В очікуванні Трампа
Договорится – не договорится. Сдаст – не сдаст. Пожертвует украинскими интересами ради сделки с Кремлем – не пожертвует.
Накануне встречи Трампа с Путиным мы можем лишь предаваться гаданиям и поминать непредсказуемого американского президента незлым тихим словом.
Печальный парадокс заключается в том, что Дональд Трамп мог бы стать идеальным украинским героем.
Будем откровенны: если вынести за скобки заигрывание с РФ, то в целом облик американского лидера импонирует многим из нас.
Демонстративный антилиберализм, неприятие политкорректности, хамская риторика, бьющая через край агрессия – все это привлекательно для значительной части украинского общества.
Эти черты ассоциируются с силой, которую так ценит и уважает наша воюющая страна.
Когда Трамп принимает решения, задевающие Россию, – будь то удар по авиабазе Эш-Шайрат или поставки "Джавелинов" – патриотичных украинцев захлестывает неподдельный энтузиазм. Ура, мы знали, что Донни окажется нашим парнем! Это вам не слабак Обама! Это вам не бесхребетные европейцы! Это настоящий лидер со стальными яйцами!..
Но затем следуют очередные реверансы в адрес Москвы, и на смену энтузиазму вновь приходит уныние.
А патриотичным украинцам остается утешать себя тем, что Донни, по счастью, не всесилен, и американские политические институты не позволят ему зайти слишком далеко.
Ибо настоящая сила – не в антилиберальном кликушестве, не в раздутых амбициях, не в показном бряцании оружием.
Настоящая сила – это баланс и предсказуемость системы. Безотказно работающие сдержки и противовесы. Красные линии, которые не в состоянии перейти ни один государственный деятель. То, чем всегда славились Соединенные Штаты Америки. То, чего никогда не понимали в Украине.
Симптоматично, что отечественные политтехнологи уже использовали в начинающейся президентской кампании клише "Новый курс", заимствованное из американской истории тридцатых годов.
Это типичный пример наивного карго-культа и нашего нежелания вникать в суть вещей. Потому что истинную силу Америки в середине 1930-х олицетворял не любимец публики Франклин Рузвельт со своим "Новым курсом", а другие люди, чьи имена давно забыты.
Чарльз Хьюз. Уиллис Ван Девантер. Джеймс Макрейнольдс. Джордж Сазерленд. Пирс Батлер. Оуэн Робертс. Харлан Стоун. Луис Бранде. Бенджамин Кардозо. Девять членов Верховного суда США. Американская пресса делила их на "четырех всадников", занимавших консервативную позицию; "трех мушкетеров", одобрявших президентскую политику, и двух "кочующих судей".
Читайте також
Перспективы "Нового курса" напрямую зависели от сложившегося соотношения сил.
Президент Рузвельт провел закон о государственном регулировании сельского хозяйства – Верховный суд аннулировал его как противоречащий Конституции.
Рузвельт приступил к государственному регулированию угольной промышленности – Верховный суд отменил и его.
Рузвельт создал Администрацию национального восстановления (НРА), попытавшуюся перевести американскую экономику на командные рельсы.
Чиновники НРА развили бурную деятельность: составляли для каждой отрасли "кодексы честной конкуренции", устраивали обыски на предприятиях и фирмах, изымали бухгалтерские книги, расправлялись с непослушными бизнесменами.
К примеру, один портной в Нью-Джерси был брошен в тюрьму из-за того, что гладил костюмы своих клиентов за 35 центов вместо минимальных 40 центов. Но продолжалось все это лишь до тех пор, пока Верховный суд не признал НРА антиконституционной.
Впоследствии стало очевидно, что многие мероприятия "Нового курса" не стимулировали экономическое восстановление, а наоборот тормозили его.
Однако в 1930-х американское общественное мнение бредило планированием и госрегулированием. Прогрессивная интеллигенция ссылалась на советский опыт, восхищалась сталинскими пятилетками и отметала вздорные слухи о голоде в СССР.
Верховный суд, блокировавший президентские инициативы, вызывал всеобщее недовольство. Консервативных стариков в мантиях нещадно ругали, им посвящали разгромные газетные статьи, их чучела вешали на митингах.
Но когда президент попытался провести через Конгресс судебную реформу и увеличить число судей за счет своих ставленников, у него ничего не вышло.
Система сдержек и противовесов в США считалась наивысшей ценностью – при всей любви к Рузвельту и неприязни к тогдашнему Верховному суду.
Даже самый популярный лидер не может реализовать принятое решение, если оно противоречит американским устоям: это принцип, на котором держится мощь Соединенных Штатов.
Принцип, выручающий Америку теперь, когда у руля очутился непопулярный, некомпетентный и неуравновешенный Трамп. Заодно этот принцип спасает и украинцев, обеспечивая нам необходимую поддержку со стороны США и худо-бедно защищая нас от причуд Белого дома.
К сожалению, намного труднее защититься от самих себя.
Сегодня мы ожидаем неприятных сюрпризов, приготовленных для Украины Дональдом Трампом.
Но куда большую угрозу для нашей страны представляет собственный условный Трамп – такой же амбициозный, агрессивный и непредсказуемый лидер.
Не важно, как будет звучать его фамилия. Не важно, придет ли он к власти в 2019 году или позже.
Важно то, что нашему гипотетическому Трампу достанется государство с разбалансированными сдержками и противовесами.
С отсутствующими красными линиями. С ручными судами. С послушной прокуратурой. С силовиками, расширившими свои полномочия за время войны и готовыми отработать поступающий сверху политзаказ.
Отечественному Трампу достанется общество, отождествляющее силу с апломбом, хамством и грубым насилием.
Общество, где соблюдение правил считается слабостью, а способность переломать конкурентов через колено – признаком политической воли. Где благонамеренные патриоты готовы одобрить любую концентрацию полномочий ради борьбы с реваншизмом и популизмом.
Не задумываясь о том, что в один прекрасный день эти же полномочия могут оказаться в руках реваншиста и популиста.
Американского Трампа пережить можно – спасибо американским институциям и традициям. Но шансы Украины пережить своего собственного Трампа близки к нулю.
Михаил Дубинянский
