Палімпсест Архімеда

В Средние века пергамент был дорог, и его старались использовать повторно. В результате появлялись палимпсесты – рукописи, очищенные от первоначального текста, чтобы написать на освободившемся материале что-то более актуальное.

Одним из самых ярких примеров стал так называемый "палимпсест Архимеда".

Изначально эта рукопись содержала трактаты о равновесии плоских фигур, о шаре и цилиндре, о плавающих телах, о механических теоремах и другие сочинения знаменитого грека. Но в XIII веке кто-то решил, что есть вещи поважнее геометрии и механики.

Бездуховную писанину смыли, и освободившийся пергамент был использован для записи молитв.

Уже в двадцатом веке он попал в руки исследователей, приложивших немало стараний, чтобы выявить под богослужебными текстами ранее неизвестное научное наследие.

Зачастую нечто похожее происходит и с общественно-политической повесткой.

Рациональные ценности, смыслы, приоритеты оказываются словно смыты чьей-то бесцеремонной рукой – чтобы уступить место противоположным ценностям, смыслам и приоритетам.

Чего греха таить, пятую годовщину Евромайдана многие встретили именно с таким чувством.

И, разумеется, история разочарований у каждого украинца своя. Но, пожалуй, в наибольшей мере "эффект палимпсеста" коснулся либеральной прозападной интеллигенции. 

Той части общества, для которой Майдан был прежде всего торжеством личной свободы над авторитаризмом, естественных прав человека над насилием, европейского выбора над отсталостью и реакцией.

• Ты боролся за современную, динамично развивающуюся страну – а теперь видишь официальные лозунги, пришедшие в лучшем случае из позапрошлого столетия, а то и вовсе из Средневековья.
• Ты протестовал против безнаказанных бесчинств "Беркута" – а теперь наблюдаешь безнаказанное насилие в исполнении праворадикалов.
• Ты стремился к равноправию украинских граждан вне зависимости от происхождения, языка и культурной традиции – а теперь получаешь откровенно антиконституционные "моратории" от Львовского, Житомирского и Тернопольского облсоветов.
• Ты мечтал о свободной экономике без азаровщины и арбузовщины – а теперь сталкиваешься с последовательным наращиванием государственного прессинга.
• Ты не желал превращения своей страны во вторую Россию – а теперь наблюдаешь в Украине собственные попытки закручивания гаек и насаждения скреп.

Нельзя сказать, что произошедшие метаморфозы стали чем-то совершенно неожиданным: по сути, мы имеем дело с типичными рисками революционного и военного времени. Но тем более важна реакция общества на эти риски.

Либерально мыслящие украинцы, столкнувшиеся с "эффектом палимпсеста", оказываются перед выбором. Можно отстаивать изначальные принципы и публично протестовать.

Идти наперекор новому политическому мейнстриму. Спорить со вчерашними союзниками, нарываясь на непонимание и отторжение. Выслушивать дежурные обвинения в антипатриотизме и работе на Кремль.

А можно выбрать конформизм и остаться в зоне комфорта. Причем конформистский путь предлагает отечественному интеллектуалу, либералу и евросимпатику сразу два привлекательных варианта. 

Первый вариант конформизма – убеждать себя, будто никакого палимпсеста вообще не существует. Прежние ценности и принципы не вытесняются чем-то противоположным.

Никто не посягает на права и свободы граждан, никто не насаждает в Украине культ насилия, никто не продвигает отечественные скрепы: все это мелкие недоразумения, временные издержки, несущественные моменты.

Текст Архимеда не смывают – его творчески дополняют. Если очень внимательно рассматривать пергамент на свет, то под свежезаписанными молитвами еще можно разглядеть что-то научное. А, значит, все в порядке, и причин для беспокойства и протеста нет.

Собственное молчание выглядит не постыдной слабостью, а достоинством. Оно интерпретируется как мудрый и взвешенный взгляд на происходящее.

Есть и второй вариант конформизма – доказывать себе, что создание палимпсеста полностью оправдано, безальтернативно и не противоречит твоему мировоззрению.

Конечно, Архимед был умным малым, но разве нельзя обойтись без его рассуждений о плавающих телах и механических теоремах?

Конечно, смывать античный текст не слишком красиво, но разве этого не требует сама история? Конечно, лично ты уважаешь науку, но разве суровое время не заставляет всех нас идти на жертвы? А молитвы важнее Архимеда – они защищают нашу душу…

Неспособность отстаивать свои взгляды интерпретируется как самопожертвование ради общего дела.

Малодушный отказ от прежних принципов – как их мужественное переосмысление. А боязнь столкновения с недавними союзниками – как похвальная готовность к переменам.

Цивилизационное будущее Украины определяют не тупоумные чиновники и депутаты. Не радикалы-погромщики. Не люди с пещерными воззрениями.

Нет, в куда большей степени будущее Украины зависит от образованных, продвинутых, мыслящих конформистов.

От тех, кто привык быть в тренде и боится из тренда выпасть. От тех, кто с энтузиазмом защищал либеральные ценности при Януковиче – поскольку тогда это не грозило никакими конфликтами внутри проукраинского лагеря.

От тех, кто теперь готов стыдливо молчать или стыдливо кивать, чтобы по-прежнему ощущать себя частью единого целого.  

Конформисты стараются не отклоняться от общественно-политического мейнстрима, но не замечают, как сами же формируют этот мейнстрим.

Маргинальное становится нормальным благодаря критической массе согласившихся и приспособившихся. Недопустимое становится приемлемым благодаря промолчавшим.

Отдельные инциденты становятся тенденцией благодаря людям, убедившим себя, что это всего лишь отдельные инциденты, на которые не стоит обращать внимание.

Сегодня интеллектуальный конформизм помогает кому-то из нас поддерживать иллюзию единства и прогресса. Но завтра он может обойтись стране слишком дорого.

В конце концов, "палимпсест Архимеда" – это история о том, с какой легкостью разумное уступает место иррациональному. И каких усилий стоит восстановление подмененных ценностей и потерянных смыслов.

Михаил Дубинянский