Країна-отаманія, або Де ж наш лейтенант Бейлі-Ленд?
Историческое движение Украины сродни езде машины, попавшей в глубокую разъезженную колею: и выскочить невозможно, и ехать мучительно.
Безропотное следование неким, без нашего участия постоянно складывающимся и меняющимся обстоятельствам, стало едва ли не магистральной линией национального поведения.
Грех бездействия
"Вы же понимаете, мы ничего не могли сделать", – с грустно-уставшим взглядом прокомментирует очередное плохое или очень плохое для страны решение, начальственное лицо.
Но стоит ли ожидать большего от управленческого меньшинства, если оно отражает умонастроение покорного большинства? А большинство до последнего действовало и жило так, словно ход глобальной и их личной истории неумолимо предопределён и записан на великих скрижалях – "якось воно буде". Случаи подобного характера диагностировала Маргарет Тэтчер, говоря о людях, которые предпочли бездействие – борьбе, зависимость – независимости, и скромное вознаграждение.
Отдать ядерный арсенал? Конечно, мы понимаем, что это необходимо – нет возможности эксплуатировать и содержать в отличие, наверное, от Северной Кореи или Пакистана.
Заключить кабальный газовый контракт? Так конъюнктура рынка такая, и европейские партнёры сильно волнуются.
Отказаться от НАТО? А Россия против, и юго-восток раздражать нельзя.
Стремление всем угодить и под всех подстроиться, которое мы почему-то привыкли называть компромиссом, на самом деле в большинстве случаев – трусость принятия самостоятельных решений.
"Но как ошибаются те, у кого исчезает психологическая возможность содействовать или противодействовать наступлению некоего ряда событий", – предупреждал о "грехе" бездействия революционер Георгий Плеханов.
У нас не было другого выхода?
Нам всегда не хватало своего офицера Бейли-Лэнда, который огнём главного калибра линкора "Ливерпуль" не дал большевикам захватить Крым. Ему просто не успели авторитетно разъяснить, что "белое дело" проиграно и "военного решения не существует". Поэтому лейтенант поступил согласно своим убеждениям, а не руководствуясь внешними обстоятельствами.
Ситуация, описанная в "Острове Крым" – выдуманная. Но из подобных прецедентов состоит мировая история, когда невозможное становилось реальностью.
Если бы, к примеру, Бен Гурион исповедовал украинскую веру в "у нас не было другого выхода" – следовало забыть о создании Израиля. В линейной военно-политической арифметике 650 тысяч евреев безальтернативно проигрывали тридцати двум миллионам арабов.
Это сейчас США – лучший друг. А в 1948 году глава Госдепа требовал от еврейского руководства ни в коем случае не провозглашать о создании государства: "У вас нет шансов – пять арабских армий вторгнутся и уничтожат вас". Так что проблема реализации разнообразных "минских" форматов не нова.
Маршал Маннергейм в 1939 году в глазах до смерти перепуганной Европы выглядел безумцем, решив воевать со Сталиным. Поступок более чем смелый, когда на один твой танк приходится тридцать советских. При этом, как он позже признавался, большинство финских солдат до войны танков в глаза не видели.
Что ждало финнов, русские весьма доходчиво продемонстрировали на примере их соседей. Лидеры балтийских государств, отказавшись от борьбы, на пятьдесят лет погрузили свои страны в кошмар "русского мира" энкавэдэшного образца 30-х годов.
А двадцать пять тысяч погибших финнов выиграли не просто Зимнюю войну – но будущее страны, на многие поколения вперёд.
Коллективное лидерство
Люди, сумевшие изменить ход истории, действовали, выходя за рамки устоявшихся форматов и прогнозируемых реакций. Лютер, Линкольн, Дэн Сяопин – список, который можно долго продлевать.
Украина в этом плане удивительно скудна на масштабные политические фигуры. За 25 лет, в отличие от наших постсоветских соседей, мы так и не смогли явить политиков, соразмерных Леху Валенсе или Вацлаву Гавелу.
Но поскольку отсутствие украинского Вашингтона – проблема традиционная, механизмом решения возникающих вызовов стала самоорганизующаяся форма коллективного лидерства.
Оба Майдана возникли в условиях экстраординарных угроз национального масштаба и паралича отечественной недоэлиты.
Действуя наперекор обстоятельствам в 2004 и 2014 годах, украинцам удалось растолкать телегу отечественной истории, заставив её сойти с, казалось бы, раз и навсегда проложенного тракта. Упорное сопротивление украинской полу-волонтёрской армии российской агрессии на Востоке стало очередным подтверждением силы общественной мобилизации.
Все эти изменения стали возможны благодаря тем, для кого, согласно Хайеку, любовь к независимости сильнее стремления к спокойной жизни.
Сорок лет хождения по пустыни ещё не закончились. Но количество осознающих себя свободными стало достаточным, чтобы не просто влиять, а создавать события.
И никакие внешние обстоятельства не могут помешать этой категории украинцев в достижении своих целей, если эти цели основаны на нравственных принципах.
Страна-атамания
Однако объединённое множество в долгосрочной перспективе не может заменить ответственного политического лидерства.
Украина – непредсказуемая страна-атамания, где за одно мгновение единое распадается на части. Стоит только замешать коктейль из партийных склок и властолюбия, чтобы сделать призрачной грань между видимой стабильностью и полным хаосом. Достаточно освежить в памяти страницы отечественной истории 1918-го и далее годов, чтобы понять возможный сценарий будущего, когда каждая волость – республика, а в каждой хате – повстанческий штаб.
По этому поводу удивительно актуально высказался один из авторов украинской трагедии 20-го века Лев Троцкий: "Только безграничная доверчивость и уступчивость, а также отсутствие осознания в необходимости постоянной крепкой сплочённости всех членов государства не только во время войны – каждый раз губили все завоевания украинцев".
Тяжело не согласится с этим утверждением. Но главный вопрос не в этом.
Как механизму самоликвидации не дать запуститься в очередной раз, если приводные ремни начинают понемногу натягиваться?
Кадровая ротация, социальные лифты – да. Но у нас нет времени ждать, пока украинский Наполеон закончит военное училище.
Чтобы не повторить старые ошибки, современный мир даёт нам новые возможности. Как вариант: общественное объединение усилий интеллектуалов в масштабах страны – 100, 200 или 500 лучших специалистов, формирующих рекомендации по основным направлениям национальной безопасности. Информационные технологии позволяют это сделать в минимальные сроки.
И если подобного или других прецедентов в Украине ещё не было, то его надо создавать.
Не плестись в хвосте старых обстоятельств – а формировать своими действиями новую реальность.
Андрей Демартино, специально для УП
