Сергій Тарута: Порошенко був найбільш неефективним міністром економіки за всю історію

Донецкий бизнесмен Сергей Тарута несколько лет подряд входил в первую десятку богатейших украинцев, редко давал интервью и комфортно чувствовал себя при любой власти.

Все поменялось, когда 2 года назад Таруту увлекла политика. Бизнесмен руководил Донецкой облгосадминистрацией в самый, наверное, сложный период – весной 2014 года, когда сепаратисты захватили часть области. После взаимной критики в октябре 2014 года Таруту уволили, вместо него областью поехал руководить генерал армии Александр Кихтенко.

Сейчас Тарута – народный депутат, избранный в Раду по округу в Мариуполе. Он утверждает, что расстался со всем своим бизнесом, главный офис его корпорации ИСД весной 2014 года был разграблен сепаратистами, и теперь служит штаб-квартирой для так называемого "министерства госбезопасности ДНР".

Летом нынешнего года Тарута стал инициатором встречи крупного и среднего бизнеса в отеле Hyatt, где в числе прочих присутствовали Ринат Ахметов, Василий Хмельницкий и Юрий Косюк.

Ее восприняли едва ли не как заговор олигархов против президента. Хотя сам Тарута утверждает, что ставил перед собой совершенно иные цели. Задача – выработать равные правила игры для бизнеса, которых бы он придерживался. В скором времени состоится еще одна такая встреча, говорит он.

Впрочем, на этом планы Таруты не заканчиваются. Несколько собеседников в АП и депутатском корпусе рассказывают о премьерских амбициях бизнесмена. Сейчас в парламенте вокруг Таруты формируется депутатская группа. Официально о создании нового межфракционного объединения депутатов должны объявить в ближайшее время.

Тарута рассказывает о выборах в Мариуполе, встрече олигархов, отношениях с Порошенко и Яценюком в своей резиденции на улице Ярославов Вал в Киеве. Несколько лет назад здание было захвачено рейдерами, но бизнесмену удалось отбить эту атаку. В кабинете горит камин и Тарута периодически подкидывает в огонь дрова.

Тарута может отвечать на вопросы часами, иллюстрируя их многочисленными историями из жизни.

– Что такого вы сделали в Мариуполе, что вся демократическая общественность на ушах и выборы приходится проводить отдельно от всей страны?

– Прежде всего, я Мариуполь спас от той беды, которая была осенью 2014 года. Благодаря тому, что мне дали возможность самостоятельно его патронировать – и освободить, и защищать.

Путин три раза в беседе с Петром Алексеевичем говорил: "У меня есть три стратегические цели – аэропорт, Дебальцево и Мариуполь".

В сентябре 2014 года на Мариуполь шли регулярные российские войска. Там стояли батареи, как по ниточке. В нюансах было видно, что это уже не наемники, которые пришли и до конца не понимают, как воевать эффективно – это были регулярные серьезные спецподразделения.

Тем не менее, мы устояли, хотя все было на волоске, и некоторые военные уже собирали вещи, уже пытались переезжать в Бердянск.

Прямой удар был очень сильный. Сначала снесли все подразделения наших пограничников. Начали массированный огонь с российской стороны на наш пограничный пункт, переход Новоазовск. Там было где-то 350 наших военных. Они снесли огнем этот пункт. Справа, около моря, тоже были наши блиндажи. Они уничтожили блиндажи. Потом зашло большое количество – на Мариуполь нападало 100 танков и 2 тысячи военных из спецподразделений. Батальон "Азов" сыграл большую роль, потому что уже военные колебались. Танки были буквально в трех километрах от Мариуполя.

Сергей Тарута руководил Донецкой областью во время самых активных беспорядков в Донецке.   Фото: Сергей Козлов, РИА Новости

– Почему они, на ваш взгляд, не решились зайти?

– Потому что, во-первых, ребята не убежали. Они надеялись, что массированное давление и близкий подход деморализует наших ребят, и они смогут въехать без сопротивления. На самом деле, часть действительно испугалась – руководство армии в Бердянск собиралось. Но основные наши силы не дрогнули.

– Почему вы не баллотировались в мэры Мариуполя?

– Меня постоянно губернатором приглашали. С 1991 года я постоянно был в резерве на губернатора, и все президенты предлагали мне пост губернатора Донецкой области – и Кучма, и Ющенко. Но это не мое, поэтому я отказывался.

Я занимался развитием бизнеса и хотел показать, что бизнес может быть с очень хорошей репутацией, он может достигать больших результатов, если у тебя есть репутация, есть хорошая команда и стратегия…

У МЕНЯ СВОЙ ПУТЬ, У АХМЕТОВА СВОЙ

– Один бизнесмен нам недавно говорил: "Я строил свой бизнес и не обращал внимания на те процессы, которые происходят в стране, и теперь вижу какую-то часть своей ответственности за то, что произошло". У вас нет такого ощущения, что вы не смогли, в итоге, сохранить бизнес по причине того, что эти события произошли в стране? И что вы были, возможно, не активным участником процесса?

– Нет, я с этим тезисом не согласен. Для меня всегда гражданская позиция была доминирующей по отношению к бизнес-позиции.

Я был первый, кто из постсоветского пространства приобрел активы в европейских странах. Я все время прорубал окно в Европу, в мир. Я хотел показать возможности Украины, и это было для меня очень важно.

Но когда Ющенко взял и слил контракт по газу – когда у нас был десятилетний контракт между Россией и Украиной с очень низкой ценой, ратифицированный двумя странами – я был единственным, кто поднялся среди бизнеса. Все катались на лыжах.

Пришел Сергей Лещенко, я ему позвонил, до этого мы не встречались и не были знакомы, и я дал первое интервью "Украинской правде". Это было 4 или 5 января 2006 года. Я тогда сказал, что это преступление перед народом. А ведь в тот момент от Ющенко у всех была эйфория.

– Как вы думаете, это сделали по газу за взятку или по глупости?

– Конечно, за взятку. Я же не наивный.

– Это была взятка президенту или исполнителям?

– Окружению. Потом печатали в газетах, что 350 миллионов было перечислено на компанию, которая была образована из Харькова в Эмиратах.

Я тогда не только выступил, а начал всех собирать. Звоню Пинчуку, звоню Ахметову, всем, говорю: "Ребята, страну сливают!". Все крупные бизнесмены отказались ввязываться в это.

Начал звонить политическим партиям, все тоже отморозились – коммунисты, социалисты. Я говорю: "Вы понимаете, что по уровню разрушения и ущерба для страны это несопоставимо с тем, что было до этого, потому что это десятки миллиардов? Пострадают не олигархи, олигархи всегда выживут, у них есть возможность. Народ простой пострадает". Кстати, тогда только Тимошенко включилась и помогала.

– А через несколько лет сама подписала еще более невыгодный газовый контракт...

– Это отдельная тема, к которой у меня тоже есть вопросы. Но тогда наша корпорация подала в суд на Ющенко, и мы выиграли первую инстанцию, что этот контракт был заключен не по процедуре.

Я не видел в политике эту миссию, я никогда не занимался политикой. Мне даже Янукович предлагал быть первым вице-премьером. Я сказал: "Нет, у нас разные взгляды на будущее Украины…"

Сергей Тарута в своем киевском офисе. Фото: Оксана Коваленко

– Но тень Ахметова вас всегда сопровождает почему-то…

– Кто эту тень создал? Ее создали журналисты, не более того. Где я и где Ахметов? Я - из Мариуполя, я вырос из завода, дошел от мастера до руководителя внешнеэкономической деятельности. Я Ахметова вообще никогда не видел и не знал.

У меня свой путь, у Ахметова свой. Но понятно, что Донбасс – одно пространство. Я был когда-то и футболистом, и потом - велосипедистом. Естественно, футбол для меня – тоже что-то родное, мы пересекались.

– Вас связывают с ним потому, например, что вы были губернатором и Мариуполем отдельно занимались, а там у Ахметова активы и большие интересы. Поэтому считается, что вы работаете в пользу Ахметова на тех же выборах.

– Я работаю в пользу мариупольцев. Это мой город, я там родился и крестился, и дети, и мама, и брат, и семья, и мой дом там. Я там прописан до сегодняшнего дня и там голосую. Еще, слава богу, ни одни выборы я не пропустил, всегда к этому относился с большой ответственностью.

Так случилось, что Ахметов приобрел два самых крупных предприятия Мариуполя. В принципе, это процентов 40-50 трудовых ресурсов. И позиция заводов всегда доминировала в городе. До этого была конструкция, когда "Азовсталь" был у одного собственника, завод Ильича – у другого собственника, "Азовмаш" – у третьего. Был еще Коксохим – у четвертого, порт, судоремонтный завод. И естественно, не было доминирования ни одной личности, ни одной группы в городском пространство.

А сейчас, естественно, осталось поле у одной группы.

Моя позиция была в том, я говорил об этом Ринату, что это неправильно, если будет мэром человек из его системы. У них и так будет большинство в городском совете. Нужно сбалансировать, чтобы был нейтральный человек. Таким человеком, который устраивал бы всех – это человек, который раньше работал на "Азовстали", и за него я буду голосовать – за Григория Шекулу.

Он был начальником самого крупного толстолистового цеха, он отдал часть жизни на "Азовстали". Потом ушел в бизнес, уехал в Чехию, занимался бизнесом там и в Мариуполе, вернулся обратно. Семья его была все время в Мариуполе. И в тяжелый момент его попросили возглавить Горгаз. Я еще работал вместе с ним.

Ахметов говорит, что его завод дает огромные деньги городу, но они не уверены, что эти деньги максимально эффективно используются. Более того, они - самые большие налогоплательщики. Деньги в городе – это не деньги чиновников, а деньги налогоплательщиков. И они хотят, чтобы эти деньги налогоплательщиков максимально эффективно инвестировались в развитие города.

В принципе, с точки зрения практического, прагматического подхода, это правильно. Но с точки зрения баланса сил, политической конструкции, когда одна сила доминирует полностью – это неправильно, тем более, когда это будет находиться еще в противоречии с действующей областной властью, с государственной властью. От этого пострадает Мариуполь.

Я говорю Ахметову: "Но потом все проблемы Мариуполя будут твои проблемы, это неправильно".

– Он вас не послушался...

– У них всегда было свое мнение. Я мог высказывать свою позицию, но это не означает, что они ее примут. У меня другого ресурса, кроме репутации у мариупольцев и большого доверия, нет. Я не могу прийти на завод и сказать: "Заводчане, я считаю, что должно быть так, а не иначе ".

– Вам тогда Ахметов говорил, что поможет. Он вам помог или нет? Какая вообще его роль в этих событиях? Многие говорят, что, если бы Ахметов тогда что-то сделал, ситуация развивалась бы по-другому.

– Если вернуться в март-апрель 2014 года, то мы не понимали после Крыма, что будет реально военный конфликт. Мы думали, что достаточно переубедить эту массу в Донецке и все успокоится. У меня у самого была сразу же естественная реакция: "Ринат, а ну давай, повлияй".

Он честно сказал: "Я был здесь авторитетным для многих 15 лет назад. Тогда, когда я заходил в ресторан, все вставали и смотрели на меня. И садились только тогда, когда я садился. А когда я сейчас захожу в ресторан, все сидят: "Эй, привет, Ринат". У меня болельщики, фанаты, много уважаемых людей, но часть того мира, в который мог сейчас прийти, он уже давно самостоятельный".

Более того, я думал сразу привлечь боксерские клубы, думал, они будут защищать лучше. Понятно, не бесплатно.

– То есть, хотели сделать этаких "патриотических титушек"?

– Да, с этим безобразием надо бороться их же методами. И когда я обратился, оказалось, что они все уже куплены товарищами из России. Те, кто приехал из Крыма, начали реализовывать крымский сценарий и на Донбассе.

И сегодня, когда говорят: "Почему это случилось в Донецкой и Луганской области, а в других областях не случилось?"… Дорогие мои, сценарий разворачивался только в Донецкой и Луганской областях. Сначала в Донецкой, а потом перекинулся на Луганскую область.

– И в Харькове было…

– И в Харькове, но там рассчитывали только на внутренние ресурсы. Там не были заброшены все, кто делал в Крыму идеологический, организационный подрыв, кто учился…

– Есть фотографии, где Моторола в Харькове на митинге стоит.

– Но там не было "зеленых человечков". Там не было переброса вооружения.

В принципе, и в Донецкой области тоже рассчитывали, что внутренний протест будет не 10-15 тысяч максимально, а миллионы за Новороссию выйдут. Они рассчитывали, что поднимется весь народ.

В России рассчитывали, что депутаты примут решение о референдуме, и так далее. Ни один поссовет, ни райсовет, ни госсовет, ни облсовет не приняли тот сценарий, на который рассчитывали в Москве. Дальше пошло силовое влияние.

– Ахметов потратил огромные усилия на то, чтобы в общественном мнении стать царем Донбасса. Он на этом сделал деньги, и между именем Януковича и именем Ахметова многие ставят знак равенства. Но после того, как Донбасс был потерян для Украины, Ахметов не может рассчитывать на былое уважение в определенных кругах. Он должен был либо покаяться, либо бежать из страны, как члены команды Януковича. А он продолжает финансировать Оппозиционный блок, заигрывать с сепаратистами, играть и там, и здесь. И в Москву он ездит.

– В отношении Ахметова история расставит все на свои места. Потому что нужно давать оценку не тогда, когда очень ранимое восприятие, которое не всегда на 100% отвечает реальной ситуации.

У него не было тех средств и оружия, чтобы победить, если украинская армия не победила. Спецназ же приезжал в Донецк вместе с Гелетеем и Яремой. Мы их кормили, поили, ждали от них штурма. Я надеялся в первый день, что они возьмут – не взяли, второй день – не взяли, третий день, десять дней, и потом сказали: "Нет, мы не штурмовики, это не наша специализация, "Альфы" нету", - и уехали ни с чем.

Да, по узнаваемости Ахметов был даже выше, чем Янукович. Это правда. И, безусловно, есть ответственность за всех, кто находился там и кто занял, может быть, не самую активную позицию. Но сказать, что он не помогал, нельзя.

– Но до сих пор деятели Оппозиционного блока ведут себя как женщины легкого поведения. Они и сейчас на прямой вопрос "Россия – агрессор или нет?" не дают прямого ответа, начинают юлить и выкручиваться. Оппозиционный блок – это же Ахметов.

– Я с этим согласен. Но Оппозиционный блок – это не только Ахметов. Я думаю, что он тоже должен сделать из этого выводы. Его сопричастность с Оппозиционным блоком – это очень плохо.

Но смотрите, за Порошенко как за символ новых изменений и ожиданий новых изменений отдали 34% в Донецкой области. То есть, люди хотят мира, хотят хорошей нормальной жизни.

Вокруг Донбасса сформировали очень негативную картину восприятия. Это тоже незаслуженно. Донбасс еще в Советском Союзе – это горняки, шахтеры, машиностроители, энергетики, высшая заработная плата, это символы.

– Знаете, почему такое отношение к Донбассу? Потому что Оппозиционный блок кричит: "Мы – Донбасс" и играет в сепаратистские игры.

– Не весь Донбасс является сторонником Оппозиционного блока. И брать на себя эту миссию – неправильно.

Более того, я так понимаю, что это не наше, а американское ноу-хау, они назвали новую структуру Оппозиционным блоком, чем сразу дискредитировали саму оппозицию.

В МАРИУПОЛЕ Я НИ ЗА КОГО НЕ АГИТИРУЮ

– Ахметов стоит за Бойченко. Его никто в городе не знал, его взяли только потому, что его фамилия созвучна с фамилией Бойко, которого в городе уважают. Это раскручивание человека на ровном месте.

– Я не думаю, что это потому, что она созвучна. Бойченко молодой, хорошая команда ожидается с ним.

В идеологии правильно объединить два завода. Еще в Советском Союзе думали, как объединить два завода, и они рассматривали возможность, чтобы директор комбината Ильича Зинченко пошел баллотироваться на должность мэра. Тогда вообще было бы беспрекословно, у него репутация хорошая. Но Зинченко не захотел. Они начали искать ему замену. Но они не искали в городе, а искали кандидата со своей среды, которому бы доверяли и контролировали.

– А чем их не устраивает тот кандидат, за которого вы агитируете?

– Я не агитирую, нет. Я даже ни разу не приехал и не стал пытаться как-то надавить. Пусть честная конкуренция определит, кто же сильнее.

Они сделали социологию. Есть Бойченко, у которого рейтинг был, узнаваемость 20%, и есть Юрий Тарнавский, у которого 20% было железно, но Тарнавский для Мариуполя – это большая проблема.

У него бизнес в городе, он монополист по двум направлениям бизнеса. И у него же была история с фотографиями, с братьями Кузьменко, с Аксеновым. Он же вышел в Киеве на кастинг, еще когда были парламентские выборы. Он тогда очень сильно хотел быть депутатом. Предложил себя Блоку Петра Порошенко.

Там посмотрели, узнали о том, что есть компрометирующие факты, быстренько отказались. Потом договорились во фракции Ляшко. И Ляшко уже ему подтвердил. Был какой-то проходной у него номер. Потом им тоже показали эти фотографии, и они сразу отказались от этого кандидата.

Виктор Пинчук, Сергей Тарута и Ринат Ахметов

После этого, по моей информации, не знаю, насколько она объективна, Тарнавский попытался поехать в Днепропетровск и предложить себя уже Коломойскому.

Коломойский сказал: "Где я и где Мариуполь? Не буду я сражаться с Тарутой. Он меня критикует, но я более-менее нормально к нему отношусь. Иди, разбирайся сам". И тогда ему Бойко сказал - он же муж внучки Бойко: "Занимайся бизнесом, я тебе это все дам, и не лезь в политику, не мешай. Чего тебя тянет туда?".

– АП, насколько известно, вообще рассматривала вариант не проводить выборы в Мариуполе...

– Изначально это была позиция, которую неоднократно озвучивал нынешний губернатор, что необходимо, чтобы сначала война закончилась, а потом уже были выборы. Но, на самом деле, когда была война, и была в сильном разгаре, мы все-таки проводили президентские выборы.

И очень многие представители окружных комиссий, которых я уговаривал, реально пострадали – им поджигали дома, в одном районе убили женщину, многих своровали. И, тем не менее, я понимал, что если мы не проведем голосование в Мариуполе, то президент у нас не будет легитимен.

Более того, мне тогда Турчинов и Яценюк говорили: "Не надо, это большие риски". Я настаивал: "Нет, будем проводить, потому что по-другому нельзя". Все остальное потом уже не было опасно, парламентские выборы прошли без эксцессов.

– Нет ли теперь двоевластия и троевластия в Мариуполе? Есть губернатор, есть Ахметов и вы со своей командой. В Мариуполе вообще кто главный?

– Если в целом, то на область влияет областная власть. И сегодня Жебривский не сильно контактирует с Ахметовым, в области влияние Ахметова минимальное. Что касается местных территорий, то, естественно, там большое влияние имеет еще и мэр, председатель района и депутатский корпус. И сказать, что нынешний мэр Хотлубей –ставленник Ахметова, нельзя… Это не так, и там тоже возникают искры.

– А почему Хотлубей не пошел на выборы сейчас?

– Первое – возраст уже. Второе – он прошел такие события и такие стрессы, что не позавидуешь… Здесь очень многие судят по действиям, не понимая всю режиссуру и сценарий, который происходил, и иногда выдергивают какие-то моменты, и вокруг этих моментов выстраивают свою логическую цепочку, а она далека от истины. И это часто происходит.

– То есть, он не предатель Украины и не скрытый сепаратист по вашему мнению?

– У меня были претензии, я тоже был чем-то недоволен. Но когда была война…

– Он и на митингах выступал...

– Тогда никто не понимал, что происходит. К сожалению, силовики не в состоянии были дать комплексную оценку и угроз, и действий. Поэтому каждый пытался что-то делать по своему разумению, как-то обхитрить этих обезумевших сторонников Новороссии.

Я не ходил туда, потому что они бы сразу меня прибили. А другие туда шли, но с той риторикой, чтобы подстроиться под общие настроения, а потом пытаться повлиять, перевернуть ситуацию изнутри.

Хотлубей мне писал три раза заявления об уходе, как и Лукьянченко. Мэр Донецка Лукьянченко два раза просился. Но я понимал, что если уходит Хотлубей или Лукьянченко, то все быстро рассыплется, потому что под ними - молодежь, которая явно симпатизировала сепаратистам. И я просил Юрьевича (Хотлубея - УП): "Останьтесь, несите этот крест. Я же взял на себя эту ответственность".

Я СКАЗАЛ ПОРОШЕНКО: Я ЧЕЛОВЕК КОМАНДЫ, НО ЭТО ЗНАЧИТ НЕ ОДИН ГОЛОС, ЭТО ДИАЛОГ

– В чем причина вашего конфликта с Порошенко?

– Ну как? Я был единственный губернатор, который критиковал свое начальство – и Порошенко, и Яценюка. Но я не просился на эту должность, меня просили, и изначально, когда я соглашался, у меня было два условия.

– Турчинов вас просил?

– Турчинов, Яценюк, тот же Чалый, там был Марчук, Тимошенко. И они все в один голос уговаривали: "Давай, давай, давай". Но в какую конфигурацию пригласили? Что все идут спасать страну.

Коломойский согласился, он даже сам предложил себя. А все клюнули на это, сказали: "Да". А потом на следующий день он говорит: "Я соглашусь…", а уже все чувствовали, что для них это было как спасательный круг, уже за него зацепились, уже не хочется бросаться.

"…Теперь я выставляю свои условия. Пусть Ярославский возглавит Харьковскую область, Ахметов – Донецкую область, Пинчук – Запорожскую (почему-то сам не пошел в Запорожскую, Пинчуку отдал), а Тарута – Луганскую". И они мне звонят, чтобы я пошел в Луганскую. Моя первая реакция: "Ну где я, и где губернаторство… Всю жизнь отказывался от этого". Они говорят: "Ну нет, спасать страну надо". Страну спасать – тогда хорошо.

Следующий раунд, 2 часа ночи… Звонят: "Ну, Ахметов не идет, но он тебя рекомендует". А чего он меня рекомендует? Я в Донецкой области не был персоной, воспринимаемой этим бомондом. Я был инакомыслящим и не сильно интегрированный во все, что там собиралось. Турчинов и Яценюк меня уговаривали.

Потом звонит Ринат: "Я тебя прошу, иди, надо спасать область, ты же кризисный управляющий. Нужно будет нам эти проблемы решить, я тебе буду помогать". Я еще три дня с этим внутри боролся.

Я поставил 2 условия: я формирую всю команду самостоятельно, и мне никого не присылают. На 70% только выполнили это обязательство. И второе условие: "Я имею право критиковать те глупости, которые вы будете делать. И чтобы вы понимали, у меня будет граница не только на Востоке с Россией, но и на Западе Запорожской и Днепропетровской области в отношении тех глупостей, которые вы будете делать".

Поэтому, с точки зрения моральной стороны, я сразу им об этом сказал. Другое дело, что Порошенко об этом не знал.

– А с Порошенко у вас не было разговора?

– Нет. Дело в том, что когда еще была избирательная кампания, и у меня спрашивали, я не стеснялся и говорил, что буду голосовать за Тимошенко, потому что она более государственный человек. И Порошенко…

– Запомнил…

– Нет, не запомнил. Мы с ним встретились до его избрания. Мы встретились у Пинчука. И Порошенко мне говорит: "Чего ты меня критикуешь?".

Я прямо в глаза и сказал: "У меня очень много вопросов как к бизнесмену, как к чиновнику, когда ты был министром экономики, потому что менее эффективного министра экономики, честно говоря, я не встречал до этого".

Я никогда не мог ни дозвониться по вопросам очень важным, и никто никогда с бизнесом не встречался, не консультировался. И насколько у меня была информация от премьера, кроме лоббирования своих интересов, больше ничем не было интересно заниматься. Я ему откровенно об этом сказал.

Он: "Нет, я думаю о стране… такие преобразования, у нас революция, все будет хорошо". Я говорю: "Я человек команды. Для меня государственные интересы выше всего. Я готов, условно говоря, забыть старую историю, объединиться и дружить вокруг новой истории. Мы должны научиться прощать все, что было в прошлом, потому что если мы будем бороться с прошлым, мы никогда не построим будущее". Договорились, пожали руки.

Я пришел на третий день после того, как он стал президентом, и сказал: "Петр Алексеевич, я человек команды. Вот если мы строим страну, можно на меня полностью рассчитывать. Но команда – это значит не один голос, это не монолог, это диалог. И мы должны объединяться вокруг этого".

– Но он вас очень быстро убрал, первым из всех губернаторов.

– Нет. Он до этого уже многих убрал. Он просто боялся Коломойского. Я когда пошел в Верховную раду, то сразу сказал, что не останусь губернатором. Ничего личного, нет. Мы хотим иметь другую страну, мы видим потенциал, этот потенциал не раскрывается, душа болит, спать не можем, и я не могу молчать – это же не правильно.

У МЕНЯ МНОГО ВОПРОСОВ К ЯЦЕНЮКУ

– Долго ли протянет, по вашему мнению, правящая коалиция в парламенте?

– По сути, ее идеологически нет. С кем ни говоришь, все не довольны тем, где мы есть, а еще мало кто понимает, где мы будем через полгода.

– Вы будете голосовать за отставку Яценюка, если этот вопрос будет подниматься?

– Я не голосовал и за его назначение, потому что у меня много было претензий к нему.

Он трубку от меня брал только первых две недели, после этого он трубку не брал, потому что я не сильно его хвалил. И я с ним говорил не как подчиненный и начальник, я с ним говорил, как человек, который в бизнесе, наверное, больше всех сделал в этой стране.

Более того, я по возрасту старше. И я создал с нуля компанию, а он прыгал-прыгал-прыгал с одного места на другое, нигде не дав конкретный результат. Поэтому первые две недели он еще трубку брал.

Правда, я звонил поздно, потому что я был все время "в полях", с народом встречался, в кабинет попадал около 12 часов ночи. Но Турчинов в 2-3 часа ночи брал трубку, а Яценюк через две недели уже не отвечал. Тут все горит, кипит, страсти, не понимаем, что дальше делать… А дальше – после 12 не звоните. Поэтому я не голосовал за это правительство.

Я же изначально понимал, к чему это приведет. Почему у меня была постоянная критика? Не потому, что мне персоналии не нравятся, мне конструкция сразу не нравилась. И в том числе в отношении Яценюка, как премьера – потому что до этого он ничего не показал, в самый тяжелый момент для страны.

Я днем работал, ночью на самолете летел в Киев, и ночью мы встречались у Турчинова в парламенте. И сидел Яценюк в уголочке, и что-то на телефоне набирает или читает, и вообще не вникает в суть вопроса. Очень много было вопросов к нему.

Во-вторых, в правительство пригласили людей без какого-либо опыта.

– Опытные министры времен Януковича довели страну до ручки. Поэтому это очень спорный тезис. Азаров у нас был опытный… Когда-то вы задавали этот вопрос Абромавичусу в Давосе: "Что лучше, человек, который с опытом, но может быть коррумпированным, или молодой, который не знает, как управлять?".

– Конечно, из двух конфигураций я выберу опытного.

– Это противоречит опыту всех реформ, начиная от польских, где пришел Бальцерович, заканчивая Саакашвили. Планы в Украине были такие же амбициозные – прорыв, новые люди, новый подход… Другое дело, что эти люди могут выдавать себя не за тех, кем являются.

– Первое – они не те, и у них не было в голове четкого портфеля для страны, что делать.

Я же говорю сейчас не как политик, я говорю как бизнесмен, который понимает, что могло бы быть сделано. Нужно было научиться у англичан и Германии, которые столкнулись с финансовым кризисом не меньшим, а даже большим, чем Украина. Но они из этого вышли.

– А у вас остался какой-то бизнес?

– Нет.

– Точно ничего?

– Ну точно! Мы для себя должны определить главный вектор развития нашей страны – то ли мы хотим жить по закону, то ли хотим жить по понятиям. Если по закону, то мы должны придерживаться закона, и не важно, кто из каких сил участвует в этом процессе.

Павел Шеремет, Севгиль Мусаева-Боровик, УП

Во второй части интервью читайте о сговоре олигархов, Гонтаревой и Яресько, а также о том, почему Яценюк не может быть премьером.