П'ять років "російській весні". Як сформувався міф про сепаратизм більшості на Донбасі

Пять лет назад на Донбассе воцарилась "русская весна", поделив местное население на пророссийское, проукраинское и нейтральное. Существует мнение, что большинство жителей региона поддержали сепаратизм и идею присоединения к России.

Нередко встречается такой взгляд и на Западе. А в РФ стало официальной догмой, что за отделение от Украины выступили чуть ли не сто процентов донбасского населения.

Почему утверждение о том, что основная часть местных жителей оказались сторонниками "русского мира", является мифом? Как он сформировался? И чего хочет большинство на оккупированном Донбассе сегодня? Выясняем.

Что показывали социсследования в феврале-апреле 2014 года?

Согласно опросу Киевского международного института социологии и фонда "Демократические инициативы", за присоединение Украины к России в феврале 2014-го выступали 33% жителей Донецкой области и 24% населения Луганской области.

Для сравнения: в Крыму это поддерживали 41%, а в Одесской области – каждый четвертый, как и в Луганской.

Те, кто был на Донбассе после победы Майдана и общался с представителями разных социальных групп, мог отметить следующую эмоциональную закономерность. У одних свершившаяся революция вызвала умеренный страх или оптимизм, а российское наступление на Крым – повышенную тревогу.

У других все наоборот: триумф Майдана спровоцировал околопанические настроения, а приход "зеленых человечков" – надежду.

Первые впоследствии заняли нейтральную или проукраинскую позицию, вторые – пророссийскую.

В марте 2014-го, по данным группы "Рейтинг", отделение от Украины приветствовала треть жителей Донбасса, отвергали эту идею 56%.

Похожие результаты показал и тогдашний опрос "Демократических инициатив": лишь каждый четвертый местный житель хотел, чтобы его область и весь юго-восточный макрорегион вышли из состава Украины и присоединились к РФ.

С 1 марта начались сепаратистские и пророссийские манифестации с лозунгами "Донбасс – русская земля!", "Россия, помоги!", "Путин, введи войска!" и дальнейшим захватом админзданий.

В то же время проходили и антивоенные митинги за единство Украины. Первый состоялся 4 марта, а самый резонансный – 13 марта, на котором в результате нападения пророссийской толпы был убит местный проукраинский активист Дмитрий Чернявский.

В первой половине апреля 2014 года, согласно исследованию КМИС, за отделение своего региона от Украины и его вхождение в состав России выступала, снова-таки, треть населения Донбасса, а подавляющее большинство было против.

Правда, половина местных жителей, по данным КМИС, тогда оправдывали захваты админзданий. Мол, "другого пути обратить внимание центра на проблемы региона нет" и "во время революции в Киеве и в западных областях делали то же самое".

Мария Золкина, аналитик фонда "Демократические инициативы", специалист по вопросам Донбасса и уроженка Луганщины, подчеркивает, что все исследования, проводившиеся украинскими центрами в Донецкой и Луганской областях накануне "русской весны" и в марте-апреле 2014 года, показывают: никакого сепаратистского и пророссийского большинства там не было.

"За отделение от Украины и присоединение к России выступала максимум треть местного населения. Часть из них поддерживали это пассивно и молча, а активные сторонники "русского мира" составляли абсолютное меньшинство", – акцентирует Золкина.

Откуда взялся миф о сепаратистском большинстве на Донбассе?

На формирование этого стереотипа повлияли два основных фактора.

1. Медийная картина

Весной 2014 года в фокусе внимания украинских СМИ были в основном сепаратистские массовки, их лозунги и плакаты, захваты админзданий и прочая агрессия пророссийских бунтарей. Картина была весьма яркая, внушительная. Прежде всего, речь идет о телесюжетах, учитывая, что ТВ – основной источник информации для украинцев.

"Стремление многих медийщиков показывать больше негатива, горячего и экстраординарного, сыграло злую шутку и поспособствовало созданию мифа о том, что большинство населения Донбасса – за отделение от Украины, – отмечает Золкина. – В то время как проукраинские митинги, на которые выходило немало местных жителей, зачастую оставались в информационной тени. И во многом потому, что эти манифестации не были столь агрессивными, как пророссийские".

При этом Золкина считает, что локальные митинги за единство Украины могли быть гораздо масштабнее и, следовательно, эффективнее, если бы основная часть местного населения не заняла отстраненную, индифферентную позицию.

В конце апреля 2014-го стало окончательно ясно, что ни центральные, ни региональные власти не могут обеспечить безопасность проукраинским манифестантам. Последние фактически остались один на один с поборниками "русского мира", которые хоть и не пользовалась поддержкой местного большинства, но кипели от ярости и уже были неплохо вооружены. И проукраинские акции сошли на нет.

А потом был майский "референдум". Его медийное отображение как бы настраивало: вот, смотрите, огромные очереди голосующих. И эти очереди действительно были, но их массовость, измеряемая десятками, но не сотнями, формировалась за счет мизерного количества "избирательных участков".

Здесь можно провести социологические параллели с последним Майданом. Не приравнивая, разумеется, украинскую революцию к "русской весне", стоит все же отметить: в киевских и региональных акциях протеста в той или иной мере участвовали всего 20% украинцев.

Также опрос показал, что на тот момент как "осознанную борьбу граждан, объединившихся для защиты своих прав" революцию расценивали 38% украинских респондентов, просто как "стихийный протест населения" – 17%.

Читайте также:

Советский человек. Почему ваш сосед грустит за Союзом

О чем мечтают и чего хотят украинцы

А вот "госпереворотом" Евромайдан называет 31% украинцев, причем половина из них считает, что его подготовила политическая оппозиция, половина – что это все замысел Запада.

Возвращаясь к "русской весне", нужно отметить, что и многие западные медиа, освещая донбасские события 2014 года, уделяли основное внимание пророссийской стороне конфликта.

Одновременно кремлевская пропаганда всеми средствами убеждала россиян и украинцев, которые смотрели кабельные российские каналы (а они тогда были в широком доступе), что "весь Донбасс – за отделение от Украины".

Общественный деятель и религиовед Игорь Козловский, находившийся два года в плену оккупантов, в комментарии УП приводит в пример одного боевика из России, с которым ему довелось сидеть в камере:

"Его арестовали, когда оккупационная администрация затеяла внутреннюю зачистку. В 2014-м он поехал воевать на Донбасс, наслушавшись кремлевской пропаганды и будучи убежденным, что едет защищать выбор абсолютного большинства местных жителей. Оказавшись за решеткой, он протрезвел. "Вы не представляете, какая у нас там пропаганда", – говорил он мне".

2. Донбасская "особость"

Этот фактор подкрепляет первый.

Связан он с тем, что у многих украинцев взгляды жителей Донецкой и Луганской области традиционно ассоциируются с ориентацией на дружбу с Россией, ностальгией по советским временам, а с конца 2004 года – популярностью федералистских настроений.

Что касается ностальгии по СССР и поддержки дружественных отношений с РФ – да, весенние опросы 2014-го показывали, что такие взгляды были присущи большинству местных жителей (данные группы "Рейтинг" и КМИС). А вот федерализацию Украины население Донбасса тогда приветствовало на том же уровне, что и унитарное устройство с децентрализацией власти – в диапазоне 34-42%.

Помимо двух ключевых факторов, есть пара второстепенных:

1. Заявления, оценки и формулировки, которые на протяжении многих лет озвучивались политиками и другими лидерами мнений, укрепляя расхожее мнение об "антиукраинском Донбассе".
2. Возведение частного опыта в общую тенденцию. "Говорил я с одним дончанином, он - против Украины, там все такие". "Друг рассказывал, что его родственники в Луганске – за Россию, они там все ненавидят Киев".

Чего хочет большинство на оккупированном Донбассе сегодня?

В открытых источниках можно найти два социсследования, которые проводились на захваченной территории Донбасса после весны 2014-го и затрагивали тему политики. Оба датированы 2016 годом. Если исходить из того, что за последние годы ситуация особо не изменилась, итоги этих опросов могут иллюстрировать и сегодняшние реалии.

В 2016-м в распоряжении "Газеты.ру" оказались закрытые социологические данные о настроениях жителей оккупированной части Донецкой области.

Это можно было бы, не глядя, записать в российские фейки, если бы не одно "но". Результаты, показанные в публикации, не самые приглядные с точки зрения кремлевской пропаганды.

Отмечается, что тайное исследование проводилось по заказу "Ассоциации предпринимателей ДНР", выборка репрезентативная – 1600 респондентов из Донецка, Макеевки, Горловки и Енакиево.

Местных приверженцев "ДНР" на тот момент оказалось 20%, а сторонников возврата в Украину – 15%. Про оставшееся большинство ничего не говорится – видимо, они затруднились с ответом.

Также в социологическом отчете акцентировалось на "кризисе национальной идеи". Примечательный фрагмент:

"Телеканалы ДНР не прекращают терять своего зрителя. Население продолжает характеризовать уровень подачи информации как "прошлый век" и "колхоз". <...> Телезрители уже устали от "зашкаливающей антиукраинской риторики" и "счетовода Басурина" (спикер "Вооруженных сил ДНР" – УП)".

Но при этом указывалось, что наиболее часто озвучиваемые поводы для "любви к Родине", то есть к "ДНР" – это "низкие тарифы ЖКХ" и то, что "у нас нет бандеров".

В конце 2016 года на оккупированном Донбассе провел опрос немецкий Центр восточноевропейских и международных исследований (ZOiS).

Итоги такие: 35% жителей захваченных районов выступают за особую автономию в составе Украины, 33% – за такой же статус, но в составе России, 21% – за возврат в Украину без наделения особыми правами, а 11% – за присоединение к РФ без автономии.

Конечно, ко всем исследованиям, которые проводятся на оккупированном Донбассе, следует относиться с крайней осторожностью.

"Это мягко говоря. Потому что собрать данные можно, но вряд ли полученные результаты будут соответствовать реальным настроениям. Если речь идет о гуманитарных вопросах, респонденты, скорее всего, будут отвечать искренне. Когда же речь заходит о чувствительных политических проблемах, зря надеяться, что люди дадут честные ответы", – считает Золкина.

С другой стороны, опрос ZOiS может свидетельствовать как минимум о том, что немало местных респондентов не боятся отвечать наперекор тамошней пропаганде. 21% тех, кто выступает за возврат в Украину без особых прав, – это все же значительный показатель для оккупированной территории.

Дончанин Михаил (имя изменено), остающийся по вынужденным обстоятельствам в захваченном городе, – один из 35% местных жителей, которые, согласно исследованию ZOiS, поддерживает автономию в составе Украины.

"В идеале, конечно, чтобы все вернулось, как было до войны. Донецкая и Луганская области в Украине. Но, живя здесь, и наблюдая за происходящим, я уже согласен и на автономию. Чтобы Киев дал особый статус. Хотя сейчас и в это с трудом верится. Мне кажется, самое вероятное, что нынешняя ситуация продлится еще долго", – говорит Михаил.

Показательным может быть нестандартное исследование, проведенное "Демократическими инициативами" в 2018 году. Социологи опросили фокус-группы жителей подконтрольного Донбасса, которые контактируют с родственниками, близкими и друзьями, живущими на оккупированной территории. Те, кто "здесь", рассказали, что думают "там".

Исследователи зафиксировали сразу несколько неоднородных тенденций в общественном мнении жителей неподконтрольных районов.

Одни ориентированы на возврат в Украину, другие не утратили надежды на присоединение к России, некоторые верят в построение государственности "республик", а еще часть согласна на любой сценарий, который обеспечит мир.

Игорь Козловский также поддерживает постоянную связь со знакомыми на оккупированном Донбассе. Они ему рассказывают, что сегодня среди местных чаще всего встречаются такие мнения, как "лишь бы закончилась война" и "чтобы все стало так, как было до 2014-го".

"Это – ни проукраинская, ни пророссийская позиция, – говорит Козловский. – У таких людей простые бытовые мотивации. Подобные обыватели найдутся в любом регионе. Самое важное для них – удовлетворение базовых потребностей. Безопасность, жилье, еда, работа, пенсия. А какие флаги висят над административными зданиями – для них не так важно".

Евгений Середа