Невидане інтерв'ю Віктора Лозінського: Добре, що на мене Майкла Джексона не повісили!

В среду Днепровский суд города Киева приговорил бывшего народного депутата Виктора Лозинского к 15 годам лишения свободы и признал его виновным в убийстве жителя Кировоградской области Валерия Олейника.

Эта история началась в середине июня 2009 года. Украину потрясла новость о загадочной гибели пятидесятилетнего пенсионера, получившего смертельные ранения во время столкновения с народным депутатом-бютовцем  Виктором Лозинским на его охотничьих угодьях.

В те дни многие услышали фамилию Лозинского впервые. В 2004 году Виктор Лозинский был доверенным лицом Виктора Януковича в одном из избирательных кругов, за что был награжден соответствующей благодарностью.

В 2006-м тот же Виктор Янукович подписал Виктору Лозинскому почетную грамоту Кабинета министров. А когда Виктор Лозинский оказался замешан в убийстве, орденом за мужество его предлагал наградить замглавы фракции БЮТ Андрей Кожемякин.

Ценность Виктора Лозинского для БЮТ и Партии регионов состояла вовсе не в его финансовых возможностях или большом авторитете среди избирателей. Наоборот, он пользовался уважением в очень узком кругу людей. Но важность этого круга переоценить сложно: многие годы Виктор Лозинский обхаживал в своих охотничьих угодьях судейский корпус всей Украины. Лозинский решал любые вопросы. Но – дома, на своей малой родине, в чащах своих земель, после азартных и охотничьих рейдов.

Однако уже очень скоро после вышеописанного убийства от некогда полезного своими связями депутата отвернулись все: и родная фракция, и бывшие единомышленники. Дальше отстаивать правоту подозреваемого в убийстве человека было опасно.

В начале июля 2009 года "Украинская правда" провела собственное расследование произошедшего инцидента. Автор этих строк лично побывал на месте убийства, общался со следователями и матерью погибшего. А после возвращения в Киев решил взять интервью и у самого Виктора Лозинского.

Мы встретились 1 июля 2009 года в ресторане "Липский особняк", неподалеку от Верховной рады. На тот момент точной уверенности в виновности народного депутата не было ни у кого: убийство произошло в разгар президентской кампании, каждая сторона играла в свои игры, и никто не исключал провокаций.

Мы говорили не более получаса. А через два дня парламент снял с Виктора Лозинского неприкосновенность, депутат подался в бега, и редакция потеряла возможность согласовать с ним текст этого интервью.

Но теперь, когда суд уже вынес депутату приговор, мы считаем необходимым опубликовать эту беседу. Особыми откровениями тот разговор не отличился. Но теперь, с оглядкой на приговор, можно составить впечатление об уровне цинизма, жестокости и, самое главное, бесконечной уверенности в своей безнаказанности, которые витают в коридорах власти.

По большому счету, это интервью больше для журналистов. И тех, кому часто приходится верить властьимущим на слово.

- Сейчас существуют самые противоречивые версии того, что случилось в Голованивке. Вы можете в подробностях рассказать, как это произошло?

- Я сам в этом районе родился. До того как я стал депутатом, у меня там было около 4 500 гектаров земли, я владел двумя агрофермами. В прошлом году я их продал. На территории этих агроферм еще с 1946 года было охотугодье. Раньше оно было на балансе Одесского военного округа, потом - Кабинета министров, а потом облсовет на 12 лет передал его на баланс юридического лица, в котором я был учредителем…

- Правда ли, что вы возили на эти охотничьи угодья судей?

- Это абсурд полный. У нас открытые охотничьи угодья. То есть лицензии продаются открыто и областное управление может давать его кому угодно. Это не обязательно мое участие или участие моих людей. Человек платит за лицензию и идет охотиться. Я продолжу: у меня там есть офис, куда в тот день я и вызвал ребят (прокурора и начальника милиции района – УП).

- Почему вы вызвали именно их, а не, скажем, председателя колхоза?

- Потому что я работаю в комитете по борьбе с коррупцией и оргпреступлениями. Если бы я работал в аграрном комитете, я бы вызвал председателя колхоза. Я постоянно приезжал и вызывал к себе прокурора, начальника милиции, главу администрации и председателя районной облсовета. В тот день председатель райсовета готовился к учениям МЧС, а глава администрации был в отпуске.

И вот приехали они ко мне, и я говорю, давайте объедем территорию района, потому что есть жалобы на какие-то конфликты вокруг памятников: "Свобода" хочет нацепить какой-то там тризуб, а председатель сельсовета в Голованивке принял решение восстановить серп и молот.

И вот мы едем по трассе, которая пересекает лес. Кстати, я не допускаю, что он (Валерий Олейник – УП) умышленно там появился, потому что никто не знал, куда мы поедем. Я решил выехать к лесу и посмотреть, в каком состоянии наше поле кукурузы, потому что туда часто выходят наши кабаны. А в 2006 году на этом поле было совершено убийство: один человек по неосторожности убил другого.

И вот мы выезжаем на это поле, и именно на этом месте мы видим человека. Естественно, он вызвал у нас подозрение. Особенно своим поведением: он дергался, оглядывался…

- Вы быстро ехали?

- Да мы вообще медленно ехали, практически не видели его! Все наше внимание было обращено на поле. Но когда мы поравнялись с ним, смотрю: идет этот человек весь в напряжении. За три секунды и так, и так, и так поворачивается и идет в сторону леса.

Я говорю, давай узнаем, кто это такой. Остановили машину, расстояние до него было где-то метров 50. Я вышел из машины и кричу ему: "Ты кто?".

И тут он моментально вытаскивает пистолет и стреляет. Какая у меня должна быть реакция?! Во-первых, сразу за машину. Начальнику милиции говорю: оставайся в машине и вызывай следственно-оперативную группу, а мы с прокурором начинаем его догонять…

- Я был на этом поле, машина там явно виляла, а не догоняла кого-то по прямой…

- То уже скорая помощь ехала уазиком.

- А вы за ним пешком бежали по полю?

- Нет, мы не бегали, мы сели в машину и начали его догонять. Подъехали к нему на расстояние 1-1,5 метра, выскакиваем из машины…. Надо понимать наше состояние: мы в состоянии аффекта, потому что имеем дело с вооруженным человеком.

И только он поднимает в руке пистолет, я эту руку хватаю и бросаю его на землю. Прокурор с левой стороны. Он крутится, начинается борьба, он выворачивается, и звучит два хлопка. Я вырываю пистолет и выкидываю вправо. Но тут у него появляется в руке нож, и он начинает наносить по моей руке удары. Когда он ударил в палец, у меня сработал инстинкт самосохранения, и я отпустил руку и кричу Жене: отпусти его, потому что он сейчас пырнет ножом. И он его отпускает.

А тот отбегает на десять метров и на наших глазах вытаскивает второй пистолет! Я детьми своими клянусь, что это было именно так! Мы не ожидали, что у этого человека мог быть такой арсенал оружия.

Извините, но тут наш энтузиазм уже упал. Мы отошли к машине, объехали, и стали между ним и полем, чтобы он в лес не скрылся. Он спокойно, держа нас на прицеле – Убью! – обходит машины и заходит в лес и, пройдя от кромки леса метров семь, занимает оборону. А тут уже прибывает опергруппа, четыре человека. Они его полностью окружают. Продолжается это тридцать минут. Они требуют у него оружие, а он туда-сюда пистолетом и несколько раз стреляет…

- Но позже следователи обнаружили на том месте две гильзы от охотничьего ружья… У вас собой было оружие?

- У нас не только не было охотничьего ружья, у нас, к большому сожалению, его и не могло быть. У меня в пользовании есть два карабина, которые находятся у меня на хранении в Киеве. И когда следствие у меня их попросило, я им из Киева это привез.

- А у других участников тоже ничего не было?

- У других быть не могло. Вы понимаете, у нас прокурор немного интеллигентный человек, он даже машину не водит.

- Тогда как вы объясните, что на месте происшествия нашли не два, а три пистолета: ТТ, револьвер и стартовый пистолет?

- Я не могу комментировать, потому что осмотр проводила следственная группа. Я не был участником этого события.

- А в кого он стрелял?

- Я не видел. Если вы там были, то видели, что там захаращенный лес, видимость плохая. Но тут этот дурачок начальник милиции – а сейчас я считаю, что он дурачок – когда тот отвел пистолет в левую сторону, кидается на него абсолютно безоружный. Может, как человек, как мужчина и начальник он был прав, но как отец семейства он дурак. Уж коль прибыли люди в бронежилетах, то, наверное, пускай бы они это делали.

Но все равно, тут на него все наваливаются, надевают ему наручники, забирают у него пистолет и вытаскивают его на поле. Вижу – правая нога какая-то неестественная, то ли сломана, то ли вывих. Я тут же набираю главврача. Пока ехала скорая, он представился, что он Олейник, имя отчество, что он десять лет работал…

- А какое у него на тот момент было состояние?

- Абсолютно нормальное. Немножко, ну, как будто боли не чувствовал. Ну, это естественно, если вывих или перелом.

- Но у него обнаружили порезы на руках и ножевое ранение в живот!

- Глупость полная, не могло такого быть в принципе.

- На том месте я видел бинты. Ему что-то перевязывали?

- Даааа. Шину ему накладывали на ногу. А бинтом оказывали помощь еще и начальнику милиции.

- А в каком месте она была переломана?

- Немного ниже колена.

- А у меня есть информация, что в его ноге была обнаружена картечь.

- Я не знаком с результатом осмотра и вскрытия тела, поэтому ничего сказать не могу. Я не исключаю, что у него обнаружены огнестрельные ранения ноги. Но объяснить происхождение этой картечи могу только одним: что, это случилось, например, до того как мы его встретили. Мы же тогда не проводили медицинский осмотр и не можем знать, в каком он был состоянии.

Когда приехала скорая, ему сделали обезболивающий укол: димедрол и анальгин, по-моему. Конечно, глаза у него как у зверька, неестественные. То ли от шока, то ли от боли, то ли от употребления наркотиков…

ИЗ МАТЕРИАЛОВ ДЕЛА:
"…потерпілим Олійником В.А. отримано п'ять вогнепальних поранень з відстані не менш 20 метрів, дещо зверху вниз справа наліво в одному напрямку. Діаметр снаряду до одного сантиметру. 7-8 вогнепальне поранення спричинило многоуламковий перелом гомілкової кістки, як результат значне пошкодження м’яких тканин та судин в даній області. Момент настання смерті з моменту отримання пошкоджень обчислюється десятками хвилин (40-50, можливо більше). Дана інформація відносна в зв’язку з відсутністю інформації щодо положення потерпілого, прийняття заходів до моменту настання смерті".

Мы загрузили его в машину, все довольные: обезоружили преступника, проявили героизм. Через час-полтора нам сообщают, что он умер. Мы и в этом случае спокойны. Ну что? Ну умер, вскрытие покажет, от чего умер. Но тут вокруг этого всего начинается политика! Но мы ведь вызвали опергруппу, она его задержала! Скажите, что не так?

Представьте: допустим, приезжает опергруппа, видит труп. Все в группе в разных должностях и званиях. Ну, неужели бы эти люди не сдали нас с потрохами?! Но они же задержали его живым, здоровым и с оружием! Какие к нам вопросы? Слава богу, что мы их вызвали. Вы их режьте, крутите, допрашивайте, проводите очные ставки: ничего не выдумаете.

- Кстати, а опергруппу задержали?

- Нет, их допросили. Но, может, и задержат, я не знаю. Но в этой ситуации, когда все против нас, они – наш спасительный круг. Пусть расследуют. Я знаю, что сейчас они там ездят, собирают данные на меня, на него. Ну, это нормально, это объективно, я поддерживаю, потому что мне это только на пользу.

Сейчас вот в мою поддержку создали комитет спасения Голованивщины. Я говорю: зачем, это ни к чему. Надо сначала разобраться со следствием. А потом пойдет обратный ход. Всех возьмем за шиворот, и каждый ответит за свои обвинения. Но надо это делать грамотно, юридически и последовательно. А сейчас условия диктует політична доцільність.

Мне только обидно за то, что вот эти ребята, которые были под ножом и стволом, больше никогда на такой подвиг не пойдут. Будут грабить банк, будут насиловать ребенка, будут убивать человека, а они пройдут мимо!

Да и я на такое уже не пойду: пусть режут, убивают. Но разве это нормально? Если над нами так издеваются, то что говорить о простом человеке? Он трижды отвернется и скажет: да, горите вы, синим пламенем, чтобы меня потом так тиранили и унижали!

- А что сейчас с начальником милиции и прокурором, которые были с вами?

- Их задержали на 72 часа. Это бумажные люди, кабинетные работники. Но как они шли на этот пистолет! Да перед ним шляпу надо снимать перед этим Горбенко (прокурор – УП). Я же его сдерживал. Аккуратно, говорю, Женя, убьет нафиг! И что?! Женя вон сидит. Правда достойно сидит, шлепает их там всех. Но это ж маразм! Вы наказываете людей за их смелость! А у них дети, родители с каплями для сердца… За что? Это по-человечески?

А вы лепите из него (убитого Валерия Олейника – УП) ангела, но не получится из него собирателя гербария, не получится! Его родная мать рассказывала, как он издевался над ней, как резал ее косой, бил по голове молотком, показывал ей пистолет и говорил: вот это пуля, а вот это на конце – это смерть. Ну а мать есть мать. Ей 80 лет, старушке. Дали ей 200 гривен – хотя, если честно, могли и больше, - а она все пояснения дала. Сейчас я избегаю с ней каких-либо встреч, чтобы ни у кого и сомнений не было в том, что я хочу повлиять на показания участников этого инцидента.

В первый же день я написал следователю, что они могут проводить какие угодно следственные мероприятия, изымать транспортные средства, обследовать мой дом – что угодно. И во всех протоколах указано, что никаких препятствий с моей стороны не было. Но… не ту страну назвали Гондурасом.

Этот гарант, который говорит о новой демократической Конституции, сам же ее топчет. Еще не было суда, а он уже приговор вынес. Бог с ним, я понимаю: я представляю ту политическую силу, которую он ненавидит. Прощаю.

- Как вы думаете, вас лишат депутатской неприкосновенности?

- Посмотрим. Надо ждать решения регламентного комитета. А там… ради бога, посмотрим. Хорошо, что на меня Майкла Джексона не повесили! И больше сказать нечего.

ФРАГМЕНТ ОФИЦИАЛЬНОГО ОБВИНЕНИЯ, ВЫНЕСЕННОГО ДНЕПРОВСКИМ СУДОМ КИЕВА

16 червня 2009 року близько 19 години народний депутат Лозінський разом з прокурором Голованівськоо району Кіровоградської області Горбенком та керівником Голованівського РО УМВД Ковальським з метою спільного проведення часу на автомобілі Ніва-Шевроле (реєстраційний номер ТЗ ІС 849) приїхали до будинку лісника (єгер Василь Перепелиця – УП). Пізніше туди під’їхала громадянка Кузьменко (знайома Лозінського, Оксана Кузьменко, проходить свідком у справі - УП) після чого розпивали спиртні напої.

В той же день близько 19 годин 30 хвилин за пропозицією Лозінського сіли в автомобіль Ніва Шевроле, за кермо якого сів Лозінський та поїхали в бік села Голованівка. По дорозі між Ковальським та Горбенка виникла сварка, щоб її припинити Лозинський зупинив автомобіль і сказав Ковальському вийти з машини, що він і зробив. Після цього Лозінський, Горбенко і Кузьменко поїхали по лісовій дорозі, виїхавши до поля з соняшником.

Близько 19 години 40 хвилин виїхали на лісову дорогу вздовж поля № 6, на якому ріс соняшник. Лозінський помітив на полі раніше невідомого Олійника, який йшов до лісу і звернув на нього увагу Горбенко і Кузьменко.

У цей час у Лозинського, від явної неповаги до суспільства та ігнорування загальнолюдськими правилами життя і нормами моралі, бажаючи самоствердитися за рахунок приниження іншого, народився злочинний намір, про який він не повідомив Горбенко і Кузьменко.

Далі Лозинський висадив з машини Кузьменко, а з Горбенко поїхав прямо по полю в напрямку Олійника. Приблизно о 19.40 на полі Лозинський, перебуваючи в стані алкогольного сп'яніння, діючи умисно, з-за несуттєвої причини, ігноруючи загальнолюдські правила життя, і, показуючи свою зневагу до існуючих правил та норм поведінки в суспільстві, зупинив автомобіль Нива Шевроле біля Олійника, вийшов з автомобіля та почав наносити Олійнику чисельні удари руками і ногами в область голови, по тулубу і кінцівках. Поваливши його на землю, Лозінський продовжував наносити удари потерпілому.

З метою самооборони, для припинення його побиття Олійник був змушений дістати револьвер "Альфа 440" без набоїв, який не є вогнепальною зброєю та кухонний ніж і продемонструвати їх Лозінському.

Не дивлячись на це, Лозінський не тільки не припинив свої злочинні дії, а й вихопив в Олійника револьвер. В цей час потерпілий почав тікати в напрямку лісу. Побоюючись переслідування Олійник дістав шумовий пістолет ТТ без набоїв, а в лівій руці утримував кухонний ніж, демонструючи тим самим Лозінському готовність до самооборони, і продовжуючи тікати в напрямку лісу.

Продовжуючи свій злочинний умисел Лозінський підібрав з землі револьвер "Альфа 440" відібраний у Олійника, сів в автомобіль Нива Шевроле і наказав сісти в салон Горбенку. Після цього вони вдвох поїхали по полю в бік лісу наперекір шляху Олійника.

Наздогнавши на полі олійника та зупинивши автомобіль на відстані кількох метрів від Олійника, Лозінський вийшов з салону автомобіля, в цей час Олійник продовжував бігти по полю в напрямку лісу, тримаючи в одній руці пістолет, в іншій ніж.

Продовжуючи свій замисел, Лозінський дістав з салону Нива Шевроле вогнепальну зброю гладкоствольну рушницю Benelli 12 калібру, заряджену двома зарядами картечі, що використовується виключно для полювання на великого звіра. Перебуваючи в стані алкогольного сп’яніння, діючи з умислу на вбивство Олійника з хуліганських мотивів, усвідомлюючи, що від пострілів даними набоями настане смерть потерпілого та свідомо бажаючи таких наслідків, на ґрунті явної неповаги до суспільства, використовуючи малозначний привід, заподіяв йому вогнепальні поранення правої ноги.

Отримавши зазначені поранення, Олійник практично втратив змогу самостійно пересуватися. Рятуючи своє життя від протиправного посягання на нього стрибаючи на лівій нозі продовжив рух вбік лісу.

Через брак набоїв Лозінський був позбавлений змоги продовжувати постріли в потерпілого, а тому, продовжуючи здійснення свого злочинного умислу, він сів в автомобіль Нива Шевроле та став переслідувати потерпілого по полю. Наздогнавши біля лісу Олійника, який туди тікав, Лозінський передньою частиною автомобіля вдарив потерпілого в корпус тіла.

Від отриманих ушкоджень і вогнепальних поранень Олійник 16 червня 2009 року близько 21 години 15 хвилин помер в машині швидкої допомоги.