Кримський договірняк. Як влада здає окупований півострів

Третьего ноября 2014 года постановлением НБУ все украинцы с крымской пропиской были признаны нерезидентами Украины. Среди тех крымчан, кто пострадал от этого закона, - известные крымские экономисты Андрей Клименко и Юрий Смелянский, одни из первых переселенцев полуострова.

Оба эксперта в течение многих лет системно исследуют экономику Крыма.

Андрей Клименко – главный редактор портала BlackSeaNews, заслуженный экономист Крыма, в недавнем прошлом - член Высшего экономического совета при ВР. Юрий Смелянский до мая 2014 года работал заместителем директора Института экономики и управления Крымского гуманитарного университета, был преподавателем одной из кафедр.

Сегодня Клименко и Смелянский - эксперты благотворительного фонда "Майдан иностранных дел", который занимается вопросами внешней политики и национальной безопасности, в том числе правового статуса крымчан и оккупированной территории.

Оба называют закон "О свободной экономической зоне Крым" – предательским и считают, проигрышной тактику, выбранную правительством в отношении полуострова.

УП поговорила с экспертами о том, кому выгоден статус "свободной экономической зоны".

– Как вы оцениваете закон "О свободной экономической зоне "Крым"? Насколько уместно определение "свободная экономическая зона" в данном случае?

А. К.: Свободная экономическая зона организуется на определенной территории с целью создания условий для привлечения инвестиций, в первую очередь иностранных, чтобы развивать тот или иной регион.

Говорить о привлечении инвестиций в оккупированную территорию, во-первых, по меньшей мере, нелогично. В нашей ситуации - это просто преступно.

Давайте определимся! Крым - это временно оккупированная территория страной-агрессором, или свободная экономическая зона, куда мы привлекаем инвестиции? Эти оба понятия противоречат друг другу.

Есть решения международных организаций по непризнанию этой территории как территории другого государства, есть решение Евросоюза о применении санкций в отношении Крыма, как раз в вопросе инвестиций и технологии.

Этот закон нивелирует все, что делают наши друзья за рубежом. И при этом Украина обращается к ним за помощью: "Примите санкции против России, надавите на нее, помогите нам остановить агрессию"...

Фактически этим законом Украина говорит: "Мы будем заботиться о том, чтобы там развивалась территория, чтобы незаконные образования, оккупационные власти этой территории могли получать налоговые поступления, и, в том числе, помогать бороться против Украины". Такой месседж у этого закона.

– В законе делается акцент не столько на инвестиции, сколько на налоговые послабления для украинских компаний, работающих на территории полуострова.

А. К.: Если говорить уже об этом серьезно - то это лоббистский закон. Цель его – облегчить жизнь определенной группы крупных бизнес-структур в Украине, как приближенных к нынешнему президенту, так и к бывшему.

– То есть активам Ахметова, Фирташа?

Ю. С.: Не только. Еще замглавы администрации президента Юрия Косюка, у которого на оккупированном полуострове имеются Крымская фруктовая компания, птицефабрика "Наша Ряба", мясокомбинат "Дружба народов – Нова"…

– Давайте разберемся, какие предприятия выигрывают от этого закона.

А. К.: Например, "национализированный" оккупантами судостроительный завод "Море" в Феодосии, который уже перерегистрировался как субъект экономической деятельности Российской Федерации. Заказы российский военно-промышленный комплекс может разместить только на предприятии, которое находится в юрисдикции РФ.

У Фирташа в Крыму два крупнейших химических завода: "Титан" в Армянске и Крымский Содовый в Красноперекопске. Там есть бизнес Порошенко – "Севастопольский морской завод", крупнейшее предприятие города и одно из крупнейших предприятий Крыма. Это судостроение и судоремонт.

Там есть бизнес уже практически бывшего нардепа Миримского, там есть куча бизнесов семьи Януковича.

Андрей Клименко – главный редактор портала BlackSeaNews, заслуженный экономист Крыма, в недавнем прошлом - член Высшего экономического совета при ВР

– Известно, что Януковичу в Крыму принадлежит много земли, причем чуть ли не заповедной.

А. К.: Да, много земельных участков – Балаклава, мыс Сарыч, побережье Ялты, Севастополь, мыс Ласпи. У многих есть, что терять в Крыму – и у донецких, и у киевских.

– То есть получается, что само понятие "свободной экономической зоны" – это ширма?

А. К.: У нас есть все основания полагать, что закон лоббировали определенные депутаты по заказу.

В тот день, когда его приняли во втором чтении, голосовалось несколько действительно важных законов. И Терехин как опытный депутат продавил голосование этого закона.

Можно предположить и то, что подписание закона, и работа по продовольственному и энергетическому обеспечению Крыма – это секретные условия Минских соглашений.

Ю. С.: Президент подписал этот закон, несмотря на то, что комитеты Верховной Рады высказались негативно. Наиболее мягкая формулировка – "несвоевременность принятия".

Научно-экспертное управление Верховной Рады высказалось против. Все эксперты в один голос говорят о том, что недопустимо применять к оккупированной территории понятие свободной экономической зоны.

А. К.: В законе есть три части – лоббистская, которая касается интересов крупного бизнеса, часть, касающаяся условий эвакуации бизнеса из Крыма на материковую территорию, и есть дискриминационный пункт по физическим лицам, которые стали "нерезидентами".

На наш взгляд, все это смешали в кучу именно для того, чтобы не было понятно, о чем закон.

– Давайте тогда разберемся, что дает этот закон. Вы сказали, что первая часть – лоббистская. То, ради чего закон писался. Что получает крупный украинский бизнес, находящийся на территории полуострова?

А. К.: Ему дается индульгенция. Украина ему все прощает. Но это опять-таки – это не имеет никакого отношения к термину "свободная экономическая зона".

Предприятия освобождаются от налогов. В общем-то, простить налоги бизнесу на территории Крыма – это в какой-то степени правильно. Предположим, есть предприятие, зарегистрированное как украинское – магазин, агрофирма, завод, оно перестало работать.

Хотя предприятие не работает, оно значится во всех базах данных, нужно платить налоги на землю, подоходный налог и так далее. То есть, автоматически накапливаются долги.

И для того, чтобы эти "долги" не накапливались, надо их освободить от уплаты налогов. Но не надо выдумывать термин "свободная экономическая зона", в которой не платятся определенные налоги или платятся в меньшем размере.

Есть куда более правильный вариант:

а) сделать в госреестрах пометку, что предприятие находится на оккупированной территории; б) из-за невозможности продолжать деятельность, ему не надо перечислять налоги.

А теперь закон дает возможность этим предприятиям работать и платить налоги в бюджет страны-оккупанта. Плюс эти предприятия даже имеют возможность льготного экспорта и импорта через территорию Украины.

– Получается, что теперь украинские предприятия выигрывают больше, продолжая работать на временно оккупированной территории?

А. К.: Да. Они не обязаны фиксировать выручку на территории Украины, они ее фиксируют на оккупированной территории. То есть, Украине они ничего не должны. Но главное - они пользуются определенными правами для ведения экспортно-импортных операций в обход санкций.

Ю. С.: Тут возникает совершенно идиотская ситуация, из-за чего Украину уже жестко критикуют США, Европейский Союз, Канада, все те страны, которые уже применили санкции в отношении Крыма.

Они говорят: "Ребята, вы что, с брички упали? Вы призываете весь мир принять санкции в отношении Крыма, которые запрещают нам работать с Керченским портом, Севастопольским портом, Феодосийской нефтебазой, заводами "Массандра", "Новый свет" и так далее. А сами действуете в отношении этих предприятий диаметрально противоположно... "

Юрий Смелянский до мая 2014 года работал заместителем директора Института экономики и управления Крымского гуманитарного университета

– Давая сигнал о том, что надо договориться с агрессором или прикрываясь якобы интересами украинских предприятий, работающих в Крыму?

А. К.: А еще этот закон легализует границу с Крымом. Так как свободная экономическая зона не является таможенной территорией страны-учредителя, въезд и выезд в нее и из нее осуществляется через таможенный и пограничный контроль.

Поэтому тут же возникли со стороны Украины таможенные посты, пограничная инфраструктура. Но как только мы на административной границе Крыма вводим таможенный и пограничный контроль, мы сразу говорим, что это госграница. Таким образом, мы признаем оккупацию де-факто и де-юре.

– И это признание мешает нам дальше в международном правовом поле отстаивать свое право на территорию Крыма?

Ю. С.: Люди, которые писали и подписывали этот закон, фактически совершили предательство национальных интересов. Де-факто и практически де-юре они признали, что территория Крыма - не является территорией Украины. Вот в чем вопрос. Они фактически смирились с аннексией и предали своих граждан, проживающих на территории Крыма.

А. К.: На самом деле, закон писался под интересы крупного бизнеса, который может теперь не платить налоги в Украине и спокойно себя чувствовать в России.

Ю. С.: И при этом продолжать вести бизнес, пользоваться лицензиями, которые были ранее выданы в Украине, пользоваться сырьевыми ресурсами Украины. В законе введены критерии продукции, произведенной в Украине в целях льготного экспорта, то есть имеется ввиду – из украинского сырья.

А. К.: Например, все сырье на "Титан" поступает с территории Украины. Например, руда, из которой производится двуокись титана. Теперь этот закон дает возможность официально ввозить украинское сырье на оккупированную территорию, на заводы Фирташа.

Производить из нее продукцию, будучи зарегистрированным по российскому законодательству, вывозить ее через территорию Украины как продукцию украинского производства. А налоги платить в российский бюджет, из которого финансируется война на Донбассе.

Все понятно? Своему бизнесу они создают тепличные условия и дают ему индульгенцию, а нас с вами они делают непонятно кем – бесправными "нерезидентами".

– Как быть крымчанам, которые не собираются менять гражданство? Как на их жизни отразится закон о СЭЗ?

А. К.: Согласно постановлению НБУ, которое идет в связке с законом о СЭЗ, мы – украинцы с крымской пропиской - становимся для Украины фактически иностранными гражданами.

Для нас ограничен доступ на рынок финансовых услуг: нельзя открыть депозит, взять кредит, даже осуществить самую простую оплату через банк.

Ю. С.: Хотя во всем мире нерезиденты имеют такие права. А мы в своем государстве – нет. Если украинцев с крымской пропиской были счета в украинских банках, то теперь они для них они недоступны. Надо приехать на материк, зарегистрироваться, в то время, когда процедура временной регистрации еще не отлажена, добиться разморозки этих счетов и тому подобное.

А. К.: Крымская эмиграция – это политическая "эмиграция". В отличие от значительной части населения Донбасса, где много людей любых взглядов, уезжали потому, что там бомбят, стреляют, убивают, идет война.

Из Крыма уезжали по политическим мотивам. Это люди, которые не хотят жить в оккупации: активисты, журналисты, правозащитники, преподаватели, ученые, эксперты, предприниматели, студенты. Они приехали сюда, потому что чувствуют себя частью Украины. А президент подписывает закон и тем самым говорит: "Да нет, ребята, вы тут вообще непонятно кто, вы – нерезиденты".

– В интервью проскочила фраза о том, что дискриминация не случайна, что она просто отвлекает внимание от "лоббистской" части закона.

А. К.: Есть еще одно предположение, которое мы можем сделать, помимо манипуляции вниманием. Перемещенным лицам необходимо предоставлять социальную помощь, адаптировать, обеспечивать временным жильем, платить пенсию. Поэтому проще сделать людей "нерезидентами", чтобы ничего им не выплачивать.

По сути, страна отказывается от лояльных крымчан, вынуждая их вернуться в Крым, где они тоже никому не нужны. Потому что для полуострова, где стремительно создается военная база, 2 миллиона 400 тысяч человек населения – это много. Их нужно сократить с последующим выдавливанием на другие территории РФ, где людей сегодня не хватает – это тот же Дальний Восток, Хабаровский край, куда, кстати, отправляли беженцев с Востока Украины, которые приехали в Крым.

Что должно было сделать правительство? Сказать, что всех крымских украинцев разных национальностей страна поддержит. Да, ресурсов нет. Но страна примет. В подобной ситуации Грузия своим беженцам из Абхазии сразу дала правильный статус временно перемещенных лиц, который признан ООН и под который международные организации безвозмездно выделяют средства. Грузия, например, построила десятки новых поселков для своих мигрантов на средства ООН.

– Как вы оцениваете закон в плане поддержки крымского бизнеса, который перемещается на материк?

А. К.: Это самая удачная часть закона. Для предпринимателей, которые переводят бизнес на территорию материковой Украины, есть налоговые послабления, упрощенный порядок перерегистрации. Однако это тоже вступает в противоречие с понятием "нерезиденты".

Этот закон никак не решает вопросы с имуществом. Предположим, у человека есть квартира в Крыму. Чтобы переехать, ему надо продать квартиру, привезти деньги на материк и здесь купить жилье.

По законодательству Украины сделку можно оформить только на территории Херсонской области.

Представьте, человек хочет продать квартиру в Крыму покупателю из России. Покупатель из России должен приехать к нотариусу в Херсонскую область, привезти наличные деньги или положить их в украинский банк, который расположен здесь, и потом с украинским договором купли-продажи надо снова поехать в Крым. Он же там должен зарегистрировать эту квартиру. А украинские реестры для Крыма закрыты.

Россия сейчас составляет новые реестры, но у них нет электронной базы данных. То есть, они берут инвентарные дела в БТИ и руками их вписывают в базу. Оформить сделки юридически невозможно.

Андрей Клименко: Если продавать квартиру в Крыму, не являясь гражданином России, возникает 30%-ное налоговое обязательство перед страной оккупантом

– Тем не менее, люди продают квартиры…   

А. К.: Крымчане избавляются от жилья всякими правдами и неправдами, особенно активно это происходило в первые дни оккупации. Тогда был ажиотаж – и можно было продать по договорам задатка, и многие русские граждане шли на это. И люди ехали на материк с этими деньгами в матрасах и на себе.

Сейчас вы "нерезиденты" - официально вы эти деньги не ввезете, только сумма в 10 000 евро и 10 000 гривен в валюте страны-оккупанта. А всю остальную сумму нужно декларировать. Для этого подтвердить происхождение...

Ю. С.: В законе масса ссылок на другие законы и постановления. И вот выясняется, что даже б/у телевизоры, холодильники, кофеварки, стиральные машины, их надо декларировать. Это считается импортом с территории Крыма, который облагается таможенной пошлиной.

 А. К.: Есть еще другой вариант продажи недвижимости. Для этого нужно стать гражданином России. Продать квартиру. Но возвращаясь в Украину, вы должны доказать, что не имеете паспорта гражданина страны-оккупанта, задекларировать эти деньги и заплатить налоги.

Если продавать квартиру в Крыму, не являясь гражданином России, возникает 30%-ное налоговое обязательство перед страной оккупантом.

– Какая ситуация в Крыму с банковской системой?

Ю. С.: В Крыму осталось два банка – "Черноморский банк реконструкции и развития" и банк "Морской", которые НБУ лишило лицензии, а Россия дала лицензию. Они перерегистрировались как российские, и теперь с ними, оказывается, можно устанавливать корреспондентские отношения. Как и со специально определенными русскими банками в Крыму. О чем есть отдельное постановление НБУ.

 А. К.: Опять - весь мир сделал все, чтобы приличные банки на территории Крыма не работали, а Украина делает все наоборот. Чем дальше, тем больше обоснований к слову "предательство".

– Никаких инвестиций со стороны России, кроме громких заявлений нет, нет ярких кадров из России, которые едут восстанавливать Крым. О чем это говорит?

А. К.: Во-первых, Россию зажали санкциями. Ведь неслучайно оставили у власти вот эту крымскую "элиту" – константиновых, аксеновых и прочих. В России серьезные люди понимают: как только возглавишь какое-то крымское министерство, ты автоматически станешь невыездным в цивилизованные страны.

Вот у нас есть пример. Мэр ялтинского поселка в первых числах оккупации поменял паспорт, так вот его теперь не пускают в Европу, где у него домик. А РФ – ликвидировала его мэрию, потому что в России нет местного самоуправления. В таких поселках как Гурзуф, Кореиз, Симеиз, сейчас сокращаются администрации. Все вопросы будут решаться в Ялте.

Никакого гражданского общества не будет, никакой борьбы с незаконными застройками, вырубкой лесов, заборами на пляжах, больше не будет.

Это будет территория, непризнанная миром, куда не будут ходить корабли, летать самолеты. Там будут российские цены на продовольствие и проблемное снабжение.

– Прошло семь месяцев, уже появилось напряжение в Крыму, несмотря на эйфорию. Снабжение по-прежнему зависит от Украины. Как грамотно использовать этот козырь?

А. К.: Даже в "министерстве экономики" Крыма открытым текстом говорят, что полуостров на 80% зависит от поставок продовольствия с территории Украины, на 85% - по электроэнергии.

– Все проукраинские крымчане просили меня: "Передайте правительству, чтобы перестали снабжать"!

Ю. С.: Нас тоже все время об этом просят. Это общие настроения: "Сделайте что-то, чтобы нас вернуть. Вводите блокаду, вырубайте свет".

Наши люди там все так говорят. И на этом фоне то, что делает нынешняя власть, не укладывается в голове.

В Крым идет по 500 фур украинского продовольствия ежедневно. И эта продукция в том числе, чтобы кормить армию оккупантов.

– Представим, что у нас есть политическая воля, чтобы заблокировать поставки, не начнет ли Россия активные военные действия?

А. К.: Мы давно и системно занимаемся Крымом, у нас все больше оснований предполагать, что продовольственное снабжение Крыма с материковой Украины – это тоже часть договоренностей с российской стороной.

По всей видимости, раз так все происходит, господин Путин просто сказал господину Порошенко "Если ты закроешь поставки продовольствия в Крым, то я двину на Мариуполь и буду пробивать коридор".

Ю. С.: Но есть и другая постановка вопроса – в атакующей плоскости.

Как только начались репрессии против крымских татар и украинцев, обыски, Порошенко должен был сказать: "Еще один обыск - я вырублю рубильник, и сидите там на своих дизель-генераторах. И я посмотрю, как ты будешь пробивать коридор на глазах международного сообщества и при условии международных санкций…."

– То есть нас фактически шантажируют нашим же козырем?

Ю. С.: Именно! Позиция Украины должна быть сильнее. Потому что только от Украины зависит сегодня крымское благополучие. Вместо того, чтобы делать одолжение, мы выполняем обязательства. Это абсурд.

А. К.: Более того, "Черноморнефтегаз" вышел в 2013 году на уровень добычи газа 2 млрд. кубометров в год. А мы просим у всего мира заплатить за недостающие 5 млрд. кубометров, чтобы пережить зиму.

Почему ни у кого не возникает такой вопрос: "Слушайте, вы у нас украли 2 млрд. кубометров газа, вы у нас украли активов, как минимум, на триллион долларов, вы у нас украли 140 только санаториев, вы у нас украли 5 винзаводов, вы у нас украли "Черноморнефтегаз"…

Помните этот скандал с "вышками Бойко"? Украина же за них заплатила из бюджета почти миллиард долларов. Так они же сейчас захвачены, и оккупанты с их помощью добывают украинский газ.

– Это говорит о том, что у нас настолько слабые государственные институты и чиновники, которые не понимают, как отстаивать интересы государства?

А. К.: Нет, это говорит о существовании договоренностей.

Интересы бизнеса, которые существуют у определенных людей, приближенных к власти, пересиливают здравый смысл с точки зрения исполнения государственных обязанностей. Идеалы Майдана прошли мимо них.

– У нас война отнимает массу энергии и средств. Возможно, в этом причина такой слабой позиции в отношении Крыма?

А. К.: Тогда президент страны должен выйти в эфир честно сказать: "Да, мы пока пойдем на уступки по Крыму, но мы будем за это время укрепляться, чтобы нас не разгромили, нам надо для этого столько времени. Но мы за это же время проведем люстрацию, устраним коррупцию. Для этого нам нужна мирная передышка".

Вспомните, большевики пошли на "Брестский мир", за несколько месяцев после этого была создана армия, была укреплена власть советов по всей территории, и потом они чихнули на этот "Брестский мир", и, воспользовавшись революцией в Германии, выгнали всех.

– Какие выгоды лично президент может иметь от этой "свободной экономической зоны"?

А. К.: Ему пока еще принадлежит Севастопольский морской завод. Это слабый актив с точки зрения производственных мощностей, но сильный - с точки зрения земельного участка. Он расположен в бухте в центре города, напротив Графской пристани.

Еще в сентябре была новость, что завод выставлен на продажу. Слушайте, а кто его сейчас купит? Никто его не купит! Русские купят? Теоретически да, раз продается. Но тут же возникает конфликт интересов. Ты продаешь стране-оккупанту свое имущество и от нее получаешь деньги, и ты с ними торгуешься в этот момент.

Ю. С.: Еще примерно в мае несколько российских бизнесменов заслали своих людей оценить активы, которые есть в Крыму. В том числе, и по промышленным предприятиям. Оценки негативные. Технологическое вооружение этих предприятий находится, по их мнению, на уровне начала 90-х годов. Как активы они не интересны. А сейчас в условиях санкций Россия не сможет их переоснастить.

– Вы уже говорили, что Крым превращается в военную базу. Сейчас по данным ваших источников, какой контингент российских войск дислоцируется в Крыму?

А. К.: Вы вспомните пробки летом на паромах в хорошую погоду. Там ходило 10 паромов, вместо двух, которые ходили у нас обычно в довоенные времена. Пробки эти возникали из-за перевозки военной техники. Около месяца назад Министерство обороны России сообщало, что планирует вручить 40 боевых знамен новым частям на Крымском полуострове.

Боевое знамя вручается части, начиная с уровня бригада-полк. Бригада – это 3 000 человек, полк – это 2 000 человек. Несложные математические расчеты показывают, что это может быть около 100 000 –120 000 военных.

При этом там уже находятся 2 полка стратегической авиации, носителей ядерного оружия.

Там также есть соединения тактических ракет "Искандер", противокорабельных ракет "Бастион", комплексы С-300, бригады железнодорожных войск, установки "Град".

– То есть, вернуть Крым мирно мы вряд ли уже сможем?

А. К.: Наши контакты с зарубежными экспертами говорят о том, что они еще туго осознают военно-стратегическую составляющую крымской проблемы. Они все еще рассматривают аннексию только в контексте прав человека и в общеполитическом смысле.

Я как-то одному серьезному эксперту задал вопрос: "Скажите, большая военная база – это по НАТОвским меркам, какая?". Он говорит: "Ну, тысяча человек – это уже большая. А 10 000 человек – это очень большая, гигантская".

А у нас речь идет, возможно, о 140 000– это такие вещи, которые меняют военно-стратегический баланс в половине мира. И я думаю, что это осознание придет, и тогда усилится и дипломатическая, и экономическая, и другая блокада Крыма.

Ю. С.: Для военных крымский туризм – это дымовая завеса. Это операция прикрытия для создания военной базы. Они же сказки рассказывают, что Крым будет жемчужиной России. Хотя из-за Крыма у них Сочи наполовину недогруженный в этом году остался.

А. К.: Есть еще другие факторы, которые позволяют говорить, что РФ крымское население не нужно. Их, например, не беспокоит отсутствие воды в северном Крыму. Если бы беспокоило, они бы уже любую цену заплатили за воду.

Они же платят за электричество сегодня 62 евро, а мы продаем на экспорт по 44. То есть, в полтора раза больше. А им не нужна вода, не нужно сельское хозяйство степного Крыма, где все на поливе держалось. Это значит, что все люди с тех территорий будут выезжать.

– То есть, через 5-10 лет будет совсем другой состав жителей Крыма?

А. К.: Поэтому Украина должна сказать своим людям в Крыму: "Дорогие сограждане, это будет не быстро, это будет какое-то количество лет. Поэтому те из вас, кто хочет уехать на материк, страна вас примет и поддержит, насколько сможет".

– Если вернуться в начало нашего разговора по поводу реакции западных стран. Они же тоже отслеживают и понимают, что этот закон о свободной экономической зоне защищает бизнес - интересы определенных лиц. Какая может быть реакция?

А. К.: А она уже есть. В интервью "Украинской правде" посол США Джеффри Пайет сказал, что США начинает раздражать то, что Украина все время просит новых санкций в отношении России, а сама продолжает вести с агрессором бизнес и получать прибыль.

Раз это сказал посол в интервью, это значит, что США серьезно обеспокоены этой ситуацией. Это называется "передать привет".