Война и мы
Во время битвы за Британию в лондонском ПЕН-клубе состоялась дискуссия об английской и американской литературе. Прения были в самом разгаре, когда начался очередной налет Люфтваффе.
Некий доброжелательный джентльмен в твидовом пиджаке как раз критиковал Хемингуэя и Фолкнера: "По моему мнению, американские писатели страдают каким-то болезненным интересом к насилию. Читая их книги, можно подумать, что обычный человек только тем и занят, что разбивает другим людям носы или получает от них по голове. Между тем редко кто в жизни сталкивается с насилием. Подавляющее большинство людей встают по утрам, копаются в саду..."
В этот момент в соседнем квартале разорвалась немецкая авиабомба. Забили орудия противовоздушной обороны.
Оратор дождался, пока зенитки замолкнут, а затем спокойно продолжил: "Так вот, по-моему, насилие играет в жизни обыкновенных людей очень незначительную роль. И писатель ведет себя непристойно, посвящая всему этому столько времени и места…"
За последние несколько месяцев украинцам пришлось кардинально пересмотреть роль насилия в своей жизни. Сегодня с трудом верится, что Евромайдан начинался с невинных песен и плясок.
Тогдашняя Украина напоминала джентльмена в твидовом пиджаке, отмахивающегося от насилия, несмотря ни на что. Хорошие люди твердили об эффективности мирных выступлений. Они не желали сознавать, что без крови Янукович не уйдет. Они не понимали, что мирные победы Ганди, Гавела или оранжевого Майдана – это заслуга либеральной Британской империи, руководства ЧССР и умеренного президента Кучмы.
Когда имеешь дело с настоящими отморозками вроде Чаушеску, Каддафи или Януковича, эта симпатичная схема не работает. Как победить ненасильственными методами, если ваш противник без ограничений применяет насилие? Никак.
Но в конце 2013-го озвучить эту очевидную истину было невозможно. Трезвая оценка ситуации выглядела чем-то крамольным и провокационным. Какое насилие – у нас мирный протест!
А затем произошел переворот в общественном сознании, и представления о добре и зле полностью изменились. Твидовый пиджак превратился в пропахший гарью камуфляж.
Радикальные ребята, которых только что обзывали "провокаторами", стали национальными героями. Недавние интернет-миротворцы переквалифицировались в специалистов по военной тактике и стратегии.
Сначала в нашу жизнь вошли бои в центре Киева, затем российская агрессия, и многие неравнодушные украинцы приняли новую реальность с энтузиазмом. Ведь любая война – это эмоциональный подъем, патриотический всплеск, жертвенность и самоуважение.
Революционная и воюющая Украина смотрится куда эффектнее, чем оппортунистическое болото прежних лет. А скептические оценки оказались столь же неуместными и несвоевременными, как и в декабре месяце. Какая критика насилия – у нас война!
На смену одной крайности – инфантильной попытке спрятаться от неизбежного насилия – пришла другая крайность: готовность безоговорочно одобрить насилие, увенчать его лаврами и объявить полезным и благотворным.
Нередко звучит мысль, будто Янукович с Путиным способствуют созданию новой передовой Украины. Два мерзавца, навязавшие нам внутреннюю и внешнюю войну, предстают чуть ли не благодетелями. Их безжалостный натиск наконец-то мобилизовал, объединил и закалил нацию.
До сих пор у нас ничего не получалось, поскольку в 1991 году независимость досталось украинцам слишком легко, но теперь она полита кровью, и все должно пойти на лад. Чем сильнее родовые муки, тем здоровее будет дитя! Посмотрите-ка на Израиль – он возник и расцвел, находясь в кольце врагов, в суровой военной обстановке!..
Вспоминаются 2008-2009 годы, когда продвинутая общественность призывала в Украину "сильную руку". Тогда много говорилось о сингапурском опыте – мол, вот что делает со страной животворящий авторитаризм.
Никто не задумывался, что на один передовой Сингапур приходится множество отсталых и коррумпированных диктатур.
Никто не задавался простым вопросом: с какой стати украинцам достанется собственный Ли Куан Ю, а не доморощенный Мугабе, Мобуту или Бокасса?
В итоге сильная рука в Украину действительно пришла. Но мы получили не авторитарную власть сингапурского образца, а вполне африканского диктатора с золотым батоном.
К сожалению, процветающий Израиль – такое же исключение из правил, как и процветающий Сингапур.
Обычно превращение страны в военный лагерь оборачивается плачевными последствиями. Желающие могут ознакомиться с героической историей Латинской Америки в XIX-XX веках.
Тут вам и пир национального духа, и неравные схватки с могучими соседями, и сплочение народа в едином порыве, и трогательные примеры самопожертвования. А заодно – нескончаемая череда диктатур и переворотов, десятилетия беспросветной нищеты и отсталости.
Как стать вторым Израилем, если намного больше шансов превратиться во второй Парагвай?
Для начала стоит уяснить, что израильские успехи достигнуты не благодаря, а вопреки военной обстановке. Это тот редкий случай, когда в атмосфере вынужденного насилия удалось сохранить пространство для экономической и личной свободы.
Когда государственная мобилизация пощадила частную инициативу. Когда здоровый либерализм не был полностью уничтожен коллективистским напором.
Бравый боец ЦАХАЛ не вытеснил вездесущего еврейского коммерсанта, и лишь потому Израиль сумел решить сразу две задачи, принципиально противоречащие друг другу. Ибо война враждебна всему живому, и все то, что приносит военный успех, – принуждение, централизация, подавление – непригодно для нормального развития страны.
Бывают ситуации, когда без насилия не обойтись, и Украина оказалась именно в таком положении. У нас не было выбора: Янукович не мог уйти по-хорошему, а Путин не мог не воспользоваться плохим уходом Януковича.
Если бы нынешний сценарий не был реализован в 2014-м, мы бы наверняка увидели его в 2015-м. Однако неизбежное и вынужденное насилие все равно остается злом, пускай и меньшим.
Даже если в настоящий момент насилие оправдано, оно рождает опасные прецеденты на будущее.
Сегодня на улицах сражаются во имя свержения диктатуры, а завтра – ради шкурных интересов. Сегодня экономическую свободу ограничивают во имя отражения внешней агрессии, а завтра – ради закрепощения и грабежа собственных граждан.
За первые месяцы 2014-го создан ряд скверных прецедентов, от истории с "Правым сектором" до жестких налоговых нововведений.
На украинской сцене развешаны десятки ружей, готовых выстрелить в следующем акте. Выстрелят ли они, и как именно – вот ключевой вопрос, стоящий перед нашим обществом.
Украинцы отбились от Виктора Януковича с величайшим трудом, с кровью и разрушениями. Тут же выяснилось, что этого мало: следом пришлось отбиваться от Владимира Путина и потерять Крым.
Но если Украина выстоит в противостоянии с Россией, окажется, что и этого недостаточно. Далее мы будем вынуждены отбиваться от войны, вошедшей в привычку.
Главным противником станет уже не ВФЯ или ВВП, а само насилие – окрепшее, легитимизированное, овеянное героическим ореолом и не собирающееся просто так сдавать свои позиции.
