Иллюзия выбора – 4
"Судьба демократии при любой ее форме и развитости зависит от мелкой технической детали – процедуры выборов. Остальное второстепенно. Если избирательная система хороша и отвечает действительности, все идет хорошо; если нет, то, как бы ни радовало остальное, все идет плохо"
Хосе Ортега-и-Гассет, "Восстание масс"
Ссылаясь на утверждение известного философа, попробуем разобраться в том, насколько отечественная избирательная система отвечает украинской действительности.
Помнится, не так давно в экспертной среде было достаточно распространенным мнение, что "ахиллесовой пятой" украинской политической системы является ее сверхперсонифицированость, в тени которой находятся политические институты.
Корень проблемы состоял в следующем: отношение граждан к властным институтам почти полностью определялось их отношением к тем персонам, которые возглавляли и, как результат, олицетворяли эти институты в каждый конкретный период времени. Все, казалось бы, согласились с тем, что роль личности в украинской политике нужно ограничить и, тем самым, дать импульс развитию политических институтов как таковых.
Именно этот аргумент в свое время, наряду с другими, активно использовался при обосновании необходимости перехода к пропорциональной системе выборов Верховной Рады Украины. Оптимистический настрой рисовал восхитительные картины избрания парламента на партийной основе, что давало бы возможность перенести центр политической тяжести с лидеров на политические партии.
Расчет был сделан на то, что очень скоро общество идеологически структурируется и переориентируется с политических поводырей на партийные программы. Под это дело даже новое словообразование придумали – "политическая ответственность".
Правда, мало кто до конца разобрался в том, что она означает и в чем себя обнаруживает, но, согласитесь, звучит красиво. Однако, благую в своей сути идею опровергла куда менее привлекательная проза жизни. Последний год украинского политического процесса стал яркой демонстрацией того, как роль политических лидеров не только не уменьшилась, но достигла небывалых доселе высот.
Как известно, чёрти скрываются в деталях. Новая редакция избирательного законодательства, отдав монополию на право выдвижения кандидатов в ВРУ исключительно политическим партиям, застолбила примат организации в избирательном процессе. Конечно, можно было бы приветствовать подобную инициативу, если бы не два принципиальных момента.
Во-первых, эта новелла исходит из ложной предпосылки, будто отечественные политические партии фактически исполняют те функции, которые они исполняют в подлинно демократических системах. Иными словами, конструкторы и апологеты пропорциональной системы выборов, ссылаясь на опыт Западной Европы, не учли, либо же попросту умолчали о том, что политические партии на Западе и у нас – это две большие разницы.
То есть, явления, принципиально отличающиеся как по форме – организационной структурой и механизмами внутрипартийной коммуникации, так и по сути – не декларируемыми, а реализуемыми программами и идеологией. Не исполняя должных институциональных ролей, политические партии вполне заслуженно не пользуются авторитетом у украинских граждан.
Это упорно демонстрируют результаты социологических опросов, в которых украинцев просят засвидетельствовать уровень доверия к тем или иным социально-политическим институтам.
Во-вторых, эта новелла внедрялась опять таки либо без учета, либо с сознательным игнорированием уровня организованности самого украинского общества. Уже сам факт принятия пропорциональной избирательной системы в том виде, в котором это было сделано в Украине, наглядно продемонстрировал не только уровень организованности внепартийной общественности, но и ее реальные возможности влияния на политический процесс.
На наш взгляд, вопрос о том, почему со времен независимости в Украине возникла и обжилась организованная преступность, но так и не сподобились появиться действительно организованные педагоги, врачи, рабочие, студенчество etc., способные эффективно отстаивать свои интересы на любом уровне, заслуживает отдельного обсуждения.
Здесь мы лишь констатируем тот факт, что действующие в нашей стране избирательные процедуры лишают активную, но, в силу различных обстоятельств, недостаточно организованную общественность, права реального участия в политике.
В первую очередь это обусловливается тем, что планка требований для потенциальных участников избирательного процесса поднята настолько высоко, что внепартийная общественность не может к ней дотянуться. О том, чтобы перепрыгнуть эту планку, речь даже не идет.
Это прекрасно продемонстрировали результаты прошлогодних выборов, когда вне парламента оказались партийные организации и проекты, обладавшие, казалось бы, всем необходимым для преодоления 3% барьера.
Кто-то может заметить, что в этом случае стоит всего лишь набраться терпения и подождать, пока общественные силы не достигнут необходимого уровня организации. Тогда они смогут либо составить конкуренцию политическим партиям, либо, что более вероятно, заставить их представлять в первую очередь общественные, а не корпоративные интересы.
Но как раз в этом то и весь фокус: нормативные требования, ввиду нереальности их реализации, лишают граждан стимулов к организации, независимо от преследуемых целей. Законодательные нормы провоцируют активных граждан либо инкорпорироваться в уже существующие партийные проекты, либо же смириться с отведенной им ролью пассивных соглядатаев за всем происходящим в политике.
Судя по всему, нынешнюю политическую элиту больше устраивает именно второй вариант. Ведь известно, что от пассивных элементов системы не требуется согласие по поводу даже тех решений и процессов, которые касаются их непосредственно.
Вместе с тем, уже который год с высоких трибун – как политических, так и академических, звучит все та же песня: отечественное гражданское общество еще недостаточно развито, что бы влиять на политику страны, не говоря уже о том, чтобы ее определять.
О настоящих причинах столь неприглядного состояния вещей, как правило, стыдливо умалчивают. Ибо те ограничения, которые одни вещающие обществу накинули, а другие – оправдали, дают им возможность из года в год, от выборов до выборов сохранять монополию на власть, прикрываясь лозунгами "представительства интересов народа".
На этом даже не стоит акцентировать внимание, поскольку поверхностного взгляда на списки депутатов или же кандидатов в депутаты достаточно, чтобы определиться с характером интересов, которые они защищают и отстаивают.
Ограничение активных общественных сил в возможностях самостоятельного участия в избирательном процессе вместе с нормативным признанием верховенства в нем политической партии, усилило не столько институт последней, сколько конкретных лидеров и их окружение.
Это стало возможным благодаря тому, что рейтинг той или иной политической партии зависит непосредственно от рейтинга лидера, ее возглавляющего. Эффект оказался противоположным ожидаемому: лидеры, осознав эту взаимосвязь, очень быстро прибрали к рукам контроль над принятием решений в партии.
Уже притчей во языцех стал процесс составления избирательных списков. Нет, конечно, демократическая оболочка осталась: проводятся районные и областные конференции, избираются делегаты, организовываются партийные Съезды, происходит голосование. Но все это не более, чем символические акты, призванные хоть как то легитимировать власть партийных руководителей перед лицом общества.
Хотя, судя по последним партконференциям и Съездам, потребность в такого рода легитимности партийные лидеры ощущают уже не столь остро и категорично. Ведь, оправдывая действия, попирающие внутрипартийную демократию, всегда можно сослаться либо на необходимость соблюдения партийной дисциплины, либо на форс-мажор, либо же на сложность общественно-политического момента.
Это как раз та ситуация, в которой не стоит искать различия на основании политических цветов или же партийной символики – подобным инструментарием пользуются все, кто претендуют на свою часть властного пирога.
Оправдание подобному состоянию вещей можно искать в чем угодно – в авторитаризме политических лидеров, в отсутствии длительной традиции внутрипартийной демократии, в слабости региональных партийных организаций и т.д.
Но, на наш взгляд, эту проблему стоит рассматривать под иным углом видения. А именно – с позиций избирательных правил и тех эффектов, которые они провоцируют. Избирательные процедуры сами по себе способны предопределять не только модели поведения партийной верхушки, но и характер внутрипартийной коммуникации.
Таким образом, все вышеизложенное является не столько причинами, сколько следствиями тех законодательных норм, которые определяют порядок уже не столько избрания, сколько формирования ВРУ.
Несмотря на то, что сегодня в досрочных выборах усматривают наиболее эффективный инструмент решения политического конфликта, вопрос о необходимости серьезной ревизии избирательного законодательства на предмет соответствия общественным запросом попросту игнорируется.
И власть, и оппозиция понимают, что Закон Украины "О выборах народных депутатов Украины" в теперешней редакции настолько зачищен от возможностей общественного влияния и контроля, что любая публичная дискуссия на эту тему возможна только в направлении его либерализации. Следствием же такой либерализации неминуемо станет ограничение роли партийных лидеров, чего им, независимо от их сегодняшнего статуса – властного ли, оппозиционного ли, вовсе бы не хотелось.
Таким образом, если избирательная система не подвергнется радикальной ревизии с тем, чтобы дать возможность общественности нарушить партийную монополию на представительство, не стоит возлагать на досрочные выборы чрезмерных надежд. В лучшем случае их роль ограничиться решением теперешнего политического конфликта, но не институционального кризиса, в котором находится Украина.
Назар Бойко, специально для УП
