Мустафа Джемілєв. Незламний

В начале следующего года в свет выйдет книга о Мустафе Джемилеве харьковского издательства "Виват". Ее авторы Севгиль Мусаева и Алим Алиев знакомят читателей с жизнью выдающегося советского диссидента.

Май 2014 года. Административная граница с Крымским полуостровом. Несколько тысяч крымских татар собрались на контрольно-пропускном пункте в Армянске, чтобы встретить своего лидера Мустафу Джемилева.

Накануне российские власти объявили его персоной нон-грата в Крыму. Это произошло после того, как Джемилев отказался идти на какой-либо компромисс и сотрудничество с так называемыми "крымскими руководителями".

Российские пограничники не пропускают Джемилева на КПП; и тогда несколько сотен крымскотатарских активистов прорывают кордон, чтобы встретить его на другой стороне.

Люди скандируют "Мустафа", обнимают Джемилева. Сам он, удивленный такому количеству земляков, съехавшихся его поддержать, расплывается в улыбке.

Но, несмотря на наличие мощной группы поддержки, российский пограничник строго по процедуре сухо зачитывает лидеру крымских татар постановление о запрете посещать полуостров в течение следующих пяти лет.

Джемилев слушает молча и невероятно сосредоточенно, его лицо спокойно – ни единой эмоции.

Он вынужден возвращаться в Киев. Несколько сотен активистов – обратно в оккупированный Россией Крым.

Один из самых известных правозащитников и диссидентов СССР, Мустафа Джемилев посвятил свою жизнь борьбе за право крымских татар возвратиться на свою историческую родину после сталинской депортации. За это он провел в советских лагерях в общей сложности более 15 лет. Четыре срока, более 300 дней протестной голодовки, когда даже родные сочли, что его уже нет в живых.

Как и сотни тысяч других крымских татар, Джемилев смог вернуться в Крым только в конце 80-х годов.

Он стоял у истоков создания представительского органа крымских татар – Меджлиса, и в течение 20 лет был его бессменным руководителем.

В ноябре 2013 года, незадолго до начала Революции Достоинства, Джемилев сложил с себя полномочия главы Меджлиса. Как он сам признается, "надеялся остаток дней провести с семьей в Бахчисарае, на спокойной пенсии".

Аннексия Крыма вынудила сломать все планы.

Его родные остались на оккупированном полуострове. Сам Мустафа Джемилев проводит много времени в международных поездках – снова, как и при Советах, борясь за права крымскотатарского народа.

*   *   *

…Он даже не мог помнить Крыма – когда в мае 1944-го Сталин издал постановление о депортации крымских татар с полуострова, ему было чуть больше шести месяцев.

История изгнания его семьи похожа на рассказы сотен тысяч крымских татар, насильно переселенных с родной земли.

"Под утро постучали в дверь военные, дали на сборы 15 минут. Отца не было дома, только мать и пятеро детей. Она бросилась нас собирать, но из вещей схватилась лишь за Коран. Тот солдат оказался человеком, сказал: "Что вы делаете?! Вам предстоит долгий путь". Сам вытащил мешок муки и вручил ей. Эта мука и спасла нас всех в дороге", – рассказывает Мустафа.

Детство Джемилева прошло в Гулистане – маленьком узбекском городке. Работать пришлось с раннего возраста: родителям было сложно прокормить большую семью. Вместе со старшим братом Мустафа зарабатывал выпасом соседских коров.

"Мы иногда получали до 60 рублей в месяц на двоих (по старому курсу, до реформы 1961 года – авт.), это была большая помощь семье", – вспоминает Мустафа

В местах ссылки – на Урале и в Узбекистане – крымские татары жили в так называемых "специальных поселениях": поселки, окруженные колючей проволокой и блокпостами. Зачастую там полностью отсутствовали какие-либо бытовые условия: не было отопления, жилища без стекол.

Крымских татар часто использовали в качестве дешевой рабочей силы – в колхозах, на различных союзных стройках. Женщины в основном работали на хлопковом производстве или в шахтах.

Кроме того, для депортированных действовали другие ограничения, в частности, комендантский час: им запрещалось покидать территорию спецпоселений после определенного времени суток.

По этой причине, вспоминает Мустафа, основным развлечением в те времена были походы в гости друг к другу.

"Это все было похоже на какой-то ритуал. У нас даже был график. К нам пришла в гости семья – теперь мы должны нанести ответный визит", – смеется Джемилев.

На таких семейных ужинах взрослые часто вспоминали жизнь в довоенном Крыму, родное село, соседей.

"Но самое интересное обсуждали, когда дети засыпали – боялись, что мы могли что-то рассказать в школе, и тогда это могло бы привести к проблемам, – рассказывает Джемилев. – Говорили о депортации, почему Сталин принял такое решение, и что нас обязательно вернут. Я делал вид, что сплю, а сам все слушал внимательно".

Примерно тогда же произошел случай, который оказал очень сильное влияние на дальнейшую жизнь Мустафы.

"Мне было лет 13-14. Мы смотрели какой-то фильм в Доме пионеров в Мирзачуле. Потом вышли на улицу, а погода была дождливая и слякотная. В те времена многие ходили в резиновых сапогах, и на мне они тоже были. Вдруг шедший впереди человек громко закричал и упал лицом в грязь. А под ногой у него что-то сверкнуло. Стало понятно, что он споткнулся об электрический провод, и его ударило током. Мы все начали кричать и паниковать, но не смогли ничем помочь… Этот человек умер.

Когда я пришел домой и рассказал об этом родителям, отец спросил:

– А что ты сделал, чтобы ему помочь? Ты же в резиновых сапогах был, мог отбросить провод ногой.

– Там были другие люди, взрослые, тоже в резиновых сапогах, – отвечаю я.

– Я не спрашиваю, что другие делали. Ты почему это не сделал? – отрезал он.

Сидевшая рядом мать, которая обычно всегда за меня заступалась, промолчала. Я почувствовал себя чуть ли не убийцей. Это был для меня урок.

Человек должен выполнять свой долг независимо от того, как поступают другие".

Этот принцип не раз помог Мустафе в будущем.

ПЕРВЫЙ СРОК

Мустафа Джемилев мечтал стать переводчиком арабского языка, и после окончания школы решил поступать на восточный факультет Ташкентского государственного университета.

"Когда отдал уже документы, мне по-дружески один преподаватель сказал – подавайтесь на факультет попроще, вас сюда не примут, вы же крымский татарин".

В тот раз Джемилева так и не приняли. Пришлось идти устраиваться рабочим на Ташкентском авиазаводе.

Свободное от работы время он коротал в библиотеке имени Алишера Навои – собирал всю информацию о книгах, где упоминался Крым.

В читательском зале библиотеки и произошла встреча, которая во многом предопределила будущее Мустафы.

"Зашли двое молодых людей – у меня на столе лежала подборка литературы о Крыме, – подошли поздороваться. Я ответил на крымскотатарском. Разговорились. Поскольку я тогда интересовался историей, они меня пригласили на встречу крымскотатарской молодежи и предложили подготовить доклад о нашем народе. Я согласился".

Во времена хрущевской "оттепели", в 1956 году указом Верховного Совета СССР крымским татарам разрешили больше не придерживаться режима специальных поселений. Вместе с тем, вернуться в Крым они по-прежнему не могли, хотя большая часть народов, депортированных в 40-е годы, такую возможность получили.

Эта несправедливость привела к тому, что в начале 60-х в Ташкенте возникло неформальное национальное объединение крымскотатарской молодежи, которое должно было отстаивать идею возвращения крымских татар на свою историческую родину.

Костяком стали студенты и молодые работники заводов, которые поначалу собирались просто для общения, читали стихотворения на русском и на крымскотатарском языках.

Джемилев вспоминает свое первое знакомство с ними так:

"Молодые девушки и парни сидели на скамейках, спорили друг с другом, читали стихи на крымскотатарском, обсуждали возможность возвращения в Крым. Когда мне дали слово как новичку, я зачитал конспект, который подготовил, перелопатив всю литературу в той самой библиотеке.

Мое выступление все встретили с восторгом, мне долго аплодировали, а потом рукопись пошла по рукам – выстроилась очередь из желающих ее переписать себе. Позже выяснилось, что содержание доклада правоохранители знали почти полностью. И вообще они знали почти все, о чем говорили на собраниях. Мы предположили, что среди присутствующих был осведомитель, который всех записывал", – рассказывает Джемилев.

Чуть позже активисты национального движения решили создать полноценную организацию, у которой была бы своя программа и устав – Союз крымскотатарской молодежи. Однако, не просуществовав и 4-х месяцев, весной 1962 года этот Союз был уничтожен властями.

Идеологов создания Союза, Марата Омерова и Сеит-Амзу Умерова осудили за "создание антисоветской организации" и "участие в антисоветской агитации и пропаганде". Они были приговорены к 3 и 4 годам лишения свободы соответственно.

Участие в Союзе крымскотатарской молодежи автоматически перевело Мустафу в "неблагонадежные". Сам он говорит, что его арест был лишь вопросом времени.

"Я морально уже был готов к этому. Когда нашим ребятам на суде оглашали тюремные сроки, я для себя сделал главный вывод: значит, с советской властью будем драться до конца.

Подразумевалось, само собой, – до своего конца. Потому что "конец советской власти" тогда было немыслимо представить даже во сне. Просто пришло понимание: что бы дальше ни случилось, к каким бы методам ни прибегала советская репрессивная машина, этот путь мы должны пройти до конца".

Первый срок Джемилев получил в 1966 году – формально за отказ служить в рядах Советской армии.

"На суде зачитали приговор: "К полутора годам лишения свободы". Помню, мать плакала – мне тогда было всего 22 года".

УЗНИК СОВЕСТИ

Когда у Джемилева спрашиваешь, что было для него самым сложным в тюрьме, он, не задумываясь, отвечает:

"Наверное, длительная и мучительная голодовка в Омской тюрьме (Джемилев тогда голодал больше 300 дней – авт.). Меня больше всего беспокоило… Честно говоря, я боялся того, что не выдержу. И что придется сдаться.

На этот случай я держал при себе припрятанное лезвие: рассчитывал, что в любом случае хватит сил перерезать себе вены. Когда это лезвие забрали при очередном шмоне (Мустафа агъа ничуть не стесняется, употребляя вместо обыска тюремное словечко) – для меня это стало самой большой трагедией на тот момент. Как будто обезоружили. Но, ничего, обошлось", – вспоминает Джемилев.

...Зима 1976 года. Несколько десятков активистов собираются возле здания ООН в Нью-Йорке с требованием привлечь к ответственности людей, которые убили в советской тюрьме крымскотатарского диссидента Мустафу Джемилева.

Министерства иностранных дел разных стран отправляют запросы властям СССР, чтобы выяснить – жив ли политзаключенный. Руководство тюрьмы и советские правоохранительные органы отделываются отписками, что такого человека вообще не существовало.

Слухи о смерти молодого крымскотатарского активиста появились после того, как мать Джемилева потребовала от руководства колонии в Омске разрешить ей свидание с сыном – а руководство тюрьмы ответило, что такой заключенный у них больше не содержится.

О том, что Мустафа жив, мать дозналась только в апреле 1976 года, когда родным пришло приглашение на очередное судебное заседание.

К тому времени Мустафа Джемилев голодал уже более 250 дней. 4 июня 1975 года, за несколько дней до окончания своего очередного, уже третьего срока заключения, против Джемилева было возбуждено новое уголовное дело по надуманному обвинению. В знак протеста лидер крымских татар, к тому моменту уже имевший репутацию известного советского диссидента, начал свою самую длительную голодовку.

Он продержался без еды 303 дня, с принудительным кормлением через зонд. Джемилев согласился прекратить голодовку лишь после того, как его об этом попросил выдающийся советский академик и правозащитник Андрей Сахаров.

Вот как Сахаров описывает эту историю в своей книге "Воспоминания":

"Я написал письмо Мустафе, в котором уговаривал его прекратить голодовку, длившуюся уже 9 месяцев (с насильственным кормлением).

Быть может, именно это письмо, о существовании которого было известно начальству, объясняет, почему родным дали свидание. Голодовку Мустафа решил прекратить. Я был этому очень рад..."

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Крымские татары обрели право на возвращение на историческую родину только в 1989 году. Тогда же в Крым смог вернуться и Мустафа Джемилев.

Свой приезд на полуостров он вспоминает так:

"В самолете познакомился с девушкой, разговорились. Когда уже вышли из аэропорта, она меня спрашивает: "Ну, как вам наш Симферополь?" Я ей отвечаю: "А как вам наш Крым?" – "В каком смысле?.." – "Так это моя земля".

В первые годы после возвращения из мест депортации крымским татарам пришлось решать множество бытовых проблем в Крыму. Параллельно перед лидерами стояла задача создания представительских институций.

Так в 1991 году возник Меджлис – представительный орган коренного народа с функциями правительства.

В начале девяностых его основные функции заключались в помощи возвращающимся из мест депортации соотечественникам, а также обустройству их на полуострове; позже – в реализации прав коренного народа Крыма.

За несколько лет Джемилеву и его соратникам удалось построить сильную организацию: практически в каждом селе, где проживали крымские татары, было свое представительство Меджлиса.

А вот с полной реабилитацией крымских татар при независимой Украине – не сложилось.

Джемилев признает: их народ использовали в своих целях практически все украинские политики.

"Мы договаривались об условиях, но они не выполнялись. Крымских татар очень активно начинали "любить" в преддверии выборов. Объяснялось это тем, что хотя крымские татары в процентном соотношении представляют меньшинство, но у них сконцентрированный электорат – и, как правило, 80% крымских татар голосуют так, как порекомендует Меджлис".

Эти "качели" продолжались вплоть до российской аннексии Крыма в 2014 году. Только тогда Верховная Рада Украины официально признала Меджлис и Курултай, и гарантировала защиту прав крымскотатарского народа. Сейчас ведутся дискуссии вокруг конституционного закрепления статуса оккупированной РФ Республики Крым как крымскотатарской национально-культурной и территориальной автономии в составе Украины.

*   *   *

Прошло 2,5 года с того момента, как Джемилеву запретили въезд в Крым.

За это время полуостров покинули еще около 20 тысяч крымских татар, около 20 человек бесследно пропали.

В местах компактного проживания коренного народа проводятся регулярные обыски.

В Крыму ведется несколько политических процессов, фигурантами которых являются крымские татары.

Не так давно российский суд окончательно признал детище Джемилева – Меджлис – экстремисткой организацией. Это грозит еще десятками процессов в отношении крымских татар.

Джемилев практически все время находится в разъездах, рассказывая миру о жизни своего народа в "новых" оккупационных условиях.

Он не унывает и может подбодрить любого пессимиста.

Даже на вопрос: "Когда было тяжелее, тогда или сейчас?" – Мустафа Джемилев в ответ рассказывает анекдот.

"Меня как-то спрашивали недавно: "Если бы Вам пришлось заново прожить, как бы Вы прожили?" А я вам расскажу анекдот про Чорновила, который на свое 60-летие рассказывал его как о себе.

"Пошел Вячеслав Чорновил на рыбалку, вытаскивает рыбу из воды, а она человеческим языком говорит: "Отпусти меня, Вячеслав, я исполню два любых твоих желания".

Человеческий голос, говорящая рыба… Испугавшись, от греха подальше Чорновил выбросил ее в озеро – и бежать. А рыба ему вслед: "Вячеслав, я все равно исполню два твоих желания!"

Чорновил давай на своем стареньком "Москвиче" поскорее убираться подальше от озера. Тут его обгоняет "Мерседес". Чорновил про себя думает: "От, ёлки, была б у меня такая же быстрая машина!.."

Р-раз – и его "Москвич" превращается в "Мерседес". Удивился, едет дальше, а на обочине красивая девушка голосует. У Вячеслава мысль мелькнула: "Эх, был бы я на 20 лет моложе!"

И – р-раз! Опять 1978 год, Владимирская тюрьма, бараки, решетки и вертухаи на вышках…"

Поэтому я отвечу на ваш вопрос так: "Нет. Снова я не хотел бы все это пережить".

Я 15 лет просидел в тюрьме, нередко в одиночной камере, а сейчас я живу в большом городе, где нет ни дня, чтобы кто-то не подошел ко мне и не попросил сфотографироваться или дать автограф.

Конечно, легче сейчас..."