Обезличенный Донбасс

Мартиролог наемников на Донбассе растет так быстро, что за ним не успеваешь следить. Беднов, Ищенко, Возник, Мозговой, Дремов, Жилин, Павлов, Болотов – перечислять можно долго, но зачем? По большому счету, все главные публичные лица российского вторжения покинули этот мир. На этом фоне Игорь Стрелков и Александр Бородай выглядят случайными счастливчиками – они сумели пережить не только войну, но и собственную отставку. Правда никто не может сказать наверняка – поставлена ли в их судьбе точка.

Убийство Михаила "Гиви" Толстых стало не просто еще одним звеном в этой цепи. Оно стало еще и чертой под мифом об "ополчении Донбасса". Том самом мифе, что так упорно ковала российская машина пропаганды на протяжении последних трех лет. И именно это, если честно, заставляет волноваться.

Инструкция по применению

Вся война на Донбассе с первого ее дня была историей про инструментальность. И все ее "герои" точно так же были рукотворны.  Мы почти ничего не знаем о прошлом полевых командиров. Вроде бы "Моторола" мыл машины, кажется "Гиви" работал грузчиком, по слухам, Захарченко торговал птицей. Апрель 2014-го стал точкой обнуления старого и временем создания нового. В тот момент, когда Москва решила создавать пантеон "героических борцов за Новороссию", всем этим людям стали делать биографии.

Причем, делали их довольно затейливо. Те же Моторола и Гиви по замыслу авторов, должны были служить прямой ролевой моделью для представителей "народных низов". Воплощенная модель успеха: вчера ты был никем, сегодня стал всем. Мечта революционера – "В борьбе обретешь ты право свое". Для полковничьих погон, квартиры, машины и славы нужно немногое – встать с дивана и вслед за призывами телевизора добраться до Донецка. Автомат Калашникова как социальный лифт.

Причем Гиви и Моторола были образцом для разных целевых групп. Житель республики Коми Арсен Павлов – как ролевая модель для российского добровольца из глубинки.

Уроженец Иловайска Михаил Толстых – как ориентир для украинских граждан с оккупированных территорий. Готовность воевать с Украиной – как волшебная щука, превращающая Ивана-Дурака в Ивана-Царевича. Окопное братство народов, интербригады и прочий подзабытый советский агитпром.

Но теперь это все в прошлом. Гибель обоих подвела черту под новым "шоу Трумана". И те, кто пишут о том, что смерть станет для них пьедесталом – ошибаются. Историю во все времена пишут победители, и кто бы ни победил – в этом будущем не найдется места для "полевых командиров Новороссии".

Скрипач не нужен

Потому что "Новороссии" не будет. Она не нужна, в первую очередь, самой Москве. Кремлю нужно не новое Приднестровье, а послушная Украина. И потому сражение идет лишь за то, на чьих условиях оккупированный Донбасс вернется в состав Украины.

Москва мечтает о том, чтобы превратить Донбасс в противоядие от независимости. В прививку от украинского суверенитета. Для этого нужно лишь одно – добиться отдельного статуса для региона, амнистии для боевиков и легализовать их затем через выборы.

Чтобы уже легализованным боевикам передать контроль над границей. Любой такой вариант сегодня вызывает в украинском обществе аллергию – не в последнюю очередь благодаря тем персонажам, которые сделали себе биографии на войне с Киевом. И чтобы скормить Донбасс Украине Москве нужно обнулить разговоры о "непреодолимых противоречиях".

"Моторола", "Гиви" и им подобные были главными раздражителями для неоккупированной части страны. За три года боевых действий они стали эдаким олицетворенным злом, персональным воплощением вооруженной украинофобии. Та самая история, когда явление растворяется в персоне, а враг из системно-ценностного становится конкретно-осязаемым.

"Мир любой ценой" считался недопустимым, потому что "Гиви и Моторола будут сидеть в Раде". А теперь не будут. Некому. Эмоционально-логическая связка стала просто логической. И уже не так сильно заставляет сжимать кулаки.

И уже не важно, кто и что стало причиной устранения полевых командиров на Донбассе. Рано или поздно Москве все равно пришлось бы заняться этим вопросом. Чтобы "привить" Украине Донбасс нужно убрать ненужные раздражители. Гиви и Моторола были нужны, чтобы рекрутировать добровольцев. А теперь ситуация изменилась. Мавр сделал свое дело. Их сменщикам уже не станут делать биографии.

Ценности и ценники

И именно это является самым важным во всей этой истории. Ликование по поводу смертей полевых командиров может служить еще одним доказательством того, как сильно персонифицируется любая война. Но последние три года Украина сражается не с Гиви и Моторолой, не с Мозговым и Дремовым. По ту сторону окопов сидит Кремль. И самой большой ошибкой было бы путать войну за ценности с войной против конкретных людей.

Не имеет значения, сколько еще полевых командиров пополнят собой мартиролог. Имена не имеют никакого значения. Захарченко, Плотницкий, Ходаковский – все эти люди выполняют роль ярмарочных петрушек, надетых на пальцы кукловода. Но если им на смену внезапно придут очаровательные люди с искренними улыбками – значит ли это, что Украина одержала победу?

Вся история нынешнего противостояния – это не только битва за независимость и суверенитет. Это сражение прошлого и будущего. Просоветского и несоветского. Автократии и свободы. Попытка переиграть проигранный 1918-й год. Битва за право жить без оглядки на бывшую метрополию. Ментальная схватка между украинцем и малоросом.

И самой большой ошибкой было бы об этом забыть.

Павел Казарин, для УП