Ілюзія контролю: Чому місія ОБСЄ не бачить танків росіян на кордоні
С лета 2014 года Украина потеряла контроль над 400-ми километрами своей границы с Россией. Именно через этот участок на Донбасс зашел российский "Бук", который сбил малазийский "Боинг" в июле 2014 года.
Благодаря этой же бреши в границе через месяц на территорию Украины зашли регулярные российские войска, что привело к Иловайской трагедии. События августа 2014 года остановили продвижение украинских военных, которые с каждым днем сокращали площадь оккупированных территорий.
С лета 2014 года лишь 40 метров проблемного участка находятся под робким контролем миссии ОБСЕ, размещенной на территории России. (Не путать с СММ ОБСЕ, которая была создана в марте 2014 года, работает исключительно на территории Украины и часто звучит в украинском информационном пространстве – УП).
Наблюдательная миссия на российских пунктах пропуска "Гуково" и "Донецк" вот уже 3,5 года еженедельно пишет отчеты о людях в камуфляже и машинах с надписью "груз 200", курсирующих между Донбассом и Россией.
Есть в отчетах и упоминание о поездах – наблюдатели указывают, что слышат их звуки, но из-за деревьев не могут определить, завозит ли Россия таким образом военную технику боевикам.
"Украинская правда" решила разобраться, что это за странная миссия, почему она мониторит лишь 40 метров российско-украинской границы и почему не может приблизиться и рассмотреть, что за поезда незаконно пересекают украинско-российскую границу.
Идея создать миссию появилась 2 июля 2014 года после заседания в Берлине глав МИД "Нормандской четверки" – Украины, Германии, Франции и России.
По состоянию на 2 июля украинские пограничники не контролировали лишь наши пункты пропуска Изварино и Краснопартизанск, который после декоммунизации назвали Вознесеновкой. За эти пункты велись постоянные бои.
К 11 июля Украина не контролировала большую часть линии границы на Донбассе, но отбила у пророссийских боевиков указанные КПП. На следующий же день, 12 июля, Россия официально предложила разместить ОБСЕ на своей границе.
Хоть картина за две недели существенно изменилась, Кремль назвал российские Гуково и Донецк Ростовской области. Эти пункты стоят в аккурат напротив двух упомянутых украинских пунктов.
Это небольшие площадки, выделенные для миссии на территории пунктов пропуска. Отсюда миссия может наблюдать только за тем, что происходит на этих пунктах – а это около 40 метров границы. Шаг вправо, шаг влево – нарушение мандата.
24 июля единогласным решением на заседании ОБСЕ миссию запустили официально. Однако в промежутке между идеей о создании миссии и ее запуском ситуация на границе радикально менялась несколько раз.
Более того, сразу после старта миссии в период между 27 июля и 7 августа 2014 года украинские военные и пограничники были вынуждены покинуть шесть пунктов пропуска. Без контроля оказались уже 400 километров границы.
Члены ОБСЕ спешили запустить миссию как можно скорее, чтобы потом расширить ее географию. Поэтому предложенные Россией жесткие правила хоть и вызвали некоторые возражения, но были согласованы всеми странами, входящими в организацию.
В миссии работают 22 человека – наблюдатели из Боснии и Герцеговины, Болгарии, Франции, Италии, Германии, Македонии, Молдовы, Венгрии, Греции, Таджикистана, Финляндии, Сербии и Грузии.
Ни украинцы, ни россияне не могут работать наблюдателями как представители стран-участниц конфликта. Каждые 3 месяца мандат продлевают. В последний раз его продолжили на 4 месяца, и на этот период бюджет миссии составил 420 тысяч долларов.
Сейчас миссией руководит Дьердь Варга из Венгрии. Он приступил к своим обязанностям осенью, став третьим по счету руководителем. Первым главным наблюдателем был француз Поль Пикар.
"Мы приехали на границу впервые 30 июля. Мы стояли на пункте пропуска Гуково в России, но слышали и свидетельствовали, что вдоль границы в нескольких сотнях метров от нас шли бои", – рассказывает Пикар о первых впечатлениях после прибытия миссии в Россию.
"Уже через несколько дней с нами связалась группа женщин – жены, матери украинских солдат, оказавшихся в окружении. Они связали нас с командующими офицерами ВСУ и украинскими пограничниками, которые находились в окружении уже несколько недель. У них не было связи со своими коллегами, не было питания, некоторые солдаты были ранены", – вспоминает он.
"Мы связывались с правительствами России и Украины, чтобы содействовать возвращению более 400 украинских солдат назад", – рассказывает первый руководитель миссии.
Именно на его ротацию выпали самые жесткие бои в нескольких километрах от границы.
"В первые недели КПП Гуково-Краснопартизанск (ныне Вознесеновка) был закрыт, потому что шли сильные бои. Иногда мы видели, как во время обмена огнем снаряды долетали до территории РФ", – отмечает Пикар.
Он вспоминает, что над пунктами пропуска вдоль границы в августе-сентябре 2014 года летали российские беспилотники и вертолеты.Очевидно, они мониторили ситуацию на линии огня и вели наблюдение за украинскими военными. Но были ли они на украинской территории, Пикар сказать не может.
"Мы не видели, что они пересекают границу. Но еще раз, наши возможности наблюдать были ограничены, потому что мы были только на этих двух пунктах и не могли видеть того, что происходит за их границами", – добавляет он.
Наблюдатели также общались с людьми в военной одежде, которые толпами направлялись с российской территории на Донбасс.
"Мы видели людей, одетых в камуфляж. Мы не говорим, что это форма потому, что не было никаких знаков отличия или офицерских знаков. Большинство из них не хотели разговаривать с нами, но мне удалось пообщаться с некоторыми.
Они называли себя добровольцами, говорили, что у них есть семьи в Украине и в России, и что они едут помогать своим. Они сообщали, что не могли переходить границу с оружием, но с той стороны могли его получить в определенных организациях", – вспоминает Пикар.
Читайте також
Несмотря на такие признания, Россия выиграла больше всех от того, что пригласила эту миссию.
Когда во время боев в Иловайске российские военные ворвались на украинскую территорию, миссия ОБСЕ не могла физически это зафиксировать.
Это было на руку российским пропагандистам – они вдохновенно множили заголовки со ссылкой на наблюдателей ОБСЕ, что никакие танки через границу на Донбасс не заходят. Расчет шел на российского потребителя.
"Я помню эти моменты, – говорит Пикар, – я каждый раз объяснял, что наш мандат очень ограничен, что мы наблюдаем только на двух пунктах пропуска КПП Гуково и КПП Донецк, что мы не можем говорить о том, что происходит на остальных 400 километрах границы. И то, что происходит между пунктами, мы никогда не могли видеть".
"Поэтому я каждый раз просил СМИ иметь это в виду, потому что я часто видел статьи, где говорилось, что мы не видели никакой техники. Я каждый раз подчеркивал, что это правда, но только для пунктов пропуска Гуково-Краснопартизанск и Донецк-Изварино", – сетует Пикар.
О строгости мандата и ограниченности работы миссии также говорит и нынешний глава – Дьердь Варга.
"Мы используем территорию, которую определила принимающая сторона. Наблюдатель может видеть каждый грузовик, каждую машину, каждого человека, который там проходит. Конечно, наблюдатель не может видеть, кто сидит в автобусе, где занавеска или тонированные стекла. Мы также не можем приказать человеку, пересекающему границу, чтобы он открыл багажник машины", – рассказывает Варга.
"Естественно, более свободное движение лучше обеспечило бы нашу работу, но надо найти компромисс. Этот компромисс для нас – это мандат и рекомендации принимающей стороны. Нужно работать согласно мандату и рекомендациям", – добавляет он.
Миссия ограничена в своих передвижениях настолько, что не может даже осмотреть поезда, которые проходят неподалеку от пункта пропуска Гуково.
"Согласно мандату, наблюдатель не имеет права покидать пропускной пункт, чтобы посмотреть, что происходит на другой части территории РФ. Поскольку наблюдатель слышит, когда проезжает поезд, но не может его видеть, мы регистрируем этот факт, и это входит в наш отчет.
Кроме этого, у нас нет возможности посмотреть, потому что мы физически не видим", – уточняет Варга.
По информации УП, миссии запрещено использовать какие-либо приборы, в том числе бинокли.
По словам Варги, сейчас лишь около 37% людей, пересекающих границу в Ростовской области, проходят через эти два пункта.
Пикар, Варга, а также источники "Украинской правды" в дипломатических кругах признают, что миссия с таким мандатом не отвечает запросу Украины и других стран о наблюдении за украино-российской границей в районе Донбасса. Но изменить мандат можно лишь консенсусом 57 стран на заседании постоянного совета ОБСЕ.
По информации источников УП в дипломатических кругах, вопрос о расширении мандата поднимается каждый раз при продлении миссии, но Россия его всегда блокирует.
"Всем ясно, насколько ограничена эта миссия. Не потому, что они не готовы, а потому что им не позволяют", – подчеркивает собеседник.
"Вопрос поднимает и Украина, и США, и Канада, и ЕС. Единственная страна, которая против, – Россия. Они апеллируют к тому, что в Минском протоколе записано, что мониторинг должен быть на украинско-российской границе, и, по их трактовке, это не касается миссии, которая работает на российской территории, а относится к компетенции СММ ОБСЕ, находящейся в Украине", – говорит собеседник УП.
В то же время первый заместитель главы СММ ОБСЕ Александр Хуг ранее рассказывал "Украинской правде", что его наблюдатели давно пытаются получить полный беспрепятственный доступ к границе с украинской территории, однако боевики его не дают.
А три дня назад Хуг заявил, что его миссия собирается открыть патрульные базы в другой части неконтролируемого участка – в Новоазовске и Амвросиевке Донецкой области.
С 2016 года Украина попыталась в рамках выполнения Минских соглашений согласовать постоянное пребывание наблюдателей ОБСЕ на всей границе, создание зон безопасности с украинской и российской стороны.
Россия – вновь единственная страна, которая не поддержала это предложение.
"Мотивируя отказ, они сознательно смещали акценты. С 2016 года мы настаивали, что ОБСЕ должна мониторить всю неконтролируемую границу", – говорит собеседник УП в украинских дипломатических кругах.
В Кремле подменяли понятия, ссылаясь на Минские соглашения – по их толкованию Украина получит контроль только после выборов в ОРДЛО. В Киеве же настаивают на восстановлении контроля за границей до выборов на оккупированных территориях. А пока Украина предлагает, чтобы за спорным участком следили наблюдатели ОБСЕ.
"Украинская правда" несколько месяцев назад обратилась в российский МИД с запросом, почему Москва предложила лишь два пункта пропуска и рассматривают ли в Кремле возможность расширения географии работы миссии ОБСЕ. Наши вопросы так и остались без ответа.
В Украине пытаются использовать даже ту скудную информацию, которую получает миссия. Ее отчеты Киев регулярно использует на международной арене во время дебатов о контроле на границе.
"Люди в камуфляже, машины с надписями "груз 200" или информация о каретах скорой помощи, которые заезжают из России, а потом возвращаются – это все дает понимание, что есть российская включенность в поддержку боевых действий на востоке", – говорит собеседник УП в Министерстве иностранных дел.
Очевидно, что в таком виде как сейчас миссия не может быть эффективна, но и закрывать ее ни один из участников ОБСЕ не станет. Иначе Россия получит повод для спекуляций, дескать, мы идем навстречу Западу, предлагаем следить за границей, а они закрывают миссию.
Поэтому пока ОБСЕ продолжает отчитываться о том, что "слышит поезда, но не видит их за деревьями". Кремль продолжает контролировать 400 километров границы, через которые можно без преград завезти российские танки с боеприпасами и вывезти украинский уголь.
В нынешних условиях миссия остается чемоданом без ручки: и тянуть особо не имеет смысла, и отказаться нельзя.
Оксана Коваленко, УП
