Не Россия
"Украина – не Россия".
С легкой руки Леонида Даниловича эти слова стали восприниматься как украинское национальное кредо. Лучшие умы годами доказывали, что наше продвинутое Отечество не имеет ничего общего с отсталой северной деспотией. Кульминационным моментом стал Евромайдан, после которого исторические пути двух стран должны были разойтись навсегда.
Но это в теории. А на практике мы наблюдаем иную картину: последние несколько месяцев Украина и Россия движутся в одном направлении. В обеих странах затягиваются пояса, закручиваются гайки, сокращается пространство личной свободы и расширяются полномочия власти.
Ничего парадоксального в этом нет: Россия и Украина находятся в состоянии войны, а на войне по-другому не бывает, поэтому наши государства идут схожим курсом. Разница лишь в скорости и стартовых позициях.
Для России война – естественное состояние. Тамошнее общество привыкло жить в окружении врагов, бряцать оружием, поклоняться национальному лидеру, боготворить силовые структуры и терпеть любые лишения назло противнику.
Временами казалось, что воинственный маразм достиг пика, но тут же выяснялось, что предела совершенству нет.
Очередной апгрейд российской государственности превзошел все ожидания: тут вам и Wi-Fiпо паспорту, и запрет западных продуктов, встретивший горячую поддержку в массах. Поневоле вспоминается ядовитый советский анекдот: "С завтрашнего дня вам будет уменьшена зарплата! – Ура! – Будет увеличен рабочий день! – Ура!! – Каждого десятого будем вешать! – Ура!!! Веревку свою приносить или профком обеспечит?"
Другое дела – Украина. Здесь никогда не готовились к войне и всегда любили вольную жизнь.
Пребывание в осажденной крепости для нас в новинку. И хотя на российском фоне наше закручивание гаек выглядит довольно скромно, для самой Украины это исторический перелом.
Украинское государство впервые стало мобилизовывать своих граждан на фронт, и ни один либерал не усомнится в необходимости этого шага.
К силовикам в независимой Украине впервые стали относиться с пиететом, и даже вчерашние антигерои из "Беркута" оказались героями, приняв участие в АТО.
Впервые принят суровый закон о санкциях, позволяющий блокировать имущество украинских граждан без судебного решения.
Зачистка майдана впервые встретила поддержку в обществе, и вечные революционеры стали восприниматься как провокаторы, играющие на руку Кремлю.
А критика украинской власти, издавна процветавшая в прогрессивных кругах, теперь вызывает неоднозначную реакцию: негоже бить по своим, когда враг у ворот.
Война списывает если не всё, то очень многое. Она облагораживает вещи, которые еще недавно вызывали бурю негодования.
В мирное время младореформаторы Януковича так и не решились обложить налогом покупку валюты – слишком уж непопулярной выглядела подобная инициатива. Но стоило вспыхнуть войне, как это нововведение вошло в нашу жизнь легко и непринужденно. С такой же обескураживающей легкостью был введен и чрезвычайный военный налог – разве жалко отдать 1,5% доходов сражающейся Отчизне?
Итак, наша страна учится шагать строем и жить по принципу "Всё для фронта, всё для победы!". Однако родимые пятна украинской вольницы все еще проступают сквозь новую реальность.
Резонансный законопроект о санкциях проходит два чтения, и положение о закрытии СМИ из него все-таки убирают. В Украине сохраняется политическая конкуренция, и грядущие парламентские выборы вызывают не меньший ажиотаж, чем фронтовые сводки.
Но, пожалуй, самая яркая примета времени – поклонники РФ, живущие в Киеве, открыто симпатизирующие сепаратистам и бранящие "фашистскую хунту". Разумеется, выражать свои чувства они могут лишь потому, что никакого подобия хунты у нас нет и в помине. И авторитарного правителя вроде ВВП – пока тоже.
Сегодняшняя Украина приблизилась к соседским реалиям конца 1990-х, но за прошедшие годы Россия шагнула далеко вперед, и между нами по-прежнему пропасть. Причем исход украино-российского противостояния напрямую зависит от того, удастся ли эту пропасть сократить.
Как ни странно, сакраментальное "Украина – не Россия" обнадеживает президента Путина. Чем больше наша страна будет отличаться от северного соседа, тем больше у Москвы шансов на победу.
Владимир Владимирович желает видеть своим противником хорошо знакомую Украину: с активной политической борьбой, с традиционной неприязнью к начальству и силовым структурам, со строптивым народом, готовым в любой момент выйти на майдан и смести непопулярную власть.
Мы считаем, что все это – демократические ценности, которые когда-нибудь приведут нас в Европу. Но для господина Путина это наши болевые точки, по которым удобно бить здесь и сейчас. По идее, они должны спровоцировать коллапс и капитуляцию Украины уже к зиме.
Российские стратеги понимают, что настоящая битва за Украину разворачивается не на Донбассе, а в Киеве.
По-видимому, Кремль уверен, что вскорости украинская столица превратится в Петроград-1917 или Тбилиси-1992. Вольнолюбивый буржуазный Киев устанет от затянувшегося противостояния, от повесток и смертей, от падения экономики и бытовых лишений.
Обремененный демократическими привычками, он погрязнет в междоусобице и сгниет изнутри. Он взбунтуется против действующего режима и запросит мира на любых условиях. И тогда сильная и монолитная Москва поставит побежденных в желаемую позу…
Конечно, ничего подобного не случится, если Украина станет зеркальной копией России.
У них – воинственные ватники, у нас – экзальтированные вышиватники.
Они безоговорочно поддерживают Путина, мы пресекаем критику президента Порошенко.
Они радуются запрету вражеского продовольствия, мы охотно мерзнем во имя победы.
У них ручная Дума, у нас – послушная Рада.
Их ФСБ беспощадна к национал-предателям, наша СБУ – тоже.
В таком случае российская коса найдет на украинский камень, но о светлом европейском пути нам придется забыть.
Спасением для Украины представляется третий, промежуточный вариант. Сравниться с Россией настолько, чтобы оказаться ей не по зубам, но не настолько, чтобы эти изменения стали необратимыми.
Осуществимо ли нечто подобное, сказать трудно. Но разве кто-то обещал, что будет легко?
