Ялинка у підвалі. Як в Пісках зустрічають Новий Рік

Когда они слышат первые выстрелы, даже не вздрагивают – только крестятся и крутят головой, пытаясь понять, откуда ведется огонь.

– Блокпост обстреливают, – машет рукой одна из женщин.

Именно туда, на один из блокпостов в Песках буквально за полчаса до артобстрела, волонтеры из группы "Крила щедрості та турботи" завозили гуманитарную помощь для местных жителей.

29 декабря в поселке начинался ожесточенный бой, в результате которого погибнут трое украинских солдат и будут ранены два добровольца. Но пока выстрелы еще никого особо не пугают, волонтеры раздают продуктовые наборы – крупу, макароны, консервы, сахар и прочее. Местные их принимают, хотя уверяют – голодать им не приходится.

– Украинские солдаты помогают, гуманитарку (волонтеры) привозят – спасибо им, - говорят они. – А вот государство о нас забыло – ни пенсий, ничего не дают. Ни света уже семь месяцев нет, ни воды, ничего.

В этом населенном пункте, по соседству с донецким аэропортом, осталось около 130 человек. Большая часть – пенсионеры, которые категорически отказываются покидать свой дом. Их дети и внуки либо уехали после начала боевых действий, либо давно живут отдельно – кто на территории, подконтрольной сепаратистам, кто – в Киеве, кто – в России. Переоформить пенсию они не могут –  у них нет денег даже, чтобы доехать до местного райцентра.

Местные жители, чьи квартиры в четырехэтажных домах пострадали из-за военных действий, перебрались жить в подвалы. Их соседи из частного сектора спускаются туда только во время обстрелов.

– А куда нам деваться? – пожимает плечами 54-летний Григорий, который вместе с женой Галиной (ей 52 года) живет в подвале своего дома с 18 июля. Один из его сыновей – в столице, другой – в таком же подвале неподалеку.

Григорий и Галина живут в подвале своего дома с 18 июля

Новый год в подвалах

На доме Григория висит табличка – "Дом ветерана войны". А еще – листовка от 22 апреля, в которой говорится о решении сепаратистов вынести на референдум 11 мая вопрос о самостоятельности Донецкой Народной республики.

Рядом на железной двери – надпись: "Ребята! Не ломайте нам двери, я в соседнем доме в подвале, открою". Дата – 29.12.2014 и контактный номер телефона. Очевидно, это способ защитить имущество от тех, кто, по словам местных, занимается мародерством.

Когда пытаешься уточнить, кто грабит квартиры, одна из местных женщин, выдержав секундную паузу и понизив голос, говорит: "Солдаты, а кто ж еще".

Разбитые в результате постоянных обстрелов, окна дома заколочены фанерой, затянуты пленкой или завешаны одеялами. Но где-то в открытых проемах в полумраке видна замершая полгода назад чья-то жизнь – ждут хозяина полки с книгами, на балконе на веревке, обиженно отвернувшись, висит мягкая игрушка – огромный пушистый заяц.

Григорий показывает свою нынешнюю, подпольную жизнь: в подвале темно, но он, давно ослепший, передвигается довольно уверенно. Фонарик выхватывает кровати, застеленные старыми одеялами, кастрюли на печке, рекламные плакаты кока-колы и фанты на стенах, мешки с картошкой и совершенно не вписывающуюся в этот мрачный быт новогоднюю елку.

Григорий поясняет – нашли ее среди тех деревьев, которые поломало снарядами, вот и решили украсить – Новый год, как никак.

Обстрел усиливается. Приходится спускаться в подвал. "Перемирие закончилось", - говорят украинские военные, сопровождающие волонтеров.

Местные далеко не проходят, стоят на ступеньках возле открытой двери, как будто снаружи – не свист осколков, а всего-то разбушевалась гроза, и они ждут, когда закончится ливень. Тут же к ногам людей жмутся три исхудавших пса.

Исхудавшие собаки первыми бегут в укрытие

– Они чувствуют, когда будет обстрел, и часто прячутся еще до начала, – говорит одна из женщин.

В том, как ведут себя эти люди, есть какая-то обыденность. Они не плачут и не возмущаются, как, например, жители расположенной намного дальше от линии огня Марьинки. Они не паникуют и не суетятся. Могут лишь посетовать: "Господи, когда же это уже закончится?" Уверяют – сил пережить холодную зиму хватит, а весной, с надеждой говорят они, может, все успокоится.

Получив свою порцию продуктов, кто-то даже веселеет и признается, что далеко не все обстрелы проводит в подвале. "Да я лучше на диване у себя в доме пересижу", – машет рукой грузный мужчина средних лет.

Когда спрашиваешь, что им нужно привезти в следующий раз, многие пожимают плечами – мол, у нас все есть, главное, чтобы был мир, чтобы все было как раньше. А первый вопрос, который задают многие при встрече – что там, на большой земле, слышно? Когда наступит мир?

В своих бедах жители поселка винят нынешнее руководство Украины и России. Не помнят отчество нынешнего президента, но предлагают ему привезти в Пески свою семью хотя бы на один день – чтобы понял, в каких условиях им приходится жить уже много месяцев, и через что прошли их малолетние внуки.

Государство нас бросило, все время подчеркивают они.

Менее словоохотливые отвечают на вопросы однозначно, как по нотам повторяя вложенное в их головы российской пропагандой. Для них во всем виновата Америка.

Поскольку ДНР глушит все сигналы украинских телеканалов, то о новостях тут узнают в лучшем случае благодаря радиостанциям, опять же, сепаратистским или российским.

Сосед Григория, 61-летний Иван говорит, что иногда им удается завести генератор. Вместе с краткосрочной электроэнергией в эти дома и подвалы приходит очередная порция "правильных" новостей.

Война идет, потому что Америка лезет туда, куда не надо – вот вердикт Ивана. На вопрос – "А Россия как же?" ответ один – "И она тоже лезет, куда не надо". Иван уверен, что российских военных здесь нет: "В Крыму были, да, по телевизору видел, а тут - нет. И американских солдат по телевизору тоже показывали, говорили, что они тут воюют".

Оба его сына (28 и 35 лет) уехали еще в июле в Приморский край к тетке, там и работают. Сыновья зовут к себе, но Иван никуда уезжать не собирается. Живет он в Песках с 1973 года. "Хочу жить тут и умереть", - эту мантру повторяют все, кто остался в поселке. Для них оставить родные, пусть и избитые осколками от снарядов и не раз горевшие стены – все равно, что предать самых близких. Война когда-то закончится, говорят они, а если мы не сохраним наши дома, то где будут жить наши дети?

В этот момент кажется, что оптимизма у жителей в Песках намного больше, чем у тех, кто на самом деле может повлиять на вопросы войны и мира.

Дорога домой

Жена Григория Галина спрашивает - нельзя ли передать родным, что у них все в порядке. Она стоит перед камерой, ее голос дрожит. Она пытается бодро говорить "у нас все хорошо", но волнение унять трудно. Хотя за ее спиной – холодные стены подвала, а наверху летят осколки от снарядов, они живы.

Обстрел только усиливается, и волонтеры принимают решение отвезти оставшиеся продукты местному активисту. "Перемирие закончилось", – говорит он, сгружая гуманитарку в своем гараже.

Сопровождающие волонтеров военные из оперативной группы ВСУ выводят нас из-под обстрела. А в Песках остаются люди, которые готовы каждый день рисковать своей жизнью ради сохранения нескольких побитых стен, разрушенная школа, во дворе которой еще год назад наверняка гоняли мяч мальчишки, а теперь высится гора пустых ящиков из-под снарядов. Практически все здания вокруг  пострадали от обстрелов, не раз нарушив правило, что снаряд в одну и ту же воронку не попадает дважды.

Практически все здания вокруг  пострадали от обстрелов, не раз нарушив правило, что снаряд в одну и ту же воронку не попадает дважды

Мы покидаем Пески по другой дороге, оставив позади блокпост, на котором всего полтора часа назад было тихо, а сейчас идет бой.

Уезжаем из зоны АТО домой, чтобы попасть в сильнейшую снежную бурю в Днепропетровской области, с трудом выбрались из нее. Проведя в дороге бесконечно много часов, и практически нащупывая дорогу в темноте, мы добираемся до морозной, но совершенно чистой Бориспольской трассы, а там – и до увешанной гирляндами, предпраздничной столицы с ее спешащими на работу горожанами и запахом кофе в придорожных авто-кофейнях.

Снежный ураган, превративший наш микроавтобус в обледенелый ком, как и военные действия на востоке, здесь, дома, покажутся кошмаром, от которого, наконец, удалось проснуться.

И только сугроб, который сбил с микроавтобуса наш водитель, такой же неуместный в городе без снега, как и праздничная елка в подвале в Песках.

 В Киеве – праздничная суета и люди с шампанским в очередях в супермаркетах.

В Песках – утренняя тишина на блокпосте и официальное перемирие, которое может к вечеру обернуться очередными двухсотыми и трехсотыми.

Яна Седова, журналист