Російський журналіст: Суди в Криму – це продовження війни РФ з Україною
Антон Наумлюк – единственный российский журналист, который последние полтора года системно пишет о судах над украинскими гражданами в РФ и оккупированном Крыму.
Он освещал суды над Надеждой Савченко, Олегом Сенцовым, Николаем Карплюком, Станиславом Клыхом и еще двумя десятками политзаключенных.
Сейчас Наумлюк работает в аннексированном Крыму, освещает процессы над крымскими татарами – членами Хизб ут-Тахрир, обвиняемыми по делу "26 февраля", а также обвиненными в "сепаратизме" Ильми Умеровым и Николаем Семеной.
Наумлюк – историк по образованию.
До 2012 года преподавал в Саратовском государственном университете. В 2011-2012-х был активным участником митингов против коррупции и фальсификаций во время российских президентских выборов, руководил Саратовским объединением избирателей, выдвигался в местную думу от Демкоалиции.
В "международники" историк и журналист Антон Наумлюк переквалифицировался зимой 2015-го, когда решил ехать в Украину, в зону АТО.
Без договоренностей с редакциями, командировочных, гонораров, он несколько месяцев проработал вдоль линии соприкосновения. Оттуда уехал в ростовский Донецк, где на тот момент начался суд над Савченко.
Сейчас Антон Наумлюк пишет для нескольких изданий, в числе которых "Радио Свобода", "Медиазона" и Новая Газета.
Он ведет хронику гибридной войны в судах, фиксируя факты, как российская система правосудия стала еще одним инструментом войны.
"Украинская правда" поговорила с независимым российским журналистом о ситуации на аннексированном полуострове, где сейчас работает Антон Наумлюк.
ЦИНИЧНО ОБВИНЯТЬ В СЕПАРАТИЗМЕ ТЕХ, КТО НЕ СОГЛАСИЛСЯ С СЕПАРАТИЗМОМ
– Как ты все-таки решился на то, чтобы сменить сферу деятельности?
– Я очень хорошо помню вот это ощущение, как люди сами отдали право на что-то влиять. Это были "тучные годы" в России, период богатого застоя, когда все – верили. Даже при огромном разворовывании строились дороги, что-то происходило – и люди верили, что государство как-то все-таки вырулит.
После Болотной стало понятно, что не вырулит. А с аннексией Крыма стало очевидно, что наш корабль сел на рифы.
Такой вот затянувшийся развал Советского Союза.
Что в этой ситуации делать? Я понял, что моя задача освещать события так, как есть. Собрался только в январе 2015-го – довольно поздно, долго заканчивал свои дела, – прилетел в Киев, уже тут купил броник, каску. Хорошо, что журналист "Радио свободы" Левко Стек, который был в Дебальцево, проинструктировал.
Написал два десятка репортажей из АТО. А потом начались судебные заседания в Ростовской области, и я туда прямо из АТО уехал.
Так начал работать в судах.
Возбуждение дел против украинцев и крымских татар – это тоже продолжение войны с использованием той же информационной кампании.
Причем очевидно, что большинство из подсудимых преследуются не из-за того, что совершили какие-то преступные действия, а только потому, что они на другой стороне фронта.
– Какие дела в Крыму ты сейчас освещаешь?
– Все дела, которые имеют значение не только для тех людей, которых судят, но и для общества.
Прежде всего, это кейс по событиям 26 февраля 2014-го года.
Он разделен на две части: дело Ахтема Чийгоза, которое в обозримом будущем должно закончиться, и вторая часть этого дела – об участниках, а не организаторах этих "массовых беспорядков", как российская система называет митинг у здания Верховного Совета Крыма 26 февраля 2014-го. В этом деле много фигурантов, много адвокатов, два человека сидят в СИЗО, трое под подпиской и приходят в суд.
Это тяжелый процесс. Поэтому он очень долго тянется. В лучшем случае прошла одна треть.
Как я понял, те, кто уже осуждены условно, пошли на сделку со следствием, признав частично свою вину. И из-за этого теперь не нужно доказывать факт массовых беспорядков – этот факт невозможно оспорить, он уже имеет место в судебном решении, так как право прецедентное.
Хотя всем очевидно, что никаких массовых беспорядков не было. На тот момент это вообще была юрисдикция другой страны.
– В конце января сотрудники ФСБ задержали адвоката Николая Полозова. Какая была у них цель, что это за маневр, на твой взгляд?
– Полозов ведет большой перечень "крымских дел". Туда входят не только обвинения против крымских татар, но и по лицам, которые заявляли о несогласии с аннексией Крыма.
Если ты в публичном пространстве усомнишься в том, что Крым на законных основаниях стал российским, как это сделал Николай Семена, Рефат Чубаров или Ильми Умеров, то за это тебе могут предъявить обвинения в призывах к нарушению территориальной целостности государства, то есть в сепаратизме.
Это довольно цинично – обвинять в сепаратизме тех, кто не согласился с сепаратизмом.
– Ты сейчас это говоришь, для тебя безопасно? Ведь ты публично высказываешь мнение на ресурсе, который заблокирован в РФ и Крыму.
– По стандартам "Радио свободы", с которой я сотрудничаю, во всех моих текстах используется словосочетание "аннексированный полуостров". Это факт, который есть.
За кем-то пришли, потому что "нужно было взять". Например, Ильми Умерова, который является авторитетом в Бахчисарайском районе, надо было "прижать".
На Николая Семену, как чуть ли не единственного независимого журналиста от "Радио свободы", тоже надо было надавить.
Это такие "воспитательные моменты". Их дела примерно в одном состоянии. Думаю, что им обоим дадут условные сроки – но посадят на крючок, чтобы они точно не могли ничего писать или говорить.
Что касается Полозова, то его сейчас фактически вывели из дела Ильми Умерова и перевели в статус "свидетеля", что исключает возможность работать в деле в статусе "защитника". Полозов оспорит это решение в суде. И, скорее всего, Верховный суд отменит все эти процедуры, которые провели над ним ФСБшники, но это будет потерей временем.
То есть, со своей задачей – вывести Полозова из дела – ФСБшники на данный момент справились, аргументируя это тем, что якобы Полозов обладает какой-то информацией, которую он получил в рамках оказания юридических заслуг, и она важна для следствия. Суд тут может выписать любую бумажку на любого адвоката – таким образом, его исключат из дела.
Тут легко нарушаются процессуальные нормы, ради того, чтобы удовлетворить любы пожелания "системы".
ПРЕСЛЕДОВАНИЕ ХИЗБ УТ-ТАХРИР – ЭТО НЕ КАКОЙ-ТО ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО КРЫМСКИЙ ФЕНОМЕН. ОНО ПРОХОДИТ НА ВСЕЙ ТЕРРИТОРИИ РФ
– Правозащитника Эмиля Курбединова задержали на следующий день после адвоката Полозова, это все та же схема?
– Его задержали на 10 суток фактически за перепост поста от 2013-года, на котором видны фотографии митинга Хизб ут-Тахрир, флаги и символика. Возможно, таким образом, Эмиля Курбединова хотят исключить из "дела хизб ут-тахрировцев".
В РФ организация запрещена как террористическая.
Статья подразумевает наказание не за факт публикации, а за демонстрацию и распространение символики организации. Пост, наверное, до сих пор не стерт, значит демонстрируется. Из-за этого сложно говорить о сроках давности.
По такой же статье в этот же день в Бахчисарае задержали крымского татарина Сейрана Салиева. Он опубликовал пост в соцсетях с песнями Мацураева, это чеченский бард времен чеченских войн, у которого чуть ли все песни внесены в список запрещенных, и опять же, нашли пост с символикой Хизб ут-Тахрир.
– На каком основании у Курбединова проводился обыск?
– Это был именно обыск, а не "досмотр жилища", как это было оформлено в постановлении суда. Силовики не имели права дотрагиваться до вещей. А у него изъяли технику, информационные носители, чего нельзя делать, согласно закону.
Обыск проходил в рамках уголовных статей "о создании и участии в террористической организации". Эту статью ему не предъявляли – но какое-то расследование есть, раз в рамках него проходит обыск.
И есть большая опасность, что сейчас что-то "найдут", а он занимается этими делами, и у него есть какие-то документы, материалы, связанные с Хизб ут-Тахрир. И его также переведут в статус "свидетеля" по делам, которые он ведет по обвинению в членстве в этой организации.
А он является адвокатом у четырех из 19-ти задержанных.
– Какая ситуация по ним?
– Трое, которые были задержаны в Севастополе в 2015-м, осуждены, их отправили по этапу. Одному приговор отменил Верховный суд, оправил на повторное рассмотрение – скорее всего, для того, чтобы увеличить срок заключения.
Надо понимать, что это Хизб ут-Тахрир, – организация, которая запрещена в РФ еще с 2003 года, в числе 13 организаций, которые были признаны террористическими.
В описании Хизб ут-Тахрир было указано, что они собирают деньги и вербуют сторонников, ни одного теракта организация не совершала, поскольку даже в учении прописаны ненасильственные методы распространения ислама и организации Халифата. Эта партия нигде в мире не признана террористической.
Преследование Хизб ут-Тахрир идет по всей территории РФ.
Очень много их посадили в Башкирии, откуда приехал нынешний руководитель ФСБ по Крыму. И на полуострове он продолжает делать то, что научился делать на территории РФ.
Поэтому это не какой-то исключительно крымский феномен. Это преследование проходит на всей территории РФ. Так как в Украине организация не была запрещена, то много у кого из местных мусульман дома есть запрещенная в РФ литература.
Хотя надо признать, что массовые задержания и обыски начались только в январе 2015-го. До этого силовики дали возможность уехать всем, кто находился в зоне риска.
Уехало же огромное количество журналистов, активистов, тех, кого уже тогда могли задержать по статье "сепаратизм". То есть сейчас, по факту, из тех, кто представляет интерес для российских спецслужб, большинство выехало.
– Тем не менее, все равно надо кого-то посадить, так сказать, в карательных целях?
– Среди жителей Крыма, я вижу только одну группу населения, которые вообще могут хоть как-то противостоять даже не то, чтобы властями или спецслужбам, а распространению российского влияния, – это только крымские татары.
Во-первых, они изначально заявляли свое несогласие с появлением РФ на полуострове. И они держатся как закрытая и сплоченная группа, которая представляет большую угрозу, нежели разобщенные какие-то проукраинские активисты по одному в каждом населенном пункте. То есть понятно, почему татары сейчас – мишень.
Невозможно сейчас всех посадить в вагоны и отправить в Узбекистан. Но создать условия для "гибридной депортации" вполне возможно.
Тех, кто не может жить в таких условиях – вынудить уехать, а тех, кто остался – заставить замолчать. И чтобы хотя бы в публичной сфере они не участвовали, не высказывались.
У ФСБ первая задача – запугать. А дальше банальные задачи, которые решают для себя номенклатурщики – карьера, раскрытие новых "громких" дел.
Кто-то отсидит, а кто-то сделает карьеру.
В КРЫМУ ФСБ КОНСТРУИРУЕТ АЛЬТЕРНАТИВНУЮ РЕАЛЬНОСТЬ
– Какая атмосфера на полуострове? Как крымчане осмысливают происходящее?
– Она меняется, и видно, как ее структурируют, она очень управляема.
До лета 2016-го года, до первого инцидента с "крымскими диверсантами", здесь намеренно нагнеталась истерика в связи с опасностью терактов. Она была осязаема: на билбордах висели сообщения о терактах, о необходимости осторожно относиться к незнакомцам. На уличных экранах постоянно крутились ролики с реальными кадрами взрывов, например на Волгоградском вокзале.
Представь, люди идут по улице, смотрят на экраны – а там людей разрывает на части. Естественно, это все приводило в иступленное состояние истерии.
Что интересно, после того, когда случился конфликт в районе Армянска и были задержаны первые, так называемые "диверсанты" – сразу же все объявления, плакаты, экраны были убраны. И градус истерии тут же упал.
Когда задерживали вторую волну "крымских диверсантов", уже не было никакого ажиотажа.
Такое ощущение, что те, кто конструирует эту "реальность" на полуострове, поняли, что немножко перегнули.
Или стало понятно, что когда операция по задержанию диверсантов провалилась (двое погибших – ФСБшник и пограничник), истерии надо сделать поменьше.
В массе своей крымчане – я говорю не про крымских татар, которые сталкиваются с репрессиями – смотрят российское телевидение и ничего о репрессиях не знают. Их гораздо больше заботят бешеные цены практически на все, уменьшенный поток туристов и заработка, испорченность инфраструктуры, которая редко чинится. Проблема с документами, оформлением продажи квартир, машин – то, с чем сталкивается в Крыму любой.
И есть какое-то количество крымских татар, которое сотрудничает с властями, вполне встроились в ее структуры.
При задержании в Бахчисарае активиста Сейрана Салиева, ему дали 12 суток ареста. Заур Смирнов, председатель комитета по межнациональным отношениям, сообщил о том, что ФСБ проводит "операцию по ликвидации ячейки Хизб ут-Тахрир" – и все СМИ российские об этом написали, ссылаясь на его слова.
А телеканал РЕН-ТВ поставил старое видео другого обыска, даже не в Крыму – во время которого находят оружие, взрывчатку – и показал это видео вместе с новостью про Бахчисарай.
То есть, вот это и есть конструирование этой альтернативной реальности.
По обочинам дорог стоят билборды с Путиным, "Единой Россией", и в том числе с краткими биографиями крымских татар, которые когда-то входили в органы госвласти или парламента Российской империи.
Понимаешь, о чем я? Вот она, преемственность – "тогда входили в парламент и сейчас…"
ЛЮДИ ПРИВЫКАЮТ ЖИТЬ БЕЗ УКРАИНЫ В ГОЛОВЕ. ПРОИСХОДИТ ОТТОРЖЕНИЕ С ДВУХ СТОРОН. РОССИИ ЭТО ВЫГОДНО
– Что сейчас надо понимать украинцам про Крым и вероятность его возвращения?
– Любая блокада по инициативе Украины – не важно, кем она инициирована на самом деле, добровольческими батальонами или силовыми структурами, или АП, или общественная блокада, когда общественное мнение пытается шпынять тех украинских певцов и актеров, которые едут работать в Крым – вызывает здесь агрессию.
Любая блокада в любом случае перекрывает и без того не очень густой поток украинского из Украины в Крым.
У людей в повестке дня постепенно перестает вставать вопрос – Украина или Россия. Потому что они привыкают жить без Украины в голове.
Украина сама, в общем-то, не очень стремится сюда, поэтому тут остаются редкие крохи, наподобие Украинского культурного центра, который остался без финансирования и обращается за помощью уже через СМИ.
Я как журналист пытаюсь собрать, показать вот эти крохи, но на самом деле я понимаю, что их становится меньше и меньше. И эти люди теряют смысл в сохранении украинского на территории Крыма. Это важно понимать.
И происходит просто такое отторжение – и оно идет с двух сторон. России это выгодно.
Украина, в общем-то, не имея плана воссоединения, не предпринимая каких-то действий по работе с Крымом и беженцами из Крыма, просто многих здесь раздражает.
– Есть такая инициатива – внести изменения в Конституцию и признать Крым крымскотатарской автономией. На твой взгляд, это имеет смысл?
– Понятно, что фактически это ничего не даст, ничего не изменит здесь. Но это важный месседж и крымским татарам, и миру. Хоть какая-то позиция.
Возможно, есть какие-то еще возможности и пути, но я не вижу, чтобы Украина их вообще рассматривала, кроме разговоров на диване. Кроме громкого заявления, что Крым – это часть Украины.
Когда РФ заявляет свою претензию на Крым, она вводит войска. А Украина никак не показывает свои права. Надо хотя бы культурно влиять – книги, музыка, сайты...
Хотя бы облегчить въезд российских адвокатов и международных журналистов в Крым. Если они летят прямым рейсом из Москвы, они тем самым нарушают закон Украины.
Если бы была организована процедура удаленного получения разрешения, это бы сильно облегчило жизнь всем тем, кто косвенно работает на защиту интересов украинских граждан.
Например, сделать какие-то специальные условия для журналистов, это бы сильно облегчило ситуацию с освещением событий здесь.
Я на задержании Курбединова был один, потом подъехала еще журналистка, которая работает неофициально. Еще здесь работает команда "Интера", пара местных ребят – и все.
Если облегчить доступ журналистам в Крым, это бы сильно изменило ситуацию в пользу Украины.
Журналисты, которые ездят хотя бы эпизодически работать, гораздо реалистичнее смотрят на вещи, а те, кто смотрит с того берега, впадают в фантазии, которые не понятны местным жителям.
Здесь российские войска, власть, силовики. Для местных жителей слова не работают, у них вопрос только один: "Что вы сделали, чтобы вернуть?"
– У нас есть такое убеждение, что надо удорожить "содержание" Крыма для РФ?
– Это фантазии о том, что Крым для России настолько дорогой, что она сама от него откажется. Нет, конечно.
Как любая территория, она в чем-то экономически, а в чем-то политически или стратегически выгодна. Это стратегический регион, который интересен в военном смысле. Центр Европы с выходом к морю, Крым превращается в военную базу.
Анастасия Рингис, УП
