Антон Геращенко: Близько 500 осіб вважаються зниклими безвісті. Знайти живими їх навряд чи вдасться

Несколько месяцев назад никто толком не знал этого человека. Во времена Януковича он работал заместителем директора небольшой коммерческой фирмы, а сейчас от имени МВД Украины ставит на место Владимира Жириновского и противостоит российской пропаганде.

Из скромного главы районной администрации Харькова Антон Геращенко  превратился в советника министра внутренних дел Авакова, занимает 21-е место в избирательном списке "Народного фронта" и отвечает в МВД за информационную политику.

Антон Геращенко вырос в Харькове. Рос без отца, его воспитанием занималась мать и бабушка с дедушкой. Взросление совпало с перестройкой, и с 19 лет Антон попытался пойти в публичную политику - избирался в депутаты местных советов, с четвертой попытки стал депутатом харьковского городского совета, самым молодым тогда – ему исполнилось 23 года.

Геращенко познакомился с Арсеном Аваковым во время оранжевой революции, а чуть позже стал при нем главой одного из районов города. После Майдана Аваков позвал Геращенко в Киев на работу, предложил ему пост своего советника в МВД.

- Все обсуждают 100 дней президента Порошенко, критикуя за промахи и невыполненные обещания. Но справедливости ради стоит спросить даже не про 100, а уже 200 дней правительства Яценюка и, в частности, министра Авакова. Вы можете четко назвать, что было сделано в системе МВД за последние месяцы?

- Первое и самое главное – это то, что МВД Авакова открыло свои двери для тех людей, которые раньше не могли работать в этой системе.

В марте Арсе­­­­н Аваков вместе с Турчиновым и Пашинским приняли решение создать первый резервный батальон Национальной гвардии из добровольцев Майдана.

Нацгвардия решала две задачи. Первая - социализация ребят, которые приехали со всей страны и хотели дальше защищать Украину. С другой стороны, это давало приток в МВД свежей крови, честных людей, которые никогда не были связаны с коррупцией.

В апреле провели второй призыв – в добровольческие батальоны милиции особого назначения. Я принимал в этом непосредственное участие, за что получил наградные часы от Александра Турчинова. Вместе с Аваковым я являюсь крестным отцом батальонов "Азов" и "Донбасс".

Решение об их создании было принято на следующий день после захвата горотдела милиции Славянска, 13 апреля.

Мы не боялись брать людей на работу с улицы, с Майдана. Причем, например, у нас есть командир батальона "Азов" – человек, который сидел в СИЗО и обвинялся милицией в каких-то напастях. Теперь это - подполковник милиции и командир батальона "Азов" Андрей Билецкий.

- Почему вы не побоялись брать такого человека и ставить его во главе вооруженного подразделения? Ведь его обвиняли в том, что он фашист, националист и якобы убил человека.

- Если бы все были такими фашистами и националистами, как Андрей Билецкий, если бы таких было еще 200 человек, то Путин и не напал бы на Украину. Андрей – человек, который никогда не был военным, учитель истории по образованию, но который умеет учиться, умеет слышать других людей.

Когда в Славянск пришла какая-то знаменитая воздушно-десантная дивизия и передала 10 единиц бронетехники вместе с минометом "Нона" сепаратистам, добровольцы были именно тем фактором, который переломил ход АТО. Я это говорю серьезно, потому что когда стоял вопрос о том, что нужно идти на штурм Мариуполя в середине мая, то у нас не было кадровых подразделений, которые готовы были идти с автоматами наперевес.

- Каков был морально-психологический уровень спецназовцев и сотрудников МВД после Майдана?

- "Беркут" был полностью выведен из строя. Я лично занимался реанимацией харьковского и днепропетровского "Беркута", курировал этот вопрос. Только где-то к концу июня удалось сдвинуть их с места.

До этого они просто саботировали все приказы. Они говорили: "Мы же не можем стрелять в народ. Вы же сказали, что это ж народ". Мы поменяли руководство, убрали тех, кто не хотел воевать, и "Беркут" успешно воюет.

- …Продолжим перечисление достижений Авакова…

- МВД стало открытым. Министр Аваков сделал экспертную комиссию, куда включил Юрия Бутусова, Евгения Захарова, Егора Соболева. Эта комиссия работала до мая. С ее одобрения рассматривались кандидатуры начальников областных управлений милиции. Она имела статус рекомендательного органа. По закону, министр сам принимает решения на свое усмотрение, кого и как брать.

Могу сказать, что работа комиссии была неоднозначной. Отбирали, например, начальника, который по всем понятиям подходил - очень хороший человек, всех устраивает.

Так ребята из "Правого сектора" аплодировали назначению начальника волынской милиции. Но после того как его назначили, оказалось, что он не в состоянии сказать "нет", когда представители праворадикальных группировок прямо нарушают закон, он просто боится это сделать.

Потом были случаи, когда решение принимали немедленно, как в Одессе после 2 мая. Там начальник милиции показал свою полную профнепригодность, надо было за 1 день его сменить. Не было времени оглашать конкурс, собирать кандидатуры и т.д. Поэтому приходилось иногда принимать нестандартные решения.

Мы максимально используем соцсети, реагируем на яркие случаи. Аваков обязал меня заниматься этими вопросами. Я раньше не был активным пользователем Фейсбука, в мае начал по поручению министра вести эту работу. И сейчас у меня уже под 70 000 пользователей.

То есть, открытость министерства стала беспрецедентной и даже больше, я думаю, чем во времена Луценко.

- У многих возникает впечатление, что война списывает прошлые преступления, и Аваков прикрывает милицейские спецназы, которые убивали людей на Майдане. "Сокол" и другие командиры подразделений  заявляют, что он не знают, кто стрелял и откуда снайперы.

А, в принципе, их особо и не прижимают к стенке, потому что идет война и некому защищать страну. Они же выполняли незаконные приказы Януковича, а сейчас они уже выполняют законные приказы новой власти…

- Это ошибочная точка зрения диванных аналитиков. Все те сотрудники киевского "Беркута", которые расстреливали людей на улице Институтской, покинули Украину сразу после бегства Януковича, понимая, что их ждет.

- А вы знаете, кто стрелял и убивал людей на Институтской?

- Общий круг определен, если мы говорим о сотрудниках "Беркута". Те, кого задерживали – это лишь лица, которые имеют отношение к этим событиям, основные, кто стрелял, уехали. Были уничтожены документы о выдаче оружия, о выдаче патронов, само это оружие уничтожено, для того, чтобы было невозможно установить, кто еще стрелял.

- Но их командиры остались. Асавелюк и все остальные остались и публично заявляют, что они не знают, кто стрелял.

- Сергей Асавелюк  стал фигурировать  в этом деле после фотографии какого-то высокого долговязого человека в очках, без формы рядом со снайперами. Асавелюк никуда не уезжал. Его допросили, допросили всех, кто его знает. Он вообще в это время не брал в руки оружия и не участвовал в этих операциях.

Были опрошены все, кто находился вокруг него, и нет никаких доказательств того, что он имел отношение к расстрелам. Асавелюк воюет, начиная с апреля, под Славянском. Воевал и воюет дальше.

Это действительно один из качественных снайперов, специалистов, который сейчас создает свою школу, обучает других людей. Голословных обвинений быть не должно.

- Сколько в процентном или количественном отношении руководителей МВД разных уровней вы сменили за эти полгода?

- Я статистику в голове не держу, поэтому мне сложно сказать. Сменили всех без исключения начальников областных управлений. Их убрали, чтобы сломать систему управления, которую создал Захарченко.

- Насколько вы уверены в сотрудниках милиции на юго-востоке, в Харьковской области, в Одессе, Николаеве и Херсоне? Много ли среди сотрудников МВД там потенциальных предателей или людей, способных в любой момент перейти на сторону сепаратистов и России?

- Процент потенциальных предателей или тех, кто может переметнуться на сторону врага, значительный. Точно его назвать нельзя, потому что ситуация меняется. У нас было практически тотальное предательство в Луганской и Донецкой области весной, когда Россия вела открытую пропаганду.

Они совершенно свободно забрали Крым, заявляли, что "Крым возьмем, и там все будет хорошо, там будет просто рай земной". А в Донецкой и Луганской области много людей имеют родственников в России и знают, что там зарплаты выше, в том числе у милиции, в несколько раз.

Хотя теперь уже стало известно, что никто этот Крым развивать не собирается, что люди туда не едут. Все руководящее звено правоохранительных органов сменено на русских. Тогда этого никто не знал.

Плюс население Восточной Украины было восстановлено против населения Центральной и Западной Украины по принципу свой-чужой. Поэтому реально милиционеры не хотели сопротивляться. "А за что нам бороться?", - говорили они.

- Милиция Луганской и Донецкой области полностью на стороне сепаратистов?

- Министр отдал приказ в конце июня выехать с территории, захваченной сепаратистами, тем милиционерам, которые хотят служить. Те, кто уехал, продолжают работать.

Есть и такие, которые активно воюют с автоматами в руках. Но сказать, что их подавляющее большинство на Донбассе, нельзя.

- Много уехало?

- Значительный процент, но далеко не все. На днях мне звонила жена начальника ГАИ Горловки с криками, что уже три недели ее муж находится в заложниках, просила помочь. Оказалось, что он отказался уезжать после приказа. Более того, лег в больницу, заявив, что у него инфаркт.

Естественно, все знали – воспаление хитрости. Сейчас, говорят, он роет окопы. Начальник ГАИ Горловки, со слов начальника донецкой милиции, роет окопы. Народу это понравится.

- Если гипотетически представить себе, а опасность такая есть, что отряды боевиков пойдут, например, в Харьковскую или Запорожскую область, насколько вы уверены в сотрудниках МВД этих областей?

- Теперь уже нет никаких сомнений в том, что мы будем "мочить боевиков в сортирах". Уже есть четкое понимание: свой-чужой.

В чем еще была проблема в марте-апреле? Мы же на Майдане говорили, что нельзя стрелять друг в друга, что мы один народ и нет гражданской войны. А на самом деле произошла подмена понятий.

Это не гражданская война, это была война с криминалом, который снабдили политическими лозунгами и который поддерживается пропагандистской машиной России. А теперь уже всем ясно, где свой, а кто чужой.

Сейчас уже не надо солдатам давать команду "вперед", нет рассказов про "русских братьев" и все остальное. К той крови, которую здесь пролила Россия, уже никакого морального дополнительного стимула не нужно. Уже нет барьеров.

Я часто вспоминаю 6 апреля. Был хороший день, мы знали, что в этот день пройдет несколько митингов. Начинают поступать сведения о том, что захвачен Харьков, захвачена Донецкая обладминистрация, Луганское СБУ.

Министр ушел тогда с работы в 2 часа ночи, а уже в 7 утра вылетел в Харьков. Аваков организовал работу, чтобы освободить здание харьковской обладминистрации. Спецподразделение "Ягуар", которое приехало с Винницы, потому что местный "Беркут" был полностью деморализован, освободило здание харьковской обладминистрации уже на второй день. При этом никто не погиб.

Задержали 65 сепаратистов. Причем, министр настоял на том, чтобы всех арестовали, и таким образом охладить горячие головы Харькова. Этих 65 человек, за исключением одного дедушки, которому было больше 70 лет, закрыли в СИЗО, и это значительно повлияло на нормализацию ситуации в Харькове.

В Донецк послали Виталия Ярему, в Луганск - Наливайченко. Там ситуация была, конечно, сложнее. И решение о силовом освобождении зданий не приняли. Сделали ставку на переговоры, а она провалилась.

Сейчас, конечно, легко судить. Я понимаю, что если бы в тот момент была попытка какого-то штурма, в том числе вооруженного, то, возможно, удалось бы освободить здания. Но это не значит, что история коренным образом пошла бы в другую сторону, потому что накал страстей на Донбассе был очень высоким.

- СНБО, МВД постоянно рассказывают о зверствах боевиков, о преступлениях на Донбассе. Но не так много доказательств – фотографий, видео, показаний свидетелей. Даже те истории, которые все знают, например, когда женщину привязали к столбу и издевались над ней, стали известны благодаря тому, что это опубликовали иностранные журналисты. 

Почему так мало документов вы публикуете о преступлениях на Донбассе?

- Во-первых, зачастую жертвы террористов уже ничего рассказать не могут, потому что они находятся уже не с нами. По поручению министра я в августе ездил в Славянск, участвовал в эксгумации массового захоронения прямо в центре города. У стелы героев Гражданской войны было захоронено 14 тел.

Есть мнение, что это произошло по распоряжению Стрелкова для будущего мемориала после победы терроризма на Донбассе, поэтому выбрали символическое место. Все происходило в центре города, все видели, что происходит, и захоронение было легко найти.

4 тела из 10 – были тела прихожан протестантской церкви. Их просто пытали и убили, забрав их 4 автомобиля в свое пользование. И эти люди уже ничего рассказать не смогут. Об них рассказали очевидцы, которые знали об этом случае. Потому что их забрали прямо с молитвенного заседания, и больше уже не увидели. Таких случаев очень много.

У нас около 500 человек числятся пропавшими без вести. Это люди, которых найти живыми вряд ли удастся. Всего за это время в заложниках пребывали тысячи людей. Люди, которые пропали без вести, в большинстве своем - жертвы боевиков, они начали пропадать с апреля.

А чего стоит только история с Владимиром Рыбаком, депутатом Горловского горсовета, и львовским студентом, поехавшим в Славянск? Этого недостаточно для того, чтобы понимать, что это режим бандитов, негодяев и карателей?

- Насколько точную информацию вы получаете из оккупированных территорий? Понятно, что мы не призываем вас выдавать оперативную тайну, но мы хотим понять, насколько МВД сохранило понимание и контроль над обстановкой там?

- Огромное количество желающих добровольно сообщают ту или иную информацию, как через социальные сети, на специальных сайтах, так и в телефонном режиме. Поэтому все, что там происходит, нам хорошо известно.

Другое дело, что победить организованную военную силу, которая там пришла вместе с российской армией, может только еще более организованная военная сила, которой у нас нет.

- Вы не боитесь, что после войны ветераны добровольческих батальонов просто так не разойдутся? Даже сейчас есть распавшиеся батальоны, как батальон "Шахтерск", и постоянно приходят сообщения о каких-то бандах, прикрывающихся теми или иными батальонами.

- Во-первых, батальон "Шахтерск" был расформирован, разделен на 2 группы - подразделение Святой Марии, где ребята с христианским направлением, и сотрудников МВД. Второе подразделение мы вольем в состав другого батальона.

Сейчас у добровольческих подразделений идет процесс укрупнения. Мы уже сделали из "Азова" и "Днепра" полки. В "Днепре" будет уже 700 человек, в "Азове" – 600 человек.

- Что с "Донбассом"?

- "Донбасс" доформировывается. Там сейчас набрали еще 300 добровольцев, и он снова пойдет в бой. Он не станет полком, потому что "Азов" и "Днепр" - в структуре МВД, а "Донбасс" находится в структуре Национальной гвардии. Там принято деление на бригады и батальоны. А в милиции принято деление на батальон и полк.

- А что произошло с "Шахтерском"? Там были какие-то внутренние конфликты?

- Добровольческое движение имеет массу позитивных сторон, но есть сложности в том, что очень многие люди считают, что они лучше всех знают, как надо воевать. Когда таких людей набирается критическое количество, лучше их разводить в разные стороны.

Но, в любом случае, именно добровольческое движение позволяет создавать наиболее мотивированные подразделения, которые готовы идти в бой там, где другие трижды подумают. Это очень важно.

У нас платят не очень хорошо, ставка 4 300 гривен, но люди туда идут не за деньгами, люди идут действительно Родину защищать. Мы пытаемся создать им такие условия.

- Батальоны существуют уже несколько месяцев, но многие батальоны до сих пор - на самопрокорме, без зарплаты, без централизованной помощи …

- Зарплата есть у всех, можете не сомневаться. Все, кто участвовал в боевых действиях, получают еще и 100% премии, поэтому мы выходим на 8 600 гривен для тех, кто в зоне АТО.

- После Иловайска между министрами Аваковым и Гелетеем пробежала черная кошка. Правильно ли с вашей точки зрения, что министр внутренних дел Аваков в Фейсбуке публично выясняет отношения с министром обороны Гелетеем в ситуации, когда есть общий серьезный враг?

- У меня тогда встречный вопрос – зачем Гелетей оскорбляет командиров батальонов, заявляя, что не считает, что среди них есть герои и далее по тексту, таким образом, фактически, показывая, что он не уважает тех ребят, которые пошли в бой?

Я считаю, что министр обороны должен уважать подвиг людей, солдат и командиров. Комментировать поступки и действия министра внутренних дел я не буду, это мне не с руки. Но я считаю, что не нужно давать оценки личные вообще.

Если кто-то не нравится и этот человек - в сфере управления Министерства обороны, как батальон "Айдар", то его надо привлечь к ответственности. Зачем чесать языки?

- Но по поводу высказываний Гелетея о том, что Россия применяла тактическое ядерное вооружение, вы сами его критиковали за это.

- Да, как гражданин. Потому что я возмущен. Как человек, который отвечает за информационную политику и старается делать хоть что-то для того, чтобы в России слышали слово правды… Я формирую среди тех граждан России адекватное представление о ситуации в Украине, я понимаю, что заявлением про атомный взрыв в аэропорту Луганска просто множат на ноль все усилия по созданию доверия к информации, которая поступает от официальных лиц Украины в Россию. Это неправильно.

Если молчать, тогда в следующий раз министр скажет, что было 10 атомных взрывов или 20. Зачем это делать? Чтобы потом Украина оправдывалась?

- Теперь перейдем, собственно, к выборам. Сейчас, слава богу, перемирие. А если завтра война? Что будут делать те командиры, которые находятся в списках политических партий, в частности, в списке "Народного фронта", в этот момент?

- Воевать.

- А как же тогда выборы?

- Извините, но избиратели знают, что командиры - в списках, люди будут видеть их на бигбордах, искать в списках партий, читать в прессе.

- Хорошо, прошли в парламент, стали депутатами. Они бросят свои батальоны и переедут в Киев?

- Что важнее – руководить одним конкретным батальоном или, например, будучи депутатом Верховной Рады, вместе с другими коллегами-депутатами, прошедшими ад, создать действенную комиссию, которая реально расследует и поставит точки на "и" в том, кто виноват в каких просчетах, найти решение, чтобы таких просчетов больше не было, и сэкономить в дальнейшем сотни и тысячи жизней? Что важнее?

Я считаю, что важнее, чтобы у нас пришла новая молодая кровь в Верховную Раду, совершенно отличная от тех, кто есть. Я тоже избираюсь в Верховную Раду.

У нас есть, например, комитет по вопросам национальной безопасности и обороны. Кто его возглавляет? Владимир Литвин, многолетний аксакал. Вы слышали хоть об одной инициативе за полгода лично Владимира Литвина как главы комитета по национальной безопасности и обороны? Нет, я не слышал.

Но его братья при этом остаются на высоких постах, и их никто не может сдвинуть, несмотря ни на какие перипетии в карьере. И что-то мне подсказывает, что такая семейка выживет при любых обстоятельствах.

- Когда вы спрашиваете, что важнее – командир боеспособного подразделения или депутат Верховной Рады, не факт, что депутат важнее. Каким депутатом станет Билецкий, неизвестно, но командир Билецкий вроде хороший. 

И если бы не подразделение "Азов", может быть, Мариуполь был бы уже в руках ДНР-ЛНР, и общая ситуация на фронте катастрофически ухудшилась. Поэтому, может, стоит пожертвовать депутатством Билецкого ради того, чтобы осталось хоть одно боевое подразделение?

- Билецкий идет по собственному желанию по одному из мажоритарных округов Киева. Никто его туда за уши не тянет. Потому что он чувствует, что это необходимо для сохранения его подразделения в будущем, для сохранения самого статуса таких подразделений. Сейчас очень много разговоров о том, что добровольцы не нужны, что это ошибка.

Руководители таких подразделений идут для того, чтобы обеспечивать социальную защиту своих солдат в будущем, формировать законодательное поле для этого.

Три тезиса: социальная защита солдат, обеспечение парламентского контроля за законностью и справедливостью расследований, формирование новой законодательной базы для обновления армии и укрепления боеспособности страны. Вот зачем надо идти.

- Но кто будет командовать их подразделениями, когда они станут депутатами?

- Каждый хороший командир всегда готовит себе преемника, и не надо из этого делать трагедию. У Билецкого есть заместитель Вадим Троян, у Березы и Тетерука есть свои заместители, которые будут не хуже их руководить.

А они, пользуясь тем, что станут депутатами Верховной Рады, создадут нормальные условия для того, чтобы выделялось достаточно оружия и сил для обучения бойцов, совершенствовалась социальная защита.

Именно к ним будут приходить и жаловаться на свои проблемы десятки и сотни других командиров, они будут находить с ними общий язык. Придите сейчас к какому-нибудь Кузьмуку или Литвину и попробуйте им что-нибудь рассказать. Да это будет разговор, где сытый голодному не верит. А придите к Юрию Березе, к Андрею Тетеруку, к Семену Семенченко или Андрею Билецкому и расскажите. Они скажут: "Да, мы знаем, давайте мы поменяем".

- По поводу Кернеса есть очень много вопросов, которые так и остались без ответа. Например, Кернес обвинял Авакова в том, что он заказал его покушение. Потом уголовное дело по Кернесу останавливали, потом опять возобновляли. Почему Аваков не отвечал на эти обвинения Кернеса, не подал на него в суд?

- Во-первых, он ответил в тот же день и заявил, что Геннадию Адольфовичу лучше продолжать свое лечение, а не высказывать необоснованные предположения. Ответ был буквально через полчаса, как эта новость появилась.

Дело о защите чести и достоинства – это гражданское производство, это личное желание каждого. Зачем развивать пиар Геннадия Адольфовича и позволять ему еще  больше пиариться, подав на него в суд? Ради чего? Пытаться получить с него деньги?

Арсен Борисович не принимал для себя решения судиться с ним. Видимо, ему это глубоко противно. Знаете, есть кучка экскрементов. Если начать их дальше давить, то они будут вонять еще сильнее.

- А уголовные дела против Кернеса? МВД сейчас ведет какое-то производство по ним?

- МВД возбуждало дело по похищению и избиению двух активистов Евромайдана. Это дело достаточно ярко освещалось в марте. Однако так как Геннадий Адольфович является особой высокого ранга, то, по нашему несовершенному Уголовно-процессуальному кодексу, дело забрала себе в производство Генпрокуратура.

Именно следователь Генеральной прокуратуры в июле вынес постановление о приостановлении данного дела ввиду болезни Геннадия Адольфовича.

Потерпевшие и их адвокаты воспользовались своим правом обжаловать такое постановление судьи на основании того, что предъявили суду видеозаписи, как Геннадий Адольфович проводит пресс-конференции, делает объезд города и заявляет, что он здоровее всех здоровых. И Печерский районный суд, на удивление, принял решение, чтобы дело продлить.

На сегодняшний день это дело дальше расследуется Генеральной прокуратурой. Прошло уже 6 месяцев. Такие дела, в теории, могут расследоваться до года, после чего они должны быть в обязательном порядке переданы в суд. То есть, у Генеральной прокуратуры есть еще время до начала марта следующего года.

Павел Шеремет, УП