Адвокат Онищенка про зв'язки його клієнта зі спецслужбами РФ, компромат на президента і Грановського
В четверг, 1 декабря уже забытое всеми "дело Онищенко" получило новый скандальный оборот.
СБУ обвинило его в связях со спецслужбами России.
В качестве доказательства представитель СБУ продемонстрировал переписку из телефона адвоката в "газовом деле" депутата Александра Онищенко – Андрея Цыганкова с неким гражданином "Д".
Кроме того, генпрокурор Юрий Луценко заявил, что на Онищенко в деле есть тонны документов, а один из свидетелей, находящийся за границей, вскоре даст доказательства незаконных действий Онищенко, и не только по газовому делу.
Читайте такожСам Онищенко, по информации "Украинской правды", давно готовился опубликовать порцию компромата на украинскую власть, в том числе и лично на президента Петра Порошенко: о подкупах депутатов, газовых делах и прочем.
Информация, озвученная СБУ на брифинге 1 декабря, заставила Онищенко сделать ответное громкое заявление о том, что он передал спецслужбам США весь компромат на Порошенко .
Также опальный бизнесмен заявил, что его нынешнего адвоката Цыганкова ему навязал "смотрящий" за судами и прокуратурой Александр Грановский.
"Украинская правда" решила выяснить, действительно ли Грановский привел Цыганкова в дело Онищенко, а также – достоверна ли переписка, которую продемонстрировали в СБУ.
Мы рассчитывали на короткий комментарий.
Но Цыганков, который после задержания СБУ и изъятия у него телефона находится за границей, оказался неожиданно многословен.
О российских спецслужбах
Цыганков говорит, что встречался с Онищенко не только в Москве, но и в других странах, хотя Онищенко отрицал свои поездки в Россию:
Тот аспект и тот формат наших встреч в Москве, как они проходили, либо демонстрирует полную деградацию спецслужб России, либо у них лояльное отношение к тому формату присутствия в России, который мог позволить себе мой клиент.
В центре Москвы, с двумя охранниками, у которых под куртками видно наличие спецсредств? И при этом правоохранители не реагируют? Можно ли представить себе народного депутата Украины в центре Москвы в таких условиях?
О допросах свидетелей за границей
Вчера Генпрокурор вскрыл информацию о том, что идет ряд допросов не в Украине. Это действительно так. В силу обстоятельств в рамках уголовного производства я не могу говорить, где и кого допрашивают.
Мне известно, по какому делу идут процессуальные действия. Это касается моих клиентов, и это касается "дела Онищенко".
О переписке, которую показала СБУ
Изъятие телефона у меня как у адвоката в этом деле, нарушает адвокатскую тайну.
Я разочарован изъятием телефона у меня, и тем, что суд посчитал, что сотрудники СБУ обоснованно забрали у меня телефон. Мое заявление о неправомерных действиях сотрудников СБУ оставлено прокуратурой без внимания. Насколько можно ограничивать адвокатскую тайну интересами нацбезопасности? Я считаю, что нельзя.
Скорее всего, окончательную точку поставит решение Европейского суда по правам человека. Однако, для его реализации необходима именно воля клиента или, как минимум, отсутствие его возражений.
— СБ України (@ServiceSsu) December 1, 2016
— СБ України (@ServiceSsu) December 1, 2016
— СБ України (@ServiceSsu) December 1, 2016
— СБ України (@ServiceSsu) December 1, 2016
В отношении переписки, Онищенко утверждает, что она неправдива и не имеет отношения к делу. Он является подозреваемым в рамках уголовного дела. Договор на предоставление мной правовой помощи в этом деле не расторгнут.
В своих комментариях я связан позицией клиента. Клиент говорит, что переписка недействительна.
Также Цыганков говорит, что его телефон находится в распоряжении СБУ:
Решение вскрыть переписку для общества, фактически разгласить тайну следствия, – это решение следователя. Надеюсь, на это получено соответствующее процессуальное решение. Я не отрицаю и не могу подтвердить.
Об отношениях с Онищенко после изъятия телефона
После того как СБУ забрало телефон, общение стало несколько напряженным со стороны моего клиента. Он посчитал, что мне было неправильно возвращаться в Украину в тот день (когда у меня изъяли телефон). Однако, инициатива моего возвращения именно в тот день принадлежала клиенту.
До приезда, когда меня задержало СБУ я был за рубежом, посчитал, что правильно уехать, поскольку знал о том, что Онищенко планирует первый выброс компромата и вернулся в Украину именно в день безальтернативного приглашения в СБУ по просьбе представителя Онищенко.
Также неустановленные лица интерпретировали ему мои показания, которые я давал в СБУ. В ответ на это я ему предложил косвенными методами установить правду и то, что с моей стороны в отношении него не было показаний, обвиняющих его в сепаратизме: письменно опросить меня его адвокатами, согласовать тот же полиграф, – но это не получило развития. Отрицать факт претензий Онищенко ко мне по этому поводу, высказанных в переписке, я не буду, однако, считаю их необоснованными.
Видимо, он убедился, что мнение третьих лиц о моих показаниях не соответствует действительности, раз я до сих пор связан с ним договором.
Мы общались с Онищенко в последний раз недели три назад.
О роли Грановского
Комментируя заявления Онищенко, что Грановский "дал" (посоветовал – УП) ему Цыганкова, адвокат сказал:
Эти слова о Грановском не соответствуют действительности. Я знаком с Грановским, как и все участники юридического бизнеса.
Но если у Онищенко будет желание, я готов пройти полиграф по вопросу, рекомендовал ли меня ему Грановский, и связано ли консультирование Онищенко с Грановским, поскольку подобные рекомендации были даны совершенно иным лицом на нашей с ним совместной встрече, и именно в связи с тем, что я осуществлял защиту фигурантов в "газовом деле Онищенко".
Это не соответствует действительности, и эта позиция похожа на позицию СБУ – использовать адвоката как аргумент в политических прениях.
После безальтернативного приглашения меня в СБУ – а Онищенко знал, что у меня изъят телефон – он не расторг договор, он понимает реалии осуществления адвокатской деятельности, несмотря на конфликт с АП.
Понимая, что в переписке могут быть определенные нелицеприятные моменты для него, он избрал систему защиты: ассоциировать меня с Грановским – сказать, что это спецстратегия.
Ранее он обращал мое внимание и говорил, что целесообразно было бы найти контакт с представителями власти, среди них звучала фамилия Александра Грановского. Он попытался реализовать это и через других людей, потому что я не нашел конструктива в его предложении.
Он пытался выйти на некоторых депутатов, когда было рассмотрение в ВР вопроса о представлении ГПУ. Но это и логично – искать понимания у коллег.
О компромате
Уголовное производство по газовой схеме по Онищенко перешло в рычаг дестабилизации мирной обстановки в стране.
Я считаю, что один из больших вопросов по этому поводу – это вопрос к НАБУ о качестве следствия. Если бы сегодня НАБУ было полностью готово предоставить обоснованное подозрение и в рамках досудебной процедуры передать дело в суд – то, может быть, не было бы шатаний компроматов.
У нас идет резонансное дело, говорят о хищениях, и нет определенности, кому это дело несет вред. Плюс допуски при заключении сделок – дело Онищенко было построено на заключении сделок.
Я точно знаю, что у двоих фигурантов показания, данные следствию в рамках сделок, не соответствуют действительности, но не имею права назвать, о ком идет речь.
Есть две возможности защиты: реализация уголовной защиты и реализация путем определённого давления на чиновников, чтоб в результате давления они действовали в интересах соответствующего лица.
Это война компроматов.
Выброс компроматов связан с тем, что на момент торгов президент не смог или не захотел в интересах Онищенко надавить на НАБУ и САП. Потому и появился компромат, потому и адвокат стал фигурантом.
То есть, это попытка, чтобы президент вышел из АП, пришел в НАБУ и сказал, что в отношении него, его команды и власти распространяется компромат, который может дестабилизировать ситуацию, просил бы свернуть уголовные производства в отношении Онищенко, чтобы прекратить распространять компромат. Тогда следующим фигурантом расследования может стать сам президент.
По словам Цыганкова, они говорили об этом с Онищенко, когда он предоставлял ему консультации:
Он говорил о том, что в противовес моим предложениям и стратегии уголовной защиты, у него есть определенный компромат. Суть компромата меня не интересовала, я не планировал быть носителем этого компромата.
Оксана Коваленко, УП
