Засоби масової дезінформації
Месяц назад сразу две платформы – Facebook и Apple – удалили страницы блогера Алекса Джонса. Официальная причина – разжигание ненависти.
Джонс вел конспирологический канал InfoWars, в котором рассказывал, что Мишель Обама – трансгендер, Аль-Кайеду спонсирует Джордж Сорос, вакцины вызывают аутизм, высадка на Луну была подделкой, а теракты 9/11 были организованы правительством, которое также располагает "погодным оружием" и управляет торнадо.
YouTube согласился удалить лишь несколько видеозаписей Джонса. Twitter к бойкоту присоединяться не стал.
Характерно, что Джонс был завсегдатаем российского телеканала "Царьград ТВ". Его любил приглашать Александр Дугин, в передачах которого американский конспиролог хвалил российского президента и критиковал расследование о связях Трампа с Кремлем.
Если бы Алекс Джонс был осторожнее с высказываниями в адрес мигрантов из мусульманских стран, его страницы продолжили бы существовать.
И это отличная история про то, как устроено медиапространство.
Последние два десятилетия мы живем в совершенно новой реальности. Технологии упростили коммуникации – количество контента растет по экспоненте.
И оказалось, что в ситуации новой конкуренции торговцы паранойей и неврозами побеждают тех, кто торгует аргументами и рацио. В результате складывается ситуация, когда граждане самых разных стран думают о реальности куда хуже, чем стоило бы.
Вдобавок, информационный рынок перестал быть рынком. В том числе и потому, что он превратился в поле боя. Оказалось, что манипулировать представлением о реальности куда проще и дешевле, чем менять саму реальность.
Одной из первых это поняла Москва, которая стала создавать систему медиа и блогов, общая задача которой – проведение диверсий.
Эта технология не нова. Советский Союз точно так же вел информационные войны с Западом. Но у него был определенный ценностный набор, который он пытался продвигать на экспорт. В списке были плановая экономика и "интернационализм", "равенство" и "социальная защита".
Читайте такожИ СССР вел войны с Западом по правилам Первой мировой: окопная война с четко очерченными границами. Прямые столкновения – лишь на периферии.
Современная Россия перелицевала правила боя. Отныне войны идут по логике диверсионных операций. Когда важно не столько продвижение "своего", сколько разрушение "чужого".
По сути, Москва целенаправленно торпедирует чужие институты и доверие. Размывает концепт факта. Предлагает на выбор целый ворох отчаянной конспирологии. Подкармливает фриков и инвестирует в хаос.
По каждому предмету дискуссии вбрасываются дополнительные версии, единственная задача которых – погрести под собой правильный ответ.
"Луна – выдумка масонов". "Луна сделана из швейцарского сыра". "Луна – рукотворный круг, прибитый гвоздями к небесной тверди". Все они призваны заглушить голоса тех, кто робко напоминает, что Луна – спутник Земли.
Инвестиции в тотальное недоверие, повсеместную "зраду" и примитивные упрощения накладываются на реальные трудности. Мультиплицируя их в общественном сознании до запредельных величин.
В результате мы наблюдаем рост антимигрантских настроений. Спрос на изоляционизм. Торжество популистов.
Москва не предлагает альтернативу. Она всего лишь разрушает ту систему, которой она проиграла Холодную войну.
И наша страна не стала исключением.
До 2014 года российское влияние в Украине было сосредоточено на продвижении московской повестки.
ОДКБ – вместо НАТО.
Таможенный союз вместо Европейского.
Российский рынок вместо западного.
Когда война маргинализировала эти лозунги – на первый план вышла та же стратегия, что применяется в ЕС и США. Цель которой довольно очевидна – вернуть Украину в ситуацию 2013 года.
Причем эта технология довольно беспроигрышна. По одной простой причине. Для нее не существует противоядия.
Вся военная история ХХ века – это борьба снаряда и брони. Мощность первого приводила к росту толщины второй. А брони в информационных войнах не существует в принципе. Потому что любая попытка ее создать чревата обвинениями в цензуре.
Мы привыкли полагаться на довоенную этику левого либерализма.
Когда все точки зрения имеют право на существование. Когда пространство идей вопринимается как рынок, который должен быть приведен в гармонию "невидимой рукой".
Мы верим в концепты "рационального выбора" и "спроса на качество".
Но в том и штука, что эти правила перестают работать. В том числе и потому, что на рынке появились штрейкбрехеры. Те игроки, которые не пытаются играть по правилам.
Для которых инвестиции в медиа важны не прямыми дивидентами, а косвенными. Политическими. Социологическими. Электоральными.
Впрочем, ничего нового. Такие же правила работали и до войны – когда крупнейшие медиа были лишь информационным бронежилетом для основного бизнеса собственника. Война лишь взвинтила ставки. И многократно увеличила цену ошибки.
Призывы к честной конкуренции с агрессором за умы и сердца смотрятся довольно наивно. Особенно если вспомнить, что суммарный бюджет российской госпропаганды превышает миллиард долларов.
Давиды побеждают Голиафов по большей части в притчах. А в реальности становятся гумусом под ногами неразборчивых в средствах левиафанов.
Проблема в том, что дискуссии о противоядии попросту не существует. В этом направлении пытаются работать США и Франция, но готового сборника рецептов не изобретено.
Может ли открытое общество оставаться открытым в условиях агрессии со стороны закрытого? Где грань между пропагандой и журналистикой? Должна ли наступать ответственность за фейки и манипуляции?
Мы привыкли к тому, что адепты плоской земли и сторонники гелиоцентричности имеют разное право на микрофон. Но во всех остальных вопросах цеховая солидарность приводит к культуре умолчания.
Из-за закономерного страха перед цензурной дубинкой, которая, как известно, легко превращается в бумеранг. Но это вовсе не значит, что о проблеме не стоит говорить вслух.
В публичных дебатах существует важное правило. Тот, кто говорит правду, всегда проигрывает тому, кто лжет. Потому что первый ограничен рамками этой самой правды. А второй не ограничен ничем.
В том числе, если это дебаты о нас самих.
Павел Казарин
