Давид Жванія: Яценюк - це політичний злодій

Давид Жвания был активным участником украинской политической жизни с конца 90-х годов.

"Крыши" требовал его чувствительный к политическим изменениям бизнес – вместе с Николаем Мартыненко он занимался поставками ТВЭЛов на украинские атомные станции и вывозом отработанного ядерного топлива из страны.

Эти контракты вытолкнули двух молодых коммерсантов в верхние эшелоны украинской политики, где они обитают и до сих пор, приятельствуя с президентами, финансируя различные политпроекты и курируя работу государственных монополистов.

С атомной энергетики для них начался путь в большой бизнес – в группу Жвании входили промышленные предприятия на востоке Украины, в Крыму, газовые компании, банки и торговые компании. Жванию и Мартыненко называют причастными к рейдерскому захвату единственного оппозиционного телеканала ТВi в апреле 2013 года, который после этого стал более лояльным к режиму Виктора Януковича.

Их фамилии всегда звучали вместе. Но дружба, как выяснилось, не выдержала испытания временем.

После Евромайдана и проигрыша на выборах на мажоритарном округе Жвания отошел в тень. Чего не скажешь о его многолетнем партнере, который стал одним из ключевых людей в окружении действующего премьер-министра.

В последнее время Мартыненко стал фигурантом нескольких журналистских расследований, которые касались поставок уранового концентрата, ильменитовой руды и газа на украинские госпредприятия. Во всех них фигурировали иностранные компании, которые вели к фамилиям Жвании и Мартыненко. В своих многочисленных интервью после выхода публикаций нардеп "Народного фронта" открещивался от каких-либо связей с фирмами.

Поэтому корреспонденты УП обратились к его бизнес-партнеру.

"Если бы вы сразу мне позвонили, вам не нужно было проводить журналистские расследования", – заявил Жвания.

Он назначил нам встречу в офисе в одном из помещений бывшей Киевской обувной фабрики, неподалеку от Арсенала.

Вопреки обыкновению, в приемной у Жвании, где раньше толпились очереди посетителей, никого нет – лишь скучающая охрана и вежливая секретарь.

Жвания приглашает присесть на белый кожаный диван и, пока мы общаемся, выкуривает несколько сигарет. Он рассказывает, что устал от политических распрей, но по-прежнему видит себя в большой политике, что совместных бизнес-проектов с Мартыненко у него нет, а сам он занялся строительством кораблей по перевозке сжатого газа.

Все это, впрочем, не избавляет от ощущения, что Жвания понимает и не хочет мириться с тем, что он – в прошлом влиятельный серый кардинал – оказался за бортом бурной политической жизни. Ему не уютно в этом статусе и он сильно переживает по этому поводу.

– Когда мы собирались к вам на встречу, долго думали, у кого будем брать интервью: у политика, бизнесмена. Кем вы себя сейчас ощущаете?

– 15 лет в украинской политике. Если сравнить с жизнью любого обычного человека, то 15 лет – это довольно большой период. Не так ли? Это я в активной политике 15 лет. Поэтому логично, что я отношу себя к этой категории.

– Вы и сейчас занимаетесь политикой?

– Я всегда занимаюсь политикой.

– В каком статусе?

– Пока я ни в каком статусе. В данный момент я созерцатель происходящего.

– Вы знаете практически всю нынешнюю высшую власть. Но в то же время вы отошли сейчас от дел и не влияете на политику. Вас не называют в числе "серых кардиналов", хотя как раз в прошлом за вами была закреплена эта позиция. Почему так получилось?

– Ни от чего я, во-первых, не отходил. Во-вторых, у меня была некая позиция. Я настаивал, делал все возможное, чтобы Арсений Яценюк ушел в отставку и не стал премьер-министром.

– Когда это было?

– Когда я был в парламенте, в прошлом созыве. Я настаивал, чтобы премьер написал заявление о сложении с себя полномочий в августе…

– А что вы делали для этого?

– Я делал все возможное, потому что был уверен, что оставаясь на своем посту этот человек наносит колоссальный вред всему политикуму, стране, обществу, экономике, будущему. Это человек-разрушитель. Он нарушил все правила, которые существуют. Он перешел все ценностные флажки и готов их переходить впредь.

– Какие флажки и правила вы имеете в виду?

– Я исхожу из политической логики. Не говорю о личной жизни – в нее принципиально не лезу и пытаюсь в свою не пускать.

Я имею в виду, что были его громкие заявления по поводу реформирования всех сфер жизни страны: от Конституции, антикоррупции, люстрации, экономики финансов и войны на востоке. Он готов спекулировать на любой теме.

И когда политик достигает премьерского уровня, такая "деятельность" вредна для государства. Я уверен что "профессор Преображенский отнес бы его то категории "формирующихся личностей", по сему его нельзя допускать ни к чему, потому что он будет все крушить и ломать.

Украина – это же не примитивная страна. Это высокообразованная, серьезная вдумчивая страна. И этот "конвейер эпатажа, глупости" нужно как можно быстрее выключить, учитывая то в какой сложной ситуации мы оказались. Я считаю, что это просто губительно. И не только я: рейтинг поддержки "премьерской политсилы" сейчас находится в рамках статистической погрешности.

Я делал все возможное, чтобы исправить ситуацию. Я считался самым большим врагом Арсения Петровича.

– Как так получилось, у вас же партнер - близкий соратник Яценюка Николай Мартыненко? В каких вы сейчас отношениях с ним?

– А я не в хороших отношениях с Николаем Мартыненко.

– Когда произошел разрыв и по какой причине?

– Я не очень люблю говорить о личных отношениях.

Просто мы партнеры, прожили 25 лет вместе и это очень много. Для меня очень больно и тяжело говорить на эту тему. Но меня с Мартыненко сегодня не связывает ничего, кроме того, что нужно цивилизованно решить вопрос по бизнесу. Я с ним не разговариваю, он даже не берет трубку, когда я звоню.

– Когда вы в последний раз ему звонили?

– Я перестал ему звонить . Я просто считал, что можно что-то остановить или исправить.

– А причина – Яценюк?

– Причина – Яценюк, что интересно.

– Как так получилось, что Мартыненко выкинул вас из общего бизнеса?

– Он меня еще ниоткуда не выкинул. Он сказал, что он все продал, что ничего нет.

– Мартыненко всегда говорил, что у него бизнеса нет, и последний раз он зарабатывал деньги в 2001 году…

– Я не знаю. Считаю, что политика – это принятые решения. Я же не могу утверждать, что кто-то "питается воздухом", живя на 200 задекларированных долларов.

– Что представлял ваш совместный бизнес до последнего времени?

– Весь холдинг, как он был, он не менялся.

– "Запорожский абразивный комбинат", Луганский патронный завод…

– Много. Все, что есть, оно всегда было 50/50.

– В последнее время Николай Мартыненко стал фигурантом нескольких журналистских расследований, которые касались поставок уранового концентрата. В том числе компания Steuermann имеет отношение к вам, потому что там есть люди, связанные с вами. Тот же Игорь Керезь, который работал у вас помощником.

– Если бы вы у меня спросили, то не было бы необходимости совершать журналистские расследования, потому что я бы ответил на этот вопрос очень просто.

Игорь Керезь был управляющим всего холдинга до 2007-го года, и в тот момент его заменил Сергей Перелома. Сделано это было по настоянию Мартыненко – для того, чтобы оформить холдинг на партнерских отношениях между Мартыненко и мной. Однако этого не произошло до сих пор. Сегодня Керезь – глава наблюдательного совета Диамант Банк. Посему никакого отношения к компании Steuermann он не имеет.

На самом деле эта компания всегда была в нашей бизнес-группе, как техническая. Я удивился, когда Николай Владимирович сказал, что он не знает господина Айбергера, и что это какой-то дедушка. Он никакой не дедушка, здоровый человек, который всегда занимался одним – поставкой абразивов. Поскольку у нас произошел разрыв, Николай Владимирович взял управление с группой компаний для оформления в уже свою собственность. Я же акционером тоже не числился.

– То есть вы знали этого Айбергера? Вы с ним общаетесь?

– Я его знаю, он прекрасный человек.

– И что он думает по поводу происходящего?

– Он в шоке.. Эта компания была создана только для поставки мелких партий абразивов в Европу. Просто мелкие покупатели не хотят ехать в Украину, поэтому это было удобной точкой организации сбыта. Там маленькие заводики, которые потребляют по два мешка. Заключать большие договора невыгодно.

– Как так получилось, что Steuermann начал поставлять урановый концентрат?

– А вот об этом я не знаю. Об этом я узнал из СМИ, точно так же как из СМИ я узнал о том, что акционером компании стала гражданская жена Руслана Журило.

Последние три года я Айбергеру не звонил.

– А после этого позвонили?

– Позвонил и спросил: "Что это за ерунда? Почему я об этом не знаю? Почему это происходит?"

– Что он ответил?

– Он сказал: "Я же думал, что вы все вместе". Но я же не акционер этой компании. Это была техническая компания, то есть это его ответственность.

– Вы никаких дивидендов от Steuermann не получали?

– Steuermann нужно было доплачивать, ей нужно было еще платить что-то, чтобы они что-то зарабатывали. Она никогда не была компанией, она занималась исключительно реализацией продукции. То есть по сути если чуть-чуть не давать им какие-то скидки, то они бы и не содержали 4 людей.

– А компания Antra, которая поставляет газ по давальческой схеме и планирует поставлять газ на ОПЗ?

– Не знаю.

– Дело швейцарской прокуратуры. Вы там также являетесь фигурантом. Обращалась ли швейцарская прокуратура к вам за дачей показаний?

– Швейцарская прокуратура никогда не обращалась ко мне за дачей показаний.

– А компания Bradcrest, это тоже собственность исключительно Мартыненко?

– Конечно. Я не знаю эти компании. Мартыненко был управляющим акционером.

– Николай Мартыненко говорил, что не имеет никакого отношения к назначению Недашковского на "Энергоатом" и вообще не знает, кто это такой. Вы можете подтвердить, что в 2000 году вы вместе с ним пролоббировали назначение Недашковского?

– Конечно. Но к назначению Недашковского сейчас Николай Владимирович не имеет никакого отношения.

– В 2014-м? А как это так получилось?

– Арсений Петрович.

– Следующая неделя будет определяющей в истории с Мартыненко. Как думаете, наберутся ли в Раде голоса за сложение его депутатских полномочий?

– Я думаю, что да.

– Вы – политик с опытом, хорошо знаете верхушку действующей власти, знаете Яценюка и Мартыненко, понимаете логику развития таких политических интриг. Как вы считаете, кто повлиял на Мартыненко в его реакции на скандал? Это Яценюк попросил его сложить мандат и отказаться от депутатского иммунитета?

– Конечно. Я даже не сомневаюсь в этом.

– Мартыненко все-таки самодостаточный человек, у него есть своя группа влияния. Как думаете, почему он уважил эту просьбу или указание?

– Я последние несколько лет не понимаю, что вообще он делает, и какой логикой при этом руководствуется. Потому что Мартыненко действует за пределами моей логической модели.

Что касается мотивации, почему он принял такое решение, так потому, что его выкинули, сказали: "Уходи". Дали возможность сохранить ему лицо.

– Им пожертвовали ради сохранения Яценюка? Вы это хотите сказать? Яценюк пожертвовал им ради сохранения себя?

– Не думаю, что Яценюк долго страдал, пожертвовав Николаем. Я думаю, что его просто использовали и выбросили. Я не знаю, в каких они отношениях, хотя и живут они почти в одном доме. Все, в чем обвиняют Мартыненко, это Яценюк. Мартыненко – технический персонаж.

– Вы хотите сказать, что он работает кошельком Яценюка?

– Естественно, кем же еще он работает.

– Как вы думаете, сколько составлял откат от работы на этих схемах?

– Кому? Яценюку? Я думаю, что Яценюк все забирал себе.

– Мартыненко – бизнесмен, вряд ли он работал забесплатно.

– Ну, может, семечки ему оставлял. Или что там Коля любит в последнее время?

– На что Яценюк тратит столько денег?

– Яценюк очень специфический человек.

– Что вы имеете в виду?

– Это безумно жадный человек.

– Так на что он тратит деньги?

– Возьмите историю человека. Кто такой Яценюк? Это политический вор.

Возьмем его появление в "Нашей Украине" – появился Яценюк, в него "влюбилась" Катя Ющенко, сказала, какой талантливый молодой парень.

Он бегал со своей "черновицкой группкой", обхаживал всех и все, прорвался и сразу начал "выкручивать", пока "Наша Украина" до конца не "сдохла". В конечном итоге он же хотел ее себе забрать.

Он реально похоронил политика Ющенко, просто собственноручно положил на него большой крест, а сверху еще и камень.

Дальше он перебрался в "Нашу Украину – Народную Самооборону". Он просто ревновал Луценко к тому, что Луценко эффективный политик, который резко вышел на орбиту, и у него большие перспективы во главе такой мощной политсилы. Он завис гирями, делал все возможное и везде, как только можно для того, чтобы это все не состоялось. В конечном итоге все это сожрал и уничтожил. Затем залез в "сердечный" блок ЮВТ.

– Насколько нам известно, Юлия Владимировна на него очень обижена.

– Там по той же схеме: пока все не вынес, не успокоился. Это человек-кукушка. Куда его впустишь, там он все выест, вытопчет, поломает. Он вор. Он правда разокрал все, что было.

У него в этом деле есть реальные пособники – Турчинов и Мартыненко. Они втроем обокрали Юлю, вдвоем – "Силу народа" -- "Нашу Украину – Народную Самооборону". Это одна и та же шайка-лейка.

– История с Мартыненко потянет за собой и другие политические скандалы. Кто следующий?

– Мне смешно. Коля Мартыненко и история… Арсений Петрович – вредитель. Уродующий вредитель. Украина понесла 400 млрд. долларов убытков из-за этого.

– Откуда эти цифры?

– Это экономика. Украина сегодня как минимум 400 млрд. долларов потеряла только из-за этого неграмотного человека. Но скоро терять будет нечего.

Дальше будет катастрофа. Мы не объявляем дефолт только потому, что мы страна, которая воюет, и коалиция вроде нам помогает. Какие скандалы нужны для того, чтобы понять, что "кулю в лоб" нужно отсюда выносить?!

– Вы говорите, Яценюк попросил Мартыненко уйти. А как думаете, не "сольет" ли теперь Мартыненко Яценюка?

– Это пусть они сами разбираются. Я знаю одно – сольют, не сольют, Яценюка я любым способом вынесу.

– Что конкретно вы для этого делаете сейчас?

– Все. Веду переговоры, договариваюсь, объясняю всем, кто только может влиять на этот процесс, что дальнейшее сохранение этого человека не только премьер-министром, а вообще в политикуме может привести к последствиям, которые, к сожалению уже погубят страну.

– Много ли у вас противников и соратников в этой борьбе?

– 99,9%. Я не вижу противников.

Я не вижу никого, кто бы противился этому и говорил бы "нет". Единственное, чем Яценюк спекулировал всегда, это какими-то специальными взаимоотношениями с США, и всех этим запугивал и манипулировал. Больше у него нет ни одного серьезного союзника. Он, по сути, один.

– А как же олигархи? Тот же Коломойский, Ахметов, с которым у Яценюка хорошие взаимоотношения?

– Кто будет следующий – это уже игра, а не поддержка Яценюка. Он уже "сбитый летчик" в их понимании, они играют с ним, как "кошка с мышкой".

– Вы говорите, что Яценюк разругался практически со всеми и в руках олигархов он пешка. А все-таки есть люди, кто постоянно остается с ним в политической обойме?

– Нет. Я не вижу ни одного его политического союзника.

– Фракция "Народный фронт" по крайней мере, сейчас играет в его ворота. Хотя там есть несколько групп, того же Мартыненко, того же Пашинского, Коломойского…

– Но все-таки это его фракция, это все фантазии.

– От голосования этой фракции зависит отставка Яценюка и он сейчас разыгрывает карту, что если его отправят в отставку, то фракция выйдет из коалиции.

– И что в этом страшного?

– Будут перевыборы.

–      Они будут в любом случае. И чем раньше они будут, тем лучше.

– С Николаем Мартыненко вы когда-нибудь будете готовы общаться или там уже разорваны все связи?

– Я считаю, что общаться надо в любой ситуации. Я просто никогда не уступлю своей позиции. Он выбрал свой путь. Мое мнение, что он неправильный. Но он же его выбрал. А не общаться – это больше девичье.

– Ваш конфликт не такой уж серьезный, потому что если бы он был серьезным, то вы бы подали в Лондонский арбитраж и обжаловали право собственности на эти активы. Почему вы до сих пор не воспользовались этим правом и есть ли это у вас в планах?

– Подать в Лондонский арбитраж?

– Это же любимое место выяснения отношений олигархов.

– Это самое глупое место для выяснения отношений.

– А самое умное какое?

– Самое умное – сесть и договориться.

– Но пока же не получается!

– Пока не получается, но я все равно считаю, что это самый эффективный метод. Кроме того, что проиграют все стороны, а выиграет только Лондонский арбитраж.

– Что сейчас отошло Мартыненко, а что осталось вам?

– В моем понимании, не поменялось ничего. С 2007 года я никогда не занимался оперативным управлением бизнесом.

Оперативным управлением бизнесом занимался Сергей Перелома, который сейчас возглавляет наблюдательный совет Одесского припортового завода и работает зампредом Нафтогаза. И это тоже для меня удивительно. Даже никого не спросив, он, руководитель совместной компании, вдруг уходит туда.

– Но как-то же прибыль распределяется от совместного бизнеса?

– Да нет там никакой прибыли.

– Почему?

– А с чего сегодня в Украине прибыль? Это надо еще дотировать, субсидировать и доплачивать, чтобы там что-то заработало, к сожалению.

– А Steuermann?

– К этому я не имею никакого отношения. Я говорю о тех стабильных активах… Вот, цементный завод остался в Крыму, луганский – разгромлен в Луганске. Другие машиностроительные заводы дышат на ладан. У нас страна вообще остановилась. Я не знаю, если Арсений Петрович и дальше будет сидеть на своем посту, у нас остановятся все предприятия.

– У вас какая-то личная обида.

– Нет, никакой. Я с ним никогда не имел никаких дел. Психически уравновешенный человек не может в своих заявлениях воевать с Россией каждые 20 минут. Он хочет, наверное, воевать с Россией до последнего украинца.

– А что нужно делать?

– Нужно воевать, а не воевать, как он – на словах. Это по Конституции не его прерогатива, и не его полномочия. По этому, кроме "трепания языком" нет ничего. Он треплет языком, делает глупости, не ведет никакой политики.

– А кого вы видите лучшим премьером?

– Да любого человека можно поставить.

– Сейчас обсуждают кандидатуру Саакашвили. Что вы можете сказать о Саакашвили как о потенциальном премьер-министре? Его сейчас называют самой вероятной кандидатурой после Арсения Яценюка или Наталии Яресько.

– Я могу сказать следующее. Михаил Саакашвили не может быть премьер-министром Украины.

– Почему?

– Потому что он не украинец. В Украине премьер-министром должен быть украинец. Не потому что он грузин, а потому что он здесь не вырос, он здесь не работал, он здесь не прожил.

– А вообще вы высоко оцениваете вероятность того, что Саакашвили могут назначить премьером?

– Я считаю его появление здесь китчем. Его возможность стать премьер-министром – это будет не в адекватном политическом поле…

– А как вы относитесь к такому количеству грузин в украинском правительстве?

– Я хорошо отношусь к грузинам.

– Они эффективны?

– Те, которые сейчас на виду? Нет, конечно.

– Почему так? Они же в Грузии делали реформы.

– Не сравнивайте Грузию с Украиной. Грузия – это маленькое государство и там провести реформу – это один город реформировать. При том финансировании, которое они получали тогда…

– Судя по тому, что вы комментируете, вы достаточно плотно следите за процессами, которые происходят во власти и Кабмине, в частности. Давайте конкретно по вашим соотечественникам. У нас есть Квиташвили, Саакашвили…

– Я вообще их не расцениваю. Квиташвили – я не знаю такого реформатора.

– А кто тогда реформатор?

– Саакашвили. Он правда был реформатором. Я Саакашвили знаю давно, еще до того, как он стал президентом. Я помогал ему перед тем, как он стал президентом. У нас были прекрасные отношения.

– Помогали как?

– Во всех отношениях. Начиная от финансовых, заканчивая поддержкой прямой. Это же было еще до революции у нас. Вплоть до того, что ему помогали, чтобы он тогда пришел к власти.

– Что значит финансово? Вы его спонсировали? Сколько?

– Больше миллиона долларов на президентскую компанию.

– Это рентабельная инвестиция?

– Я не просил их вернуть. Хотя деньги вернули обратно. Уже на Оранжевую революцию они были зачислены в избирательный штаб, из чего ему и были выданы.

****

– С премьером разобрались, а какие с президентской командой у вас отношения?

– Прекрасные.

– С кем вы общаетесь там?

– С президентом.

– Говорили, что у вас есть свой кабинет в Администрации президента.

– Неправда. Я человек неназойливый. Он стал президентом. Мы старые друзья. Но он уже президент. У него своя работа, а у меня своя.

– Вы не из тех людей, кто не пользуется личными связями в карьерных целях?

– Я мог, но я не хотел. Для того, чтобы воспользоваться, нужно иметь цель, какой я посвятил чересчур много времени. Потом крикуны все перекричали и рассказали, что все "бревна" на Майдане носили…

– Кстати, в отличие от всех этих людей вы не участвовали в революции. Вы вели переговоры в Верховной Раде.

– Я участвовал непосредственно. В меру моего опыта и понимания. Я ни разу не выходил на сцену, но я каждый день был на Майдане. Я везде, со всеми группами, вел переговоры: и в Верховной Раде, и на Майдане. У меня в кабинете в Верховной Раде просто не прекращались группы людей…

– Вы как человек, который имеет прямой контакт с Администрацией президента…

– Я ни с кем в Администрации президента, кроме самого президента, не общаюсь.

– Вам не обидно, что президент на ключевые должности в этой стране назначает совершенно посторонних и, возможно, неправильных, с вашей точки зрения, людей, а не вас?

– Нет.

– При должности вы бы имели больше веса в принятии решений.

– Меня спрашивали, чего я хочу. Я сказал, что ничего не хочу. Я в правительство не пойду, я никогда не буду работать в правительстве Яценюка, в исполнительной власти, которую разрушают… Сегодня это вертикаль власти. Яценюк, в принципе, первое лицо в государстве.

– Как вообще выглядят такие предложения? Он вам звонит и говорит: "Давид, приезжай к нам в гости?"

– Я уполномочен по многим функциям…

– Какие это функции?

– Очень много.

– Какие, например?

– Мы были на революционном этапе, перешли на государственный. Я – государственный человек.

Я Петра Алексеевича называл на ты, потому что мы раньше перешли на ты. Потом я ни разу не заходил к нему без костюма, без галстука. Я ни разу не говорил в том тоне, в котором мы разговаривали до этого. Он человек государства, я придерживаюсь этой позиции.

– То есть вы формализовали ваши отношения?

– Абсолютно. Я сам по себе формалист, исходя из того, в чем я прожил 15 лет.

– Как вы можете охарактеризовать нынешнее окружение президента? Он окружил себя правильными людьми, по вашей оценке?

– Я считаю, что нет. Но это его право… Я как формалист скажу фразу, которая для меня очень важна: в этой стране президент – это шанс для существования этой страны. Потому что это единственный легитимно избранный институт государства.

– По поводу окружения. Если бы вы согласились на предложение президента, вы, по идее и, исходя из вашего опыта, должны были бы занимать должность Березенко или Кононенко.

– А какая должность у Березенко?

– Приближенный к первому лицу человек, которые решает часть его вопросов.

– Я – формалист, я не буду занимать эту роль. Мне уже 50 лет, девочки. Я же не мальчик.

– То есть вам нужна официальная должность?

– Я Давид – Важаевич Жвания. Я очень ценю свою биографию, ценю свою работу, прошлую жизнь. У меня есть свой статус.

– Какова была ваша роль на президентских выборах?

– Я полностью поддерживал избрание Петра Алексеевича Порошенко. Я был в штабе.

– За что вы отвечали?

– За все. Я как человек, который имеет такой опыт…

– Но на парламентские выборы вас уже не приглашали в штаб президентской силы?

– Я не работал в штабе президентской силы? Конечно, работал. Я контролировал все процессы.

– Мы понимаем, что Кононенко с Мартыненко прекрасно себя чувствуют…

– Я не думаю, что президенту нравится… Мне Петра очень жаль. Он не такой человек, которому бы нравилось то, что сегодня происходит. Он все-таки человек амбициозный, особенно в геополитическом моделировании, в таком эпицентре находясь, удовлетворяться …

Я считаю, что просто это безвыходность, безысходность всех заложников, включая президента, в которую поставили нас те люди, которые сегодня заложниками держат всю страну. Это и Арсений Петрович Яценюк, и Турчинов, это вся та группа, которая расселась и удерживает, чтобы их оттуда не убрали

– Вы хотите сказать, что президентское окружение не коррумпировано и они не обворовывают государственные предприятия, а все делает только премьерская команда?

– Президент – это институт. Я говорю о президенте как об институте и как о физическом лице. По поводу окружения – вы меня спросили, нравится ли оно мне. Оно мне не нравится.

– Но это же его проблема. Он выбрал этих людей. Он знает, что они воруют.

– Я просто видел, как он их выбирал. Он выбирал из того, что вносили. Это все-таки были эмоциональные действия.

– Погодите, давайте по Кононенко или Березенко.

– Я этих людей мало знаю, хотя и знаком.

– Это – ключевые люди, которые сегодня выполняют волю президента или не выполняют, судя по тому, что у него ничего не получается.

– У меня есть даже больше мнений, но я хочу сказать, что я заинтересован в том, как гражданин, как политик, чтобы сегодня произошла замена правительства.

Второе: я заинтересован как гражданин, чтобы как можно скорее прошли новые парламентские выборы для перезагрузки власти, иначе перспектив у страны нет никаких. Возможно, тогда то, что вы меня спрашиваете по Кононенко – это будет история в общественном мнении или решение президента, что эти люди не будут участвовать в дальнейшей политической жизни.

– Странная ситуация получается. С одной стороны вам не нравится окружение президента, с другой – вы боитесь оценок Кононенко и Березенко. Почему?

– Я просто не умею заниматься тем, чем занимается Кононенко.

– А чем он занимается?

– Я не знаю. Он замглавы фракции, вот они бегают, что-то делают.

– Но вы же тоже когда-то рулили этими процессами.

– Вы меня видели когда-то бегающим по парламенту?

– Да.

– Ну, это два раза, когда были ключевые голосования.

– Иногда достаточно побегать один раз…

– Абсолютно правильно, а потом бегают к тебе.

– А к вам бегают? Года два-три назад, вы были веселее.

– Я изменился. Я очень много ездил по миру.

Севгиль Мусаева-Боровик, Светлана Крюкова, УП