Больше трёх не собираться!

Классик ещё в конце 19-го века описал образ правоохранителя-полицейского, который взял на себя функцию определять, кто и как именно должен реализовывать своё право на мирные собрания. Этот правоохранитель тогда вывел классическую формулу о том, что больше трёх собираться не позволено.

21-й век. Нет полицейских, но всё равно, есть люди, которые указывают, как и когда гражданам позволено собираться.

И хотя в принятом 3 июня 2009 года парламентом в первом чтении проекте закона о порядке организации мирных акций нет понятия "полицмейстер", зато есть понятие уполномоченного представителя органа исполнительной власти или органа местного самоуправления", который на своё усмотрение, без решения суда, будет решать, позволено проводить митинг, или нет.

Формулировки законопроекта, внесённого Кабмином, таковы, что для прекращения собрания вполне достаточным будет мнение уполномоченного о том, что собрание граждан числом больше трёх есть "нарушением общественного порядка".

Для Киева такое нововведение интересно тем, что уполномоченный будет представлять Киевскую горадминистрацию, то есть ведомство Леонида Черновецкого. И если такой закон вступит в силу, смогут ли оппоненты киевского мэра из Блока Юлии Тимошенко, голосовавшие за правительственный законопроект, провести хоть один митинг в столице?

Видимо, инициатором проекта и всем, кто проголосовал "за", не важно, что статья 39 Конституции говорит, что ограничить свободу собраний может лишь суд и лишь в строго определённых случаях.

Другой интересный аспект проекта – определение сроков уведомления организаторами митингов органов власти о проведении мирных собраний. И обязательно ли эти органы уведомлять.

На данный момент в Украине действует лишь один нормативно-правовой акт, который регламентирует реализацию права на мирные собрания – статья 39 Конституции. Эта статья устанавливает причины, по которым суд может запретить собрание (в интересах национальной безопасности и общественного порядка).

Среди таких причин отсутствие уведомления не значится.

Кроме того, существует европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод, ратифицированная Украиной. Её 11-тая статья гарантирует свободу собраний и Европейский суд по правам человека, исходя из Евроконвенции, также признал, что отсутствие уведомления о митинге не есть причиной для запрета митинга.

В правительственном же законопроекте говорится прямо противоположное: "Организаторы мирной акции не имеют права проводить мирную акцию, если уведомление о его проведении не было подано в установленном этим законом порядке" (статья 5).

Чем это чревато для митингующих, можно увидеть на таком примере. Недавно депутат Одесского горсовета Михаил Шмушкович провёл митинг на Думской площади. Он предупредил власти о своём собрании за 2 дня до его начала. Митинг не был запрещён судом и прошёл без каких-либо эксцессов.

Через некоторое время, он получил повестку в Приморский райсуд, где и был оштрафован на сумму 170 гривен в соответствии со статьей 185-1 Админкодекса (за нарушение порядка проведения митингов и демонстраций). Дело в том, что, по мнению Одесского горисполкома и Приморского суда, депутат Шмушкович нарушил общественный порядок, уведомив исполком за 2, а не за 10 дней.

Сколько придётся заплатить нам за то, чтобы реализовать своё конституционное право, если правительственный законопроект станет законом, ещё не подсчитано.

Законопроект устанавливает, что надо уведомлять власти за 5 дней до собрания. Почему именно за 5, а не за 2 или 10 – не ясно. Но есть два подхода к вопросу – зачем, собственно, нужно предупреждать о собрании. Видимо затем, чтобы иметь время запретить собрание через суд или иметь возможность "прекратить" собрание, если организаторы не успели уложиться в сроки, определённые законом для уведомления.

И вообще власть всегда заинтересована в том, чтобы было меньше собраний, особенно оппозиционных. Меньше собраний – меньше проблем.

По мнению "участников собраний", уведомление необходимо для того, чтобы власть подготовилась защитить собрание и помочь гражданам реализовать своё право. То есть, если митингующие спокойны за то, что их собрание не будет кем-то сорвано, а они избиты, то они не уведомляют об этом власти.

Если же они боятся каких-либо эксцессов, они предупреждают о собрании власти и надеются на то, что они, в соответствии со своим предназначением, защитят права граждан  и обеспечат им реализацию их права.

Устанавливать конкретный срок уведомления в законе необходимо для того, чтобы граждане имели возможность привлечь к ответственности правоохранительные органы в случае, если они были вовремя предупреждены, но не выполнили свои обязанности и не охранили право.

Этот же подход разделяет Европейский суд по правам человека, решения которого, согласно украинскому законодательству, есть источником права в Украине.

Кроме того, Конституционный Суд Украины в своём решении от 19 апреля 2001 указал: "Ці строки (уведомления – Автор) не повинні обмежувати передбачене статтею 39 Конституції України право громадян, а мають служити його гарантією і водночас надавати можливість відповідним органам виконавчої влади чи органам місцевого самоврядування вжити заходів щодо безперешкодного проведення громадянами зборів, мітингів, походів і демонстрацій, забезпечення громадського порядку, прав і свобод інших людей".

Отвечает ли срок в 5 дней этим критериям? Здесь можно вспомнить историю с ГКЧП. Помните, 19 августа 1991 года группа людей объявила об отстранении президента СССР Горбачёва с его поста. Уже 20 августа тысячи вышли на площади Москвы, Киева, других городов. Не знали ведь граждане СССР за 5 дней, что Язов и компания готовят переворот. Не могли заблаговременно предупредить власти о митингах.

21 августа члены ГКЧП были арестованы. То есть, если бы противники ГКЧП 19-го принесли в мэрии своих городов уведомление о митингах 24-го, в их акциях не было бы никакого смысла. Потому что ГКЧП уже не было бы. Или потому что ГКЧП уже настолько бы утвердился, что никакие митинги уже были бы невозможны.

В Украине есть немало случаев, когда необходимо реагировать оперативно на решения властей разных уровней, а то и на определенные процессы, проходящие в обществе.

Решение КС говорит о том, что сроки уведомления должны устанавливаться "з урахуванням особливостей форм мирних зібрань, їх масовості, місця, часу проведення тощо". То есть, могут быть варианты, когда правоохранителям необходимы 5 дней, чтобы обеспечить реализацию права граждан на мирные собрания. А иногда необходимо 2 дня.

Это должен установить закон, но в любом случае, отсутствие уведомления о митинге или уведомление не в указанный срок не может быть причиной запрещения митинга.

Ещё один интересный момент в правительственном законопроекте. Его 22-тая статья, в сравнении со статьёй 39 Конституции, значительно расширяет случаи, в которых суд может запретить собрание. Ясно, что это не конституционно. Но дело в том, что под определения этой статьи законопроекта полностью подпадают митинги ноября-декабря 2004-го года, приведшие Ющенко и Тимошенко к власти.

Ещё один немаловажный факт: Кодекс административного судопроизводства устанавливает, что иски органов власти о запрете собраний суды должны рассмотреть до начала собраний (на практике – за несколько дней или часов).

То есть, организаторы митингов не имеют возможности восстановить своё право, ибо на апелляционное рассмотрение, как правило, уходит несколько месяцев. Закон, по мнению автора, должен был бы установить специальные сроки на рассмотрение апелляционных жалоб на запреты митингов так, как это устанавливает украинское законодательство о выборах. Увы, в законопроекте этого нет.

Правительство Тимошенко и депутаты БЮТ, НУНС и Блока Литвина, голосовавшие за законопроект, исходили из той концепции, что функцией государства есть ограничение гражданских прав и свобод его граждан. Ограничение, а не обеспечение соблюдения.

Есть ли альтернатива правительственному законопроекту? Ещё в 2005-м общественная организация Институт "Республика" при участии других общественных организаций разработала законопроект о свободе мирных собраний.

Проект получил положительную оценку Венецианской комиссии и вносился различными депутатами на рассмотрение парламентов двух предыдущих созывов. Депутатам все никак не хватало времени для рассмотрения проекта…

Когда же инициаторы проекта собрались внести его на рассмотрение этого состава ВР, оказалось, что правительственный проект внесен так давно, что для альтернативного уже пропущены сроки.

В общем, это наша вина, что мы не успели предложить альтернативу. Но, конечно же, ко второму чтению правительственного законопроекта будут внесены наши правки. Хотя мы уверены – никакими поправками принятый 3 июня в первом чтении законопроект исправить нельзя. Он ущербен концептуально.

Конечно же, эта статья и ряд других наших действий будут направлены на то, чтобы парламент не поддержал во втором чтении правительственный законопроект. У нас есть надежда, ибо в первом чтении, при сокращённой процедуре рассмотрения, его поддержало минимальное число депутатов – 228. Но если проект будет принят, мы обратимся к президенту с предложением не подписывать его.

Тогда мы сможем внести на рассмотрение парламента законопроект о свободе мирных сборов, отвечающий Конституции Украины и Евроконвенции.

Правительственный законопроект прошёл благодаря голосам сторонников Тимошенко, Ющенко и Литвина. То есть при поддержке депутатов от власти. Казалось бы, это понятно, что власть всегда стремится ограничить свободу собраний, а оппозиция (сегодня – Партия регионов и коммунисты) – расширить.

Но завтра власть и оппозиция могут поменяться местами. Собственно, вчера они уже этими местами менялись. Но так коротка депутатская память…

Мне кажется, что те 10 депутатов от БЮТ, которые не голосовали за проект, понимают, в чем его суть и не захотели "пачкать" свои имена таким голосованием.

И, тем не менее, от голосования 3-го июня остаётся стойкое впечатление, что памятуя, как оранжевые пришли к власти, и, зная, что теряют поддержку в народе, с помощью такого закона они хотят уберечь свои кресла.

Они в очередной раз показали, что не готовы отстаивать права человека и всё их законотворчество сводится лишь к одному – власть любой ценой.

Владимир Чемерис, член правления Института "Республика", для УП