Віктор Федорович Левіафан
В 1651 году в Англии вышел знаменитый трактат Томаса Гоббса о государстве – "Левиафан". На титульном листе был изображен гигантский человек, составленный из множества маленьких человечков. Подразумевалось, что это и есть истинная природа государственной власти: единое лицо, создаваемое множеством лиц на основе общественного договора.
Идея, будто миллионы людей способны превращаться в монолит, чрезвычайно любима кабинетными мыслителями. Тут вам и "общественный договор", и "национальный суверенитет", и "диктатура пролетариата".
Никто не поясняет, как практически множество незнакомых друг с другом личностей могут заключать негласные договора, выступать в роли суверена или осуществлять диктаторские функции. Да это и не важно. Стройные теории живут и процветают в той же среде, где и рождаются: в книгах и академических дискуссиях. К реальной практике все это не имеет ни малейшего отношения.
На практике миллионы маленьких человечков никогда не превратятся в одного большого.
Зато один человечек может очутиться наверху, оседлав миллионы других.
Именно так устроен настоящий государственный Левиафан. Индивид, сидящий наверху, всегда стремится к расширению своей власти. Остальное зависит от того, много ли внизу человечков, готовых защищать свое личное пространство, свободу и собственность.
Если таких индивидов много, государственный человечек вынужден с ними считаться, и ведет себя более или менее пристойно. Если их мало, если их вообще нет, если сидящий наверху их не видит – тогда он пускается во все тяжкие. Что мы и наблюдали в Украине в последние дня ноября.
Многих угнетало унизительное чувство бессилия, положение беспомощных заложников ВФЯ. Многих раздражали заголовки типа "Украина отказывается от ассоциации с ЕС". Мол, на самом деле, от соглашения с Евросоюзом отказалась вовсе не Украина, а подлый и гадкий Янукович!
С этим трудно не согласиться. Но давайте представим, что Виктор Федорович решил не сторговаться с Владимиром Владимировичем, а все-таки подписать ассоциацию в Вильнюсе. Тогда новостной заголовок "Украина выбирает ЕС" не вызвал бы отторжения. Никто бы не задумался, что "Украина" не является субъектом и выбирать не может в принципе.
В любом случае выбор был бы произвольным решением президента Януковича. Причем, подписав ассоциацию, человечек из Межигорья не стал бы обращать больше внимания на человечков с Оболони или Троещины. Он стал бы чаще улыбаться высокопоставленным человечкам из Брюсселя, вот и все.
Как ни парадоксально, срыв ассоциации с ЕС пошел неравнодушным украинцам только на пользу. Он принес вынужденное отрезвление. Исчезла иллюзия обобщенной "Украины", якобы куда-то идущей.
Стало очевидно, что Виктор Федорович единолично распоряжается судьбами миллионов граждан, и что ему глубоко на них плевать.
Стало ясно, что добрый европейский дядя никому не даст избавленья.
Пришлось действовать самостоятельно. Разозлившись, обычные человечки вступили в противоборство с государственными человечками.
Сегодня для обозначения противника используются эвфемизмы вроде "банды", "оккупантов", "орды" и т. п. Никто не хочет признавать за Виктором Федоровичем, Николаем Яновичем и крымскими беркутовцами гордое звание "государства". Считается, что настоящего государства у нас нет – настоящее государство у них на Западе, хорошее и цивилизованное.
Но тамошняя цивилизованность обусловлена не силой государства, а его ограниченностью.
У рядовых западных человечков слишком много частной собственности, самоуважения, предприимчивости и готовности отстаивать свое. Это сковывает и сдерживает западных человечков, сидящих наверху. Они не могут реализовать все, к чему стремятся. Характерные государственные черты приглушены, и создается впечатление, будто мы имеем дело с неким добровольным образованием.
Но когда государственная власть ничем не ограничена, она проявляется во всей красе, и становится очевидна ее истинная суть: узаконенное насилие одних людей над другими.
Эту данность уже не замаскируешь красивыми выдумками в духе Гоббса или Руссо. Именно так обстоят дела у нас.
Украинские интеллектуалы всегда презирали Януковича за малограмотность. Но это как раз тот случай, когда ложные книжные знания только вредят. Мозг Виктора Федоровича не засорен "общественными договорами", "национальными суверенитетами" и тому подобные фантомами.
Янукович понимает государственную политику как взаимодействие отдельных личностей: самого Папы, Папиных приближенных, Рината, Путина и др. Такой взгляд на вещи намного адекватнее, нежели чьи-то интеллектуальные фантазии. Неграмотный бродяга, греющийся у костра, знает об огне больше, чем умник, разрабатывающий несостоятельную теорию флогистона.
К счастью, глава украинского государства потихоньку учит гнилую интеллигенцию уму-разуму. Он не позволяет нам жить среди изящной словесной шелухи.
Пока Виктор Федорович изображал великого евроинтегратора, еще можно было рассуждать о "геополитическом выборе Украины" и тому подобных вещах. Но как только Янукович показал себя, все это рухнуло. Мы очутились в реальном мире, где действуют не абстракции, а конкретные личности.
Здесь приходится иметь дело не с обобщенной "державой", а с живыми государственными людьми. Например, с бойцами "Беркута", зверски избивающими митингующих. С другими силовиками, не готовыми потерять человеческий облик. С министром Захарченко, отдающим приказы. С главой президентской администрации Левочкиным, женатым на прогрессивной художнице Зинаиде и подающим в отставку. С сотрудниками Кабмина, не сумевшими попасть на работу в заблокированное здание.
Вопреки лозунгам, здесь нет абстрактного "народа" или монолитной "нации". В наличии - конкретные люди, задетые за живое и готовые выйти на улицы ради себя и своих детей.
Другие люди выходят на те же улицы с провокационными целями.
Третьи остаются дома, довольствуясь ролью сочувствующих, враждебных или равнодушных наблюдателей.
Интересы множества индивидов переплетены самым причудливым образом. Кто-то кого-то использует, кто-то позволяет себя использовать, кто-то не хочет, чтобы его использовали, но все равно кем-то используется.
Одни неизбежно проиграют, а другие останутся в выигрыше. Чьи-то надежды оправдаются, а чьи-то будут похоронены. И сегодня никто не сможет предсказать завтрашний расклад.
Это больше, чем революция, – это реальная жизнь. Тут не осталось места для отвлеченных теоретических схем. Зато у государственного Левиафана есть имя, фамилия и отчество.
Михаил Дубинянский, УП
