Анатомія реваншу
По итогам президентских выборов Украине пришлось проститься не только с действующим главой государства.
Прошедшие выборы фактически похоронили прежнее гражданское общество, сформировавшееся к 2004-му и пережившее свой звездный час в 2014-м.
В ходе избирательной кампании основная линия раскола прошла не между условными оранжевыми и бело-голубыми, не между условным Майданом и Антимайданом, а среди бывших соратников.
Кто-то агрессивно поддерживал Порошенко, предавая анафеме всех несогласных. Кто-то занял благожелательную или нейтральную позицию в отношении Зеленского, сблизившись с обывательской массой.
От прежней расстановки сил остались лишь воспоминания.
Читайте також: Президент ненависті. Чого варто боятись Зеленському
Правда, шансы на восстановление былого единства все еще сохраняются.
В конце концов, президенту Януковичу удалось заново сплотить расколотый оранжевый лагерь. А, будучи темной лошадкой, господин Зеленский может теоретически превратиться и во второго Януковича.
"Если новый президент станет президентом реванша, то мы увидим прежнее противостояние", – эта мысль, уже высказываемая в частных беседах, вполне справедлива.
Реванш действительно консолидирует и заставляет забыть о взаимных обидах.
Вопрос в том, каковы наши критерии реванша.
Скажем, будет ли реваншем гипотетическое возвращение Михаила Саакашвили?
Для тех, кто считает Михо аферистом и популистом, от которого с трудом избавилась Украина, – безусловно, да.
Для тех, кто считает Михо несправедливо пострадавшим реформатором, – безусловно, нет. Причем и те, и другие представляют бывший лагерь Евромайдана.
И подобных примеров – множество.
Читайте також: Зворотній прорив. Як Саакашвілі вислали з України
Могут ли считаться реваншем гипотетические выигрыши олигарха Коломойского? Учитывая, что в 2014 году днепропетровский губернатор слыл героем, патриотом, личным врагом Путина и чуть ли не спасителем Родины от московских орд?
Может ли считаться реваншем гипотетический пересмотр гуманитарной политики? Учитывая, что в 2014 году Украина отбивала российские атаки под лозунгом "Єдина країна. Единая страна", а президент Порошенко обещал сохранить статус-кво в языковом вопросе?
Может ли считаться реваншем гипотетический отказ от государственной поддержки ПЦУ и вытеснения УПЦ? Учитывая, что тема автокефалии была поднята на щит совсем недавно, и многие восприняли ее скептически, узрев сходство с соседскими "духовными скрепами"?
Очевидно, единого ответа на эти вопросы нет и не будет.
Ибо у тех, кто в 2014-м находился по одну сторону баррикад, уже нет единого представления о реванше. За пять лет накопилось слишком много внутренних разногласий, разночтений и расхождений.
Сторонники конституционной монархии, республиканцы-жирондисты, республиканцы-якобинцы. Меньшевики, эсеры, троцкисты, сталинисты. Каждый уверен, что его революция была правильной, а чужая оказалась поворотом не туда.
Соответственно, любой откат назад также интерпретируется по-разному.
С точки зрения зарубежных сталинистов развенчание Отца народов стало ползучей контрреволюцией и реваншем реакционных сил.
С точки зрения западных троцкистов – важным, но недостаточным условием для возращения к революционным идеалам.
А с точки зрения белоэмигрантов, тоскующих по Учредительному собранию, принципиально вообще ничего не изменилось.
Революционная и воюющая Украина тоже успела пройти через нечто подобное. Пережив максимальную консолидацию в 2014-м, наше гражданское общество шаг за шагом расслаивалось в последующие годы. Причем к концу своей каденции Петр Порошенко сделал ставку на самых воинственных и ортодоксальных. Попытался мобилизовать условных "якобинцев". Людей, для которых более умеренная позиция выглядит предательством украинского дела.
В их глазах реваншем станет любое отклонение от нынешнего курса. Но они составляют лишь некоторую часть тех, кто противостоял Януковичу и Путину в 2014-м.
Читайте також: Хто їх вибрав, або Як виглядає виборець Зеленського і Порошенка
Образно говоря, это верхушка слоеного пирога. А чтобы восстановить единый лагерь Майдана, президенту Зеленскому придется добраться до самого низа.
Предпринять что-то ультрареваншистское. Официально признать Крым российским. Возобновить переговоры о вступлении Украины в Таможенный союз. Посмертно наградить "Гиви" и "Моторолу". Пригласить в экономические советники Николая Яновича Азарова. Пройтись по Крещатику с георгиевской ленточкой и портретом Сталина.
По понятным причинам такой сценарий маловероятен.
Как маловероятен и другой сценарий: после инаугурации команда Зе ни на йоту не отступит от курса своих предшественников, и даже ортодоксальным сторонникам Петра Алексеевича будет не в чем упрекнуть Владимира Александровича.
Нет, скорее всего, откат назад произойдет – но в результате мы окажемся где-то в середине слоеного пирога.
Одни из нас будут искренне возмущены антигосударственным реваншем. Другие будут рассуждать об исправлении допущенных ошибок и возвращении к первоначальным идеалам Майдана. Третьим будет все равно. А четвертые будут сильно разочарованы – поскольку ждут намного большего отката.
Любое движение вспять становится испытанием не только для пламенных революционеров, но и для ярых контрреволюционеров.
Представим французского роялиста в 1794-1795 годах. Проклятые якобинцы повержены, победившая Директория сдает назад. Можно снова ездить по Парижу в карете и одеваться вызывающе элегантно, носить траур по казненному королю и колотить дубинкой подвернувшихся санкюлотов.
Но потом выясняется, что восстановление монархии – даже конституционной – невозможно. Роялистский мятеж 13 вандемьера подавлен, высадка эмигрантов на мысе Киберон провалилась. И на смену контрреволюционному энтузиазму вновь приходит уныние…
У президента Зе вряд ли получится возродить украинское гражданское общество в том виде, в каком оно существовало в 2004-2014 годах. Но новой команде вполне по силам нажить две многочисленные группы врагов.
Первые будут ненавидеть Зеленского за то, что он станет президентом реванша. А вторые – за то, что он не станет президентом реванша. Интрига в том, окажутся ли эти две группы большинством.
Михаил Дубинянский для УП
