых больших недостатков. Но я быстро учусь. Точно.
Например, я три месяца назад вообще ничего не понимал в электронном правительстве, как его создать. А сейчас у меня видение есть, я считаю, конкурирующее в мире с другими государствами.
– Можем выставить kpi?
– Это вопрос года. Я хочу к осени следующего года спокойно общаться на английском. За два месяца, как мы общаемся на английском языке, я уже без переводчика все понимаю. Но пока еще есть барьер говорить. Но через год я буду спокойно общаться, и можем с вами провести интервью на английском языке.
– А на украинском когда проведем?
– Я могу хорошо говорить на украинском языке. Просто пока, когда касается профессиональной сферы, мне настолько нравится то, чем я занимаюсь, у меня такой быстрый полет мысли, что мне пока сложно правильно выстроить структуру разговора и так быстро говорить на украинском.
– У тебя есть хороший пример – Зеленский. Он занимается не менее сложными вопросами, но за несколько месяцев хорошо прокачался в украинском.
– Очень прокачался. Будем работать.
"Мы проводили фокус-группы, как люди ощущают себя, когда взаимодействуют с государством. Там без матов не обошлось"
– Ваш концепт государства в смартфоне, какие основные блоки оно предусматривает? Предварительно говорилось о цифровизации 50 основных услуг государства. К чему пришли в финале и что нас ждет?
– Первый блок – это наше министерство и наши цели, наша команда. Кто эти люди, мои замы, как мы выстраиваем организационную структуру внутри министерства, какие наши цели и проекты, над которыми мы работаем. И наши первые результаты.
Второй блок – это бренд цифрового государства. Как будет называться этот бренд, как он будет выглядеть, как теперь будут выглядеть услуги, что мы изменили принципиального в подходе, насколько ускорили получение первых услуг, которые мы презентуем, насколько это экономит время для человека.
Мы сделали первый коммуникационный ролик, с которым будем выходить к людям и рассказывать, кто мы и чем занимаемся.
Почему для меня это важно? Потому что мне кажется, что бренд – это ответ на вопрос, кто мы и какими мы должны быть. Учитывая, что мы работаем с государством, у нас очень много различных чиновников, разных органов власти, на разном уровне, мы должны дать единое видение людям, государству и бизнесу, чтобы все понимали, кто мы, к чему стремимся и каким теперь будет государство.
На уровне mindset менять. Вот мы были такими, а становимся такими. Это не быстрый процесс. Поэтому бренд на первом этапе даст возможность сказать, кто мы.
– Глобально в четырех предложениях, какими мы, по твоему мнению, были и какими станем?
– Если просто, то я хочу превратить государство в простой сервис, максимально удобный и незаметный. Чтобы, когда ты взаимодействуешь с государством, ты чувствовал себя комфортно, так же, как ты заказываешь Uber, бронируешь номер в Booking или Airbnb.
Чтобы сервис для тебя был всего лишь простым инструментом, и ты не чувствовал при этом каких-то деструктивных эмоций и мыслей.
Мы проводили фокус-группы, большие исследования, как люди ощущают себя, когда они взаимодействуют с государством. Там, конечно, без матов не обошлось. Я думаю, каждый из нас это отлично понимает.
Поэтому я хочу создать самое технологичное государство, которое будет конкурировать в удобности с другими государствами мира.
Мы соединяем данные из различных реестров, чтобы понять, сколько людей живет в стране. Этот проект мы называем "Е-перепись"
– Фундаментом для создания "государства в смартфоне" являются госреестры. Проблема в том, что, согласно исследованию, государственные органы собирают в избытке личные данные, дублируют их и в хаотичном порядке создают реестры. Настроить взаимодействие между этими реестрами практически невозможно, а значит, невозможно реализовать и "государство в смартфоне".
Знаете ли вы о такой проблеме? Готовы ли решать путем принятия закона о публичных электронных реестрах?
– Очень классный и очень актуальный вопрос. Президент подписал указ, которым поставил задачу провести верификацию реестров, чтобы решить эту проблему.
У нас сейчас в государстве 350+ реестров. В Европе, в цивилизованных государствах, которые уже давно развивают диджитал, базовых реестров от 7 до 12.
Это произошло потому, что каждый государственный орган хотел создать "коттедж в коттеджном городке" – хотел владеть и контролировать базу данных о людях. Сейчас мы при поддержке Эстонии и Литвы инициировали аудит всех электронных реестров.
Параллельно мы начали верификацию данных. Что это такое? Мы на определенном уровне соединяем данные из различных реестров для того, чтобы понять, какие данные есть и сколько людей живет в стране.
Этот проект для себя мы называем "Е-перепись". Потому что практически все люди есть в том или ином реестре. Это будет первым этапом переписи населения.
Законопроект №8602 об электронных реестрах будет приниматься, мы его поддерживаем. В нем есть что дорабатывать, но нужно с чего-то начинать.
Наша задача: за ближайшие несколько лет сократить количество реестров и усилить базовые реестры, которые уже существуют.
– Согласно тому же исследованию, обслуживание одного госреестра стоит 21 миллион гривен в год, а 23 ключевых реестра стоят почти полмиллиарда гривен в год. Сколько денег уходит на содержание других 112 госреестров, даже не удалось узнать. При этом 86% затрат – это покупка "железа" и техобслуживание.
Когда государственные реестры будут перенесены в облачное хранилище, как в Эстонии и ЕС? Есть ли такие планы?
– Когда вы заходили, от меня выходили люди. Я с ними встречался по поводу Cloud first strategy (стратегия перехода на облачные хранилища – УП). Мы сейчас готовим эту стратегию.
Я хочу в ближайшее время максимально быстро перейти в "облако" и сделать так, чтобы, во-первых, украинскому бизнесу, который работает в этом направлении, дать новый глоток воздуха, открыть большой рынок, и во-вторых, уйти от этих царств и непонятных трат бюджета. Переход в "облако" позволит сэкономить большое количество денег.
По данным исследования, которое у меня есть, при нынешней ситуации с 2020 по 2024 год с учетом ежегодного роста на 20%, на обеспечение "железом" будет потрачено 100 млрд грн.
– Это очень много. Все эти деньги уйдут на содержание отдельных ЦОДов (центры обработки данных – УП), которые есть почти у каждого госоргана?
– Это одна из самых коррупционных схем. Стратегия Cloud first за 5 лет может сэкономить 40 млрд гривен. Даже если взять из этой суммы какие-то условные полпроцента, я точно не считал, и потратить на хорошего CTO всей страны (Chief technology officer – технический директор), который поможет быстро реализовать стратегию Cloud first, мы можем сэкономить 40 млрд.
Надеюсь, что в течение месяца у нас появится СТО – человек, который будет техническим директором страны, который будет моей правой рукой в реализации этого проекта, и за ближайшие несколько лет мы полностью перейдем в "облако".
Для реализации стратегии Cloud first было несколько препятствий.
Первое. Не было организационной структуры для внедрения Cloud first. Теперь она есть: есть министерство, которое формирует политику. Нам нужен СТО для того, чтобы это реализовать.
Я общаюсь с самыми крупными IT-компаниями и прошу у них такого человека. Мы создадим для него все условия и дадим ему конкурентную заработную плату. Подарите нам этого человека на 5 лет.
Второе – законодательное поле. Сейчас ряд частных компаний пишут законы. Так быть не должно. Законы должно писать государство. В ближайшие несколько месяцев мы вынесем на рассмотрение законопроект, который касается "облака".
Третья проблема – это централизация закупок в сфере обеспечения государственных информационных систем "железом". Сейчас там полный бардак. Я считаю, что для этой сферы закупок нужно внутри Prozorro создать отдельный проект. У него уже даже есть название – Cloud store. Там будет другой формат закупки "клаудов" у компаний.
Поэтому это горячий вопрос.
– У нас госорганы узурпировали частную информацию граждан. А стартапы, как, например, Opendatabot, Ucontrol и зарубежные доноры говорят, что нужно открыть API (программный шлюз, через который сторонние разработчики могут получить доступ к электронной системе – УП) к электронным сервисам МВД, таможни, налоговой и других.Тогда частные компании смогут создавать качественные, инновационные сервисы на основе государственных ресурсов.
Стоит ли этот вопрос у вас на повестке дня?
– Вы задаете правильные вопросы, благодаря которым люди понимают, что происходит. Я недавно выступал на Open Data Forum и сказал, что моя цель – за ближайшие 3 года завести Украину в топ-3 стран мира по темпам открытия государственных данных.
В Украине при поддержке правительств США и Великобритании работает проект TAPAS, который стимулирует государство открывать данные. При их поддержке в 2015 году Кабинет министров принял постановление 835, которое предусматривает открытие данных определенных реестров. Это постановление выполнено чуть менее чем на 50%. Сейчас я ускоряю этот процесс за счет адекватных министров, которые теперь поддерживают идею публикации данных.
– Создается впечатление, что некоторые компании получили особые права доступа к электронным сервисам налоговой, которые мешают конкурентам разрабатывать для бизнеса альтернативное ПО. Есть ли со стороны нового руководителя налоговой готовность давать равный доступ к API налоговых сервисов?
– Новый начальник налоговой Верланов попадает, наверно, в топ-3 самых технологичных людей, с которыми я общался за все это время. Он настолько ко всему открыт, что мы уже начинаем переделывать кабинет налогоплательщика с его дальнейшей интеграцией на Единый портал гражданина.
Мы с ним здесь встречались и говорили об открытых данных и, поверьте, этот менеджер точно сделает это (откроет доступ API электронных налоговых сервисов – УП) вместе с нами. Поэтому мой посыл к бизнесу: немного подождите, и данные будут открыты. Без них мы в топ-3 не попадем.
А в топ-3 мы попадем, потому что я не могу слова на ветер бросать.
"Запускаем Smart-ID, цифровые водительские права и студенческие билеты"
– Предоставление госуслуг онлайн в электронной форме возможно при наличии системы идентификации гражданина. Mobile ID – наиболее универсальный способ. Сейчас эта технология стоит в Украине у разных операторов от 50 до 270 гривен в месяц. Даже в Эстонии Mobile ID стоит всего лишь 1 евро в месяц.
Готовы ли вы обсуждать с мобильными операторами запуск бесплатной версии Mobile ID для большей части населения страны?
– Очередной хороший вопрос. Вы знаете, сколько Mobile ID в Украине роздано? Не больше тысячи на всю страну.
Но я как потребитель государственных услуг больше ориентирован на развитие бесплатной технологии Smart-ID. Это когда ты с помощью своего смартфона можешь подписать бесплатно любую услугу.
В то же время, я считаю, что Mobile ID нужно развивать. Мы уже не один день ведем на эту тему переговоры с мобильными операторами и даже с банками.
У нас есть договоренность с определенными банками выдавать Mobile ID клиентам этих банков. Это сразу расширит сеть точек выдачи Mobile ID. Потому что сегодня, например, в Киеве у "Киевстар" есть только один пункт выдачи Mobile ID. Привлечение банков позволит сразу получить более 2 тысяч пунктов.
Возвращаясь к Smart-ID. Мы хотим, чтобы можно было скачать приложение государственного банка с технологией Smart-ID и с его помощью получить любую услугу. "ПриватБанк" ведет в этом направлении конкретную работу и обещает до конца 2019 года или в январе 2020 года запустить первое Smart-ID.
Это откроет рынок сразу почти 10 миллионам пользователей Приват24. Им не нужно будет физически идти получать электронную подпись, скачивать электронный ключ на флэшку и потом искать в MacBook USB-порт. Они смогут с помощью смартфона удаленно получить электронную подпись. Даю 100%, что это подхватят и другие банки.
Вообще взаимодействие государства и банков позволяет совершить большой цифровой прыжок. Потому что финтех в нашей стране очень сильный, он сильно развивает культуру использования государственных услуг, вызывает определенное доверие. Мы сильная в этом плане страна, даже в мировом масштабе.
Например, сейчас мы работаем над запуском цифровых водительских прав и цифровых студенческих билетов. И скоро запустим эксперимент, когда люди смогут вместо пластиковых прав возить с собой цифровые права, и никто не будет за это штрафовать.
– Как будут выглядеть цифровые водительские права?
– Ну, вот твои права находятся здесь (Федоров показывает в своем смартфоне приложение, где видно изображение отсканированных водительских прав и снизу QR-код – УП). Ты показываешь права, и тебе не нужно доставать "пластик".
Зачем мне физическое наличие водительского удостоверения, если я могу его показать в электронном виде? Все равно планшет есть у 30% полицейских. Они могут у меня отсканировать QR-код и проверить удостоверение в своей базе данных.
В селах, где нет планшетов, все равно полицейские садятся в патрульный автомобиль и звонят к себе на базу, чтобы проверить удостоверение.
– В Украине отсутствует сплошное покрытие мобильным широкополосным интернет-доступом. Есть ли политическая воля на высшем уровне форсировать историю с перераспределением частот в диапазоне 900 МГц и освобождением второго цифрового дивиденда на частоте 700 МГц?
– Я не утрирую: мы минимум три раза в две недели проводим совещания по этому поводу. Регулятор ежедневно ведет работу по этому вопросу.
Есть указ президента о перераспределении частот. Вы не представляете, на каком уровне форсируется и насколько интенсивно идет коммуникация. Сейчас происходят эксперименты на частотах, потому что у некоторых операторов есть вопросы по поводу тех частот, которые они в рамках распределения получают.
Но мы задекларировали, что на инвестиционном форуме в Мариуполе мы покажем результат, когда пройдет перераспределение и когда улучшится интернет. Я думаю, что в течение полутора-двух лет точно мы это все реализуем. Я не вижу просто другого выхода. Невозможно, чтобы это застопорилось.
– Есть ли у вас планы по созданию некоего Единого портала электронных обращений граждан? Чтобы люди не писали бумажные письма, а через интернет отправляли юридически значимый электронный запрос.
– Сейчас наша команда и команда Дубилета активно работает над вопросом коммуникации. Мы – в сфере услуг, Дубилет – в целом по государству.
Все услуги мы будем постепенно переводить на единый портал с классным дизайном, где человеческим языком с тобой государство контактирует. Уже сегодня мы запустили простое общение через мессенджеры на некоторых сайтах услуг и постепенно внедрим на всех. Причем я хочу, чтобы это был максимально человеческий язык, живой, не бюрократический.
Поэтому, конечно, мы смотрим на предоставление обратной связи. Это одна из частей нашего бренда. Философия всего бренда – human first. Невозможно поставить человека в центр, если с ним не коммуницировать и не получать от него обратную связь.
– А что касается инспекции по защите данных? В Эстонии есть сервис, куда ты заходишь и смотришь, кто, почему и когда смотрел твои данные и использовал их.
– Наш кабинет гражданина – это базовая функция, предполагает, что ты можешь обратиться и посмотреть свои данные, чем ты владеешь, свой паспорт, права и т.д. И ты будешь получать уведомления, когда кто-то из определенных организаций смотрит твои данные. Это базовая функция.
Я не думаю, что для этого нужна инспекция на нашем уровне развития. Но ты будешь получать пуш-уведомления, когда кто-то смотрел твои данные.
– Глобальный вопрос. На том же YES была очень крутая дискуссия о том, что реально Третья мировая уже идет, и она идет в цифровом измерении между Китаем и Штатами. Где место Украины в этом мировом глобальном противостоянии? Нам все равно когда-то придется занимать какую-то сторону.
– Мне пока тяжело про такие абстрактные вещи говорить. Может быть, я не на таком уровне развития нахожусь. Я сейчас сфокусирован на понятных, простых задачах, которые решаю.
Поэтому мне тяжело комментировать Китай, Америку, отношения, Третью мировую войну. Ребята, реестр ДАБИ (Госархстройинспекция – УП) спрятан в Европе, мы не знаем, где и непонятно, у кого к нему есть доступ. Какая Третья мировая война между Америкой и Китаем?
Мне кажется, слишком много космонавтов раньше занимались нашей сферой, чтобы сейчас я тоже имел право фантазировать. Извините за такой ответ, но это моя позиция.
Роман Романюк, Всеволод Некрасов, УП
