Комбат 95-ї бригади ВДВ: Найскладніша наша операція? Та біс його знає. Просто – робота

Комбат 95-ой аэромобильной бригады Игорь Герасименко – один из самых молодых военных Героев Украины. "Золотую Звезду" он получил из рук президента в тридцать лет, в перерыве между работой под Донецком и Дебальцево этой зимой – "за исключительное личное мужество и героизм".

Под этой стандартной формулировкой скрывается множество успешно выполненных военных задач, из которых складываются будни войны. В том числе – и рейд 95-ки по тылам врага ровно год назад. Тогда перед десантниками стояла задача вывести из окружения украинские войска из-под границы с РФ. В ходе рейда он был дважды ранен, но отказался от госпитализации, оставшись командовать батальоном. После этого майор Герасименко воевал практически во всех ключевых зонах боевых действий в Донбассе – от Донецка до Дебальцево.

Этим летом профессиональный праздник – День ВДВ – украинский офицер снова отмечает на востоке страны, готовясь к новому заданию.

Вспоминать о былых заслугах, а тем более о ранениях, как и вообще говорить о себе, комбат не очень любит. Но все-таки согласился рассказать "Украинской правде" о том, как стал военным, каковы принципы украинских десантников и что помогает батальону выполнять поставленные задачи.

ПОПАВ НА КУРС МОЛОДОГО БОЙЦА В ДЕСНУ, Я ПОДУМАЛ: "ЗАЧЕМ МНЕ ЭТО ВДВ?!"

Всему виной – "В зоне особого внимания" (советский фильм о десантниках – УП). Я обычно шучу, что это он мне всю жизнь испортил в пятом классе. До его просмотра я вовсе не мечтал быть офицером. Ну, максимум, срочную службу планировал отслужить. А вот покойный отец мечтал увидеть меня летчиком, у него самого карьера военного не сложилась.

Когда закончилась школа, я задумался. Не в юридический же мне было поступать! Решил стать военным. Но – только десантником. Так я оказался в Одесском сухопутном институте на факультете аэромобильных войск.

Правда, попав оттуда на курс молодого бойца в Десну, я подумал: "Зачем мне это ВДВ?!" Там нас очень сильно гоняли. Я все надеялся, что это просто недолгая проверка и скоро все закончится. Но все четыре месяца нас так готовили. Уже в самой Одессе к курсантам относились гуманнее. А сразу после выпуска я попал в 95-ю бригаду. Там и до войны было нескучно, а с ее началом тем более.

Из части мы вышли 8 марта 2014 года. Сперва были на юге. Потом начался Восток – Доброполье, Славянск, гора Карачун, Семеновка, Селезневка, Красный Лиман, Кривая Лука, Краматорск, Лисичанск.

После этого мы пошли в рейд. Он начался с Саур-Могилы, а закончился через Красный Луч. Следующий эпизод войны – Ясинуватая, Тельманово, шахта Дудовка под Донецком, Дебальцево.

У нас не было никаких соплей – ни в начале войны, ни на войне. Никто никого не упрашивал. Задачи ставились – задачи выполнялись.

Кто не выполнял – отправлялся в Житомир. Возвращение в часть было для нас ссылкой, наказанием. Никто не хотел чувствовать себя изгоем. Поэтому невыполненных задач у нас не было. Насколько можно было – настолько мы их всегда выполняли, выполняем и будем выполнять.

ЖИВЫЕ ЗАВИДОВАЛИ МЕРТВЫМ – ТАК БЫ Я КРАТКО ОПИСАЛ НАШ РЕЙД ПО ТЫЛАМ ВРАГА

Комбатом я стал при трагических обстоятельствах. Во время боя под Селезневкой погиб комбат 1-го батальона Тарас Сенюк – и меня, ротного из 13-ого батальона, назначили исполняющим обязанности командира. Первый бой, как комбат, я принял в Кривой Луке.

Наш бывший командир Забродский (Михаил Забродский, комбриг 95-ки, теперь командующий ВДВ ВСУ – УП) ездил с нами на все серьезные задачи. Нас, молодых комбатов, он обучал воевать. А когда увидел, что мы можем работать самостоятельно – начал отпускать самих. Он давал нам самостоятельность. Это воспитывало в нас ответственность и мотивировало, что очень пригодилось во время выполнения боевых задач.

Например, во время рейда по тылам врага. В целом, я описал бы его кратко – "живые завидовали мертвым". Потому что почти на всем пути не было никакой возможности отправить раненых в тыл, и эвакуации им приходилось ждать по три дня.

Мы отправились туда вытащить хлопцев из Изварино – а чтобы это сделать, нужно было пройти через Саур-Могилу. Словом, мы реально залезли в тыл врага, в самую задницу. И вылезли оттуда только благодаря Забродскому – его хитрости и его интуиции. Очень устали. Когда вышли оттуда – не верилось, что все закончилось и едем домой.

Была ли это самая сложная наша операция? Да черт его знает. Просто – работа.

Принцип, которым мы руководствовались тогда и во всех других случаях – не бросать своих ни при каких обстоятельствах. Это не просто девиз, который мы произносим, а и доказываем на деле. Новички, мобилизованные видят, что мы действительно так поступаем – и учатся этому сами. Наверно, именно поэтому пленных из 95-ой бригады нет.

О невозвратных потерях я говорить вообще не люблю. Считается, что в сравнении с другими бригадами ВДВ и поправкой на сложность задач, у нас они не очень большие. Но для меня лично даже один погибший – это много, это большая потеря. Предпочитаю воевать так, чтобы даже "трехсотых" не было. Хотя у нас их теперь много – в батальоне каждый второй ранен. Некоторые уже по несколько раз.

Звезда Героя, которую мне вручили, – это награда каждого из них, всего батальона. Каждый из них достоин этой звезды. Это их заслуга, всех, общая. Просто в моем лице наградили весь батальон.

НЕСМОТРЯ НА ПЕРЕМИРИЕ, МЫ ВСЕ РАВНО ВСЕ ВРЕМЯ ГОТОВИМСЯ К ВОЙНЕ

Главный залог успеха на войне – не техника и не экипировка, а слаженный коллектив. У меня в батальоне все на своих местах. Замы, командир батареи, командиры рот и отдельных взводов работают вместе и дополняют друг друга. Именно благодаря этой гармонии, думаю, нам удается выполнять поставленные задачи.

Сначала мы все были смелыми, а теперь стали уверенными. Бездумное рвение ушло. Мы стали аккуратней, осмотрительней, осторожней, внимательнее. Пережитый страх положительно в этом плане на нас повлиял.

Больше никто не позволяет себе замечтаться, передвигаясь в колонне. Если дорога 60 километров, то все 60 километров каждый будет смотреть в свой сектор. Потери нас научили этому, спустили на землю, показали, что мы тоже смертные, и что если будем ловить ворон – станем следующими. Уверенность пришла вместе с уверенностью в себе и тех, кто рядом.

Мы попробовали воевать и знаем теперь, что мы можем. И будем.

Откровенно говоря, я не сказал бы, что очень доволен тем, что нахожусь тут. Но и дома уже не могу.

На войне, бывает, хочется уволиться – а попадешь домой, и через три дня уже рвешься назад. Поговорил с пацанами – так у всех. На войне мы уже чувствуем себя "в своей тарелке" больше, чем дома.

Последнее время мы находимся в Авдеевке. По сравнению с тем, что нам уже довелось пройти, это просто курорт. Не хватает тут, разве что, только пляжа. Хотя противника недооценивать нельзя. И, несмотря на перемирие, мы все равно все время готовимся к войне.

Потому что очень хотим мира.

Анастасия Береза, для УП