Безпристрасна п'ятниця у Слов'янську

Стотысячный Славянск или Славинск – с ударением на первый слог, как говорят местные, продолжает ежедневно попадать в ведущие мировые СМИ. Но, кажется, в самом городке страсти начинают утихать, а протест идет на спад.

Курорт государственного значения, ранее известный только своим депутатом - сыном Николая Азарова, Алексеем, с перрона удивляет современным вокзалом. Впечатление уравновешивает расположенный рядом рынок, провинциальный, крошечный, в ассортименте, как и должно быть - безвкусная керамика, молочные продукты, секонд-хенд и актуальные разговоры.

"Та хай собі балакають хоч по-американські, аби все мирно було", – миролюбиво общается с торговкам пожилая молочница.

Украинская речь слышна тут повсеместно и не вызывает шока. По последним социологическим опросам, украинский язык считают родным больше 44% славянцев.

В общественном транспорте – чаще всего это пыльные старые автобусы, – слышна и другая точка зрения.

"Когда я уходила дежурить на баррикады, сын меня спрашивал: куда ты идешь, мама? – негромко рассказывает подруге высокая блондинка в очках с красной помадой. – Чтобы ты жил в другом мире, сынок".

Превращаюсь в слух, ожидая аргументов.

"Чтобы все было на доступном тебе языке…"

"А вы из Харькова? – отвлекает меня молодой парень, симпатичный, высокий, худощавый, в потертой дермантиновой куртке и грязными ногтями. – Не журналист, случайно?"

Это Дима, сам он как раз из Харькова, приехал сюда "помогать" местным. Хочет бороться с Правым сектором – хвастается, что ловил его в родном городе. Раньше работал в милиции, потом в Киеве безуспешно пытался попасть в элитные спецподразделения.

"Я за то, чтобы присоединиться к России, – смущаясь и с улыбкой говорит 27-летний искатель приключений. – Может, пойдем на кофе?"

Приходим с ним на главную площадь города, садимся на скамейке возле захваченной сепаратистами мэрии – именно тут хочет попытать нового счастья приезжий сепаратист. В рюкзаке у него камуфляжная форма.

Мгновенно возле нас появляется человек в маске и с оружием. Просит документы: "А вы не журналист, случайно?"

Последних в провинциальном городке действительно много – в основном, российские и ведущие зарубежные. Украинским тут работать сложно – повсеместно спрашивают место работы и просят показать документы. Если из Киева – может не поздоровиться.

От моего паспорта с волынской пропиской местных боевиков – все они из области, точно не русские и даже не из Крыма – отвлекает группа в несколько десятков людей. Это сотрудники горисполкома пришли требовать показать им пропавшую накануне главу города Нелю Штепу.

"Где вы удерживаете Нелю? Что с ней? Мы хотим ее увидеть", – спокойно настаивает высокий мужчина и даже снимает происходящее на планшет.

Ответить вооруженные мужчины в масках не успевают. За них горячо заступаются несколько человек, преимущественно женщины: "Что вы носитесь с ней?! Зачем нападаете на людей? Они же нас защищать пришли!"– "Пусть защищают за чертой города!" В эту фразу так и просится "...за поребриком".

Недовольные местные в ответ попрекают незваных защитников и закрытыми школами и банками, и испуганными детьми, и отключенными украинскими каналами.

"Вы хотите, чтобы сюда Правый сектор пришел и убил всех вас?" – выдает главный аргумент один из бойцов.

Спор заканчивается ничем и без инцидентов. Сторонники новой местной власти еще долго убеждают боевиков в своей преданности.

К вышеназванной Штепе тут относятся неоднозначно. Бывшие коллеги считают ее законно избранным мэром и волнуются за ее судьбу. А вот на баррикаде возле горотдела милиции называют предательницей.

"Она за стрижку 3 тысячи гривен платила!" – желчно отмечает одна из женщин, нарезая дешевую колбасу для местной самообороны – троих почти подростков. Из ее уст это звучит посерьезней, чем обвинение в сепаратизме или предательстве.

Баррикады возле горотдела милиции в Славянске

"Знаете, тут все почему-то уверены, что мы тут за деньги, – отмечает еще одна женщина, протягивая мне стакан с чаем. – Но это не так. У нас просто нет дороги назад. Иначе нас просто убьют. За мою голову уже десять тысяч дают", – вольно трактует она знаменитое предложение Коломойского.

Впрочем, ее настроение в городе разделяет точно не больше половины, если не меньшинство.

В отличие от Крыма, 73,1% славянцев считают себя украинцами. Сейчас они напуганы "бендеровцами" и Правым сектором, чаще употребляют слова "Донецкая республика" и "референдум". Но о присоединении к России говорят не так много.

Флаг Донецкой республики на митинге в Славянске возле мэрии

Страхи славянцев охотно подогреваются из Донецка – их пугают и армией, и расстрелом, и бомбами на голову.

Поэтому весь город окружен баррикадами. Честно говоря, совсем бесполезными. Пусть Славянск и возник как крепость, и ранее носил гордое имя Тор – современные укрепления города больше похожи на обычные кучи мусора: кое-как навалены шины, доски, иногда просто сухие деревья.

На блокпостах - одна, максимум две ветхие палатки, скудный паек и несколько мужчин, преимущественно очень молодых, похожих иногда на подростков. Оружие есть мало у кого из них – по большей части не очень внушительные палки и биты.

Серьезно вооруженные мужчины находятся, в основном, в пятиэтажном здании мэрии. Они даже по городу передвигаются с автоматами и пулеметами.

"Не надо этого бояться, – уговаривает лидер местных сепаратистов Вячеслав Пономарев, характерный персонаж с золотыми зубами, невысокого роста, с негромким голосом и предпочитающий камуфляжу и маске кофту "Адидас" и черную бесйболку. – Наши парни не могут целый день сидеть в одном месте. Относитесь к этому с пониманием".

Часть местных так и относится – спокойно приводит детей на близлежащие детские площадки, подсаживает малышей фотографироваться на захваченные БМД, припаркованные сепаратистами возле здания СБУ.

Местные в Славянске фотографируют своих детей с боевиками. Фото с инстаграмма maximdondyuk

"Достали уже своими баррикадами", – везущий нас молодой таксист относится к другой части славянцев. Он со всеми сторонами конфликта в хороших отношениях – работа обязывает, но в душе "бардака" не одобряет: "Выдали оружие каким-то малолеткам. Из них ни одного местного! Кто это такие вообще?!"

Кстати, не без удовольствия сообщает он, некоторые баррикады в городе уже разобрали: надоело. А может быть, и не надоело – просто массовой поддержки у радикально настроенных горожан на данный момент в Славянске нет.

"У нас только две дежурные машины, – жалуется собравшимся на вечернем митинге молодой сепаратист. – И бензина нет. И продуктов тоже. Мы просим в этом вашей помощи".

Впрочем, протестующим не хватает не только материальных ресурсов, но и главных – человеческих.

"Нас тут очень мало, особенно ночью, – обращается к людям на том же митинге пожилой активист. – Этим могут воспользоваться для антитеррористической операции. Поэтому прошу вас – приходите сюда на праздники! Мы и Пасху тут отметим".

При этом ни одного священника ни на одном мероприятии в городе замечено не было. Публичную поддержку церковь здесь, в отличие от Майдана, не демонстрирует.

Да и подавляющее большинство жителей в Страстную пятницу предпочло прогуливаться с колясками, мороженым или семечками, чем прийти на митинг, которых в тот день было целых два: договариваться протестующие пока не научились даже между собой.

На первом – возле отделения милиции – вещает пожилой активист. В основном, о делах бытовых.

Самая радостная весть – вот-вот придет гуманитарная помощь из России. Раздаются аплодисменты женщин и стариков. Молодежи мало. Главное задание для митингующих – поддерживать активистов и приходить дежурить на баррикады. Какая-то инициативная дама тут же начинает собирать деньги в целлофановый пакетик – на нужды "наших мальчиков".

На втором митинге возле мэрии все масштабнее.

Лидер сепаратистов Вячеслав Пономарев с эффектной вооруженной охраной рассказывает о новостях. Как ни странно – всем журналистам дают свободно работать. Место прописки и работы уточнить забывают.

Местные сепаратисты на украинских БМД возле СБУ, Славянск

Исчезнувшая в четверг Неля Штепа, по словам Пономарева, находится у них и написала заявление о сложении с себя полномочий главы города.

"22 апреля, во вторник, состоится это… это, как его…" – смущаясь, пытается вспомнить Пономарев название заседания городского совета.

В этот же день, обещает он, начнут работать и школы.

А уже 11 мая в городе состоится референдум – о федерации и статусе языка.

"А присоединение к России?" – выкрикивает кто-то из не более двухсот собравшихся.

"Понимаете… Надо сперва со своим статусом разобраться", – отмечает Пономарев. – Идея, конечно, неплохая, но возьмет ли нас Россия? Давайте с федерализацией сначала решим".

Аплодисменты прерывает новый выкрик из толпы: "А Правый сектор в городе есть?"

"Кстати, – вместо ответа вспоминает новый славянский "лидер". – Обращайте внимание на всех подозрительных людей, не местных (мы с фотографом чуть поежились). – Особенно – на говорящих на украинском языке. Можете даже сообщать нам об этом".

В итоге, контактный телефон для таких сообщений Пономарев пообещал объявить даже в местных СМИ.

Уезжаем из города тем же вечером – от сепаратистов подальше. В Донецк.

Анастасия Береза, УП