Чому стопориться обмін полоненими
Очередной обмен пленными в рамках Минских договоренностей, первый после январского, должен был состояться еще до 5 марта. Эта же дата называлась и в Центре содействия освобождению пленных и заложников при СБУ.
Но украинские военные до сих пор в плену. А переговорный процесс по их освобождению снова застопорился.
В чем причина остановки, и когда украинские пленные могут быть освобождены, выясняла "Украинская правда"
Мы же не бандформирование, мы – государство, где действуют законы
"Мы обязательно вернем домой 204 украинских заложников, которые удерживаются террористами. Также есть уверенность, что летчица Надежда Савченко будет дома", – пообещал в начале марта президент Порошенко, хотя до этого российская сторона уже не раз заявляла, что Савченко освобождать не собирается.
Еще месяц назад процесс освобождения пленных, которым занимались сразу несколько групп, действительно шел полным ходом.
В Славянске вполне успешно работал волонтерский центр "Патриот", основанный предпринимателем и общественным активистом Олегом Котенко. Он – сотник Майдана и один из организаторов проукраинского подполья в Славянске во время оккупации города Игорем Гиркиным-Стрелковым.
Советник замминистра обороны по вопросам обмена пленными Василий Будик, помогающий в работе центра, рассказывает, что "Патриоту" удалось вытащить из плена 42 человека – 29 военных и 13 гражданских – даже без обмена, путем переговоров с руководством ДНР/ЛНР.
Центр работал исключительно на деньги меценатов, без помощи государства.
Около трех недель назад участники волонтерской группы по необъявленным причинам были отозваны из Славянска.
По версии источника УП в силовых ведомствах, причина отзыва – в том, что Олег Котенко некорректно высказался в интервью "Новой газете" о переговорщике от СБУ Юрии Тандиде, руководителе Центра освобождения пленных Владимире Рубане и основательнице группы "Груз 200 из Украины в Россию" Елене Васильевой.
Котенко тогда заявил, что все перечисленные берут деньги за освобождение людей из плена.
После этого случая глава Министерства информационной политики Юрий Стець попросил "одного представителя Минобороны" (по нашим данным – сотрудника, связанного с группой "Патриот" – УП) повременить с общением с прессой.
Вопросом обмена также раньше активно занимался Центр освобождения пленных при Офицерском корпусе во главе с Владимиром Рубаном. Но за последний месяц команда Рубана вызволила из плена только троих гражданских заложников, в числе которых – супруга защитника Донецкого аэропорта Анатолия Свирида Оксана.
Помощник Рубана Сергей Иванчи рассказывает, что в последнее время переговорный процесс осложнился, а основную нагрузку по переговорам взял на себя центр по освобождению заложников при СБУ.
Сам же Рубан, на днях получивший премию "Человек года", все больше внимания уделяет политической карьере.
Недавно он заявил, что вместе с совсем юной партией "Офицерский корпус" будет "бороться за правильное государственное управление" в Киеве, используя те же принципы, которыми он и его окружение руководствуется на войне. По задумке Рубана, офицеры будут баллотироваться в депутаты Киеврады на осенних выборах и поборются за кресло мэра столицы.
Так что в настоящее время "монополию" на освобождение пленных получил руководитель центра содействия освобождению заложников, переговорщик от СБУ Юрий Тандид.
Тандид не называет себя СБУшником, предпочитая определение "волонтер".
Офисы его центра также находятся за пределами СБУ. Один из них располагается за дверями агентства "Злато скифов" в центре Киева.
 |
| Офисы центра Юрия Тандида находятся за пределами СБУ. Один из них располагается за дверями агентства "Злато скифов" в центре Киева |
Кабинет Тандида увешан православными иконами, да и сам он не скрывает своей религиозности и утверждает, что церковь серьезно помогает в освобождении людей из плена.
– Ваш центр сейчас фактически единственная структура, которая занимается освобождением пленных…
– …С Божьей помощью, да.
– Как сейчас обстоят дела с процессом освобождения украинских военных?
– Тяжело. До сих пор есть ребята, которые находятся в заложниках с марта. В том числе некоторые из них – в Москве. Мы о них всех знаем.
У меня вот родных шестеро деток и еще 400 "сыновей" там, я за них волнуюсь искренне. Как волонтер, живу этим. Каждый день десятки звонков.
По-человечески это очень тяжело выдержать.
Процесс, который был начат в Минске еще летом, мы со своей стороны по шестому пункту выполняем – меняем пленных по принципу "все на всех". Хотя нам часто со стороны Донецка и Луганска предъявляют: а кого вы нам отдаете? Это как бы "мусор", вы отдаете простых гражданских лиц. Для Украины это люди, которые нарушают закон, в том числе по 258-й статье ("терроризм" – УП).
Вот женщина едет на велосипеде, у нее два мобильных телефона и карта укрепрайона, и она едет через наши блокпосты в Донецк. Кто она? Она была наводчицей, это факт, и ее отдают на обмен.
Или вот дедушка, который за деньги везет диверсионную группу через поля, чтобы те зашли в районе Константиновки и подорвали там воинскую часть. Возникают ситуации, когда они (руководство "ДНР" и "ЛНР"– УП) отказываются видеть в таких людях тех, кого мы можем освобождать по принципу "все на всех".
А для нас они такие же нарушители, которые были задержаны с автоматом или в танке.
В последнее время мы провели несколько крупных освобождений.
Последнее было в январе, когда мы отдали 52 человека, а забрали 139, в том числе 103 из Дебальцево.
Опять возникли трудности со списками. Нам передали три списка – 144, 180 и 190 человек. Одних они (руководство "ДНР" и "ЛНР" – УП) считают ополченцами, других – политическими заключенными, и третьих – просто гражданскими. Мы эти списки отрабатываем, а соответствующие структуры смотрят те места, где они находятся, и пытаются их освободить законными методами.
Мы же не бандформирование, мы – государство, где действуют законы, и согласно закону людей можно освободить или на поруки, или решением суда, то есть в результате законных мероприятий. Правда, мы уже подготовили два законопроекта об ускорении процесса освобождения людей.
Бывает, что освободить человека не в наших силах. В свое время была легендарная история про майора Барсука (добровольца Нацгвардии Александра Барсука – УП). Мне с той стороны говорили: отдадим вам его, но верните нам Жигадло (сына одного из активистов "ДНР" – УП). Мы подняли всю страну. Выяснили, что Жигадло в Харькове, поехали в СИЗО – а там его нет.
Я напрягаю СБУ, создаю им чувство вины, а там его действительно нет. "Едьте в Жуковку", – говорят нам. Потом экстрасенс еще сказал, что он в Полтаве.
– Про экстрасенса вы серьезно?..
– Да. А майор Барсук тем временем сидит в плену и страдает, и родственники его страдают. А оказалось, что к тому моменту, когда мы искали Жигадло, он погиб под Луганском и лежал в морге под номером 922, после чего его перевезли в Донецк и положили в общую могилу.
Такие случаи бывают.
Мы не можем всех отдать, не потому что мы не хотим – а потому, что некоторых ребят уже нет на свете.
Сейчас мы отрабатываем списки, которые нам передали с той стороны. Идет согласование времени и места. Трудность только в том, как их быстрее забрать.
Больше всего сложностей с теми военными, которые находятся на территории России, таких несколько десятков. Часть из них спасли российские врачи, когда они попали под обоюдный огонь в августе, и их раненых вывозили в Ростов и Курск.
Однажды нам повезло, и с Божьей помощью мы освободили несколько сотен наших ребят – взамен на "потерявшихся" российских десантников.
 |
| Переговорщик от СБУ Юрий Тандид |
– Несколько сотен – на десять российских десантников? Почему об этом тогда никто не сказал?
– Ну и хорошо. Некоторые вещи не любят шума, чтобы повысить эффективность нашей работы. Главное – забрать максимальное количество людей. Мы не можем раскрывать подробности некоторых переговоров, условия, на которые мы идем. Но бывало, что я за одного человека забирал 12 и 20 наших офицеров.
– По Минским соглашениям, очередной обмен пленных должен был произойти до 5 марта. Что помешало?
– К сожалению, со стороны Донецка и Луганска не отдают тех ребят, которых мы там видим.
Мы действуем согласно законодательству Украины, а когда задаем вопрос, какие у них законы, нам отвечают, что они живут не по законам Украины, иногда говорят, что живут по законам Российской Федерации. Но даже по этим законам, если мы договорились – они должны отдавать, а мы подскажем, где кто находится и в каких условиях. Мы ожидали, что до 5 марта включительно мы заберем всех ребят – а там несколько сотен.
Но они этого не сделали. У них своя аргументация, но мы делаем все возможное.
– Какую роль в этом процессе играет кум Путина Виктор Медведчук?
– Знаете, в Библии написано, что христианин должен быть мудрым как змея и ласковым как голубка.
В этом контексте ради освобождения наших ребят мы используем разные механизмы. Мы используем людей, которые могут как-либо нам помочь. Там же сказано, что человек, через которого Бог освобождает хотя бы одну душу, может все свои грехи перечеркнуть. Есть много людей, которые освобождают заложников, можно им спасибо сказать.
А Виктор Медведчук, имея определенное влияние, помог, например, в последнем освобождении, когда мы забрали 139 человек, и участвовал в том, чтобы не допустить проведения в этих городах парада пленных.
Когда под Дебальцево наши ребята попали в окружение, на той стороне некоторые одержимые руководители (речь о главе "ДНР" Александре Захарченко, который инициировал парад пленных 24 августа – УП) захотели провести с их участием парад, как это было в День независимости. Но Медведчук в результате переговоров повлиял, чтобы они этого не делали.
– Он будет теперь постоянно участвовать в этом процессе?
– Он ведет переговоры, с ним общаются с той стороны некоторые представители. Он не вникает в детали каждого человека в списке; есть работники, которые этим занимаются – но он договаривается о глобальных вещах. И по факту это помогает нам в освобождении людей.
Важно ускорить этот процесс, потому что каждый день нахождения человека в плену – как в аду. Когда мы забирали вашего коллегу Егора Воробьева (корреспондент Espresso TV – УП) от Беса, то помню, как он волнительно рассказывал, что с ним делали в плену. Так что любому, кто помог его вытащить, мы скажем спасибо.
Есть случаи, когда мы освобождаем людей, которые агитируют за создание самопровозглашенных республик
– Для обмена СБУ выпустило на свободу немало лидеров сепаратистов, которые сейчас, как, например, одессит Антон Давидченко, продолжают агитацию. Почему вы таких людей выпускаете?
– Мы не открывали Америку. Мы используем практику подобных мировых кампаний.
Если мы заинтересованы в освобождении наших ребят, то должны понимать, что нужно идти на компромиссы. Мы не отдаем убийц, которые совершали убийства на мирной территории. Но если человек в бою защищается по идейным соображениям или выполняет приказ – наши ребята такие же.
Да, мы защищаем свою территорию – но те люди тоже защищают свои интересы. Мы освобождаем их людей, понимая, что наши идут туда тоже не урожай собирать, они защищают родину с оружием в руках.
Есть случаи, когда мы освобождаем людей, которые агитируют за создание самопровозглашенных республик. Ради чего мы это делаем? Когда вы пообщаетесь с мамой или женой человека, который сидит в заложниках – например, с супругой знаменитого пленного Дмитрия Кулиша Светой – то поймете, что мы должны пойти на компромиссы и отдать человека, который в мирное время покажется очень страшным организатором-террористом.
Хотя мы не всех отдаем. Например, одного из организаторов так называемой "ХНР", думаю, Украина ни при каких условиях не отдаст.
– Если следовать этой логике, то украинская сторона отдает тех, кто участвует в конфликте, и они возвращаются обратно и продолжают воевать и агитировать. Таким образом, конфликт продлевается, разве нет?
– Из-за этого разве? На той территории находится 43 тысячи вооруженных людей. Мы освободили 1500 человек, из них "ополченцев" несколько сотен, остальные – гражданские и политзаключенные, которые совершали преступления против Украины.
А наших освобождено более 2500 человек. Разница – значительная.
Суть в другом. Поверьте, многие из освобожденных уходят туда, унося с собой вирус. Они же видят, что здесь происходят, и несут туда позитивную информацию об Украине.
– Что за "вирус"? Вы их там заговариваете, что ли?
– Я не все могу говорить. Но поверьте, Украина работает по шестому пункту Минских договоренностей очень эффективно.
* * *
Юрий Тандид не отрицает, что в последнее время в стране появилось немало мошенников, которые пытаются заработать на освобождении пленных. Один из громких случаев – упомянутая им история добровольца батальона "Донбасс" Дмитрия "Семерки" Кулиша.
В начале осени супруга, отчаявшаяся ждать освобождения добровольца, получила совет от певицы Ирины Билык, у которой работал ее сын, обратиться к ее "хорошему знакомому".
Вскоре Светлана Кулиш встретилась с депутатом ВР третьего созыва Александром Ржавским, и тот предложил помочь в освобождении супруга за вознаграждение в 300 тысяч долларов – якобы такую сумму потребовали сепаратисты.
Вскоре "ценник" сбросили до 150 тысяч долларов. А потом, после якобы "переговоров с сепаратистами" – до 70 тысяч. Светлана Кулиш с трудом насобирала 50 тысяч долларов, и в конце сентября передала их Ржавскому в качестве аванса.
"После этого связь с ним пропала, – рассказывает Светлана. – Ржавский полгода не отвечал, а недавно в одном из интервью сказал, что никаких денег не брал. Мне же он рассказывал, что на эти деньги несколько раз ездил в АТО, оплачивал жилье и транспорт, но договориться с той стороной у него не получилось".
Теперь на Ржавского заведено уголовное дело, и его вопросом занимаются в СБУ.
"Я встречался с ним дважды – не ради него, а ради его детей, – говорит о мошеннике Юрий Тандид. – Сказал, что если он не вернет Светлане деньги, то будет проклят всеми мамами и женами Донбасса, а это очень большая сила, поверьте. Я уговорил его, чтобы он вернул деньги, и тогда я буду способствовать тому, чтобы его дело закрыли. Он пообещал, что до 28 марта рассчитается".
По словам переговорщика, в случаях мошенничества иногда оказываются виновны волонтеры, которые из лучших побуждений публикуют на страницах в соцсетях списки пленных с фамилиями и датой рождения.
"Аферисты вполне могут по этим данным найти близких, – говорит Тандид. – Они на них выходили, говорили разными голосами, имитировали стрельбу, и некоторые родственники в состоянии аффекта отдавали деньги".
Еще одну громкую историю связывают с деятельностью организатора группы "Груз 200 из Украины в Россию", россиянки Елены Васильевой.
В январе этого года было опубликовано несколько видеозаписей, на которых Васильева договаривается о выкупе украинских пленных из России, а недавно об этом же случае упоминал в интервью "Новой газете" Олег Котенко. Из этих материалов можно сделать вывод, что Васильева являлась агентом ФСБ. Но Тандид уверен, что российские спецслужбы ее просто использовали:
"Вся информация, которую она нам давала, не подтверждалась. Мы были открыты и помогали ей, в надежде, что она сможет создать нам условия для освобождения наших ребят, находившихся в России.
Но когда она стала меня соблазнять на то, чтобы я передал информацию о покупке наших ребят – якобы в Петербурге какие-то охранники предложили за них 8-10 тысяч евро, – я ответил: "Послушай, Лена, тебя используют, мы на это никогда не пойдем. Даже если бы нашелся филантроп, который решил бы дать за них деньги, у нас принцип другой. Мы ни разу не занимались бартером".
После серии разоблачительных публикаций Елена Васильева улетела из Киева в Израиль, где ее, впрочем, принимать отказались, объявив о депортации в Россию. Вскоре ее отправили обратно в украинскую столицу.
На некоторых "волонтеров", зарабатывавших на освобождении пленных, по данным Тандида, уже заведены уголовные дела. Но имен переговорщик от СБУ не называет.
До сих пор же в плену на Донбассе остаются более 1.500 человек.
Все они ожидают – пока тщетно – помощи от украинских властей.
Екатерина Сергацкова, УП
